Я ждал тебя вечность - Сэндс Линси - Страница 17

• Предыдущая
• 17/18
• Следующая

Эмили наблюдала за Кираном и ждала затаив дыхание. Она понимала, что сейчас он обдумывает ее слова, готовясь принять решение. От его решения зависит счастье ее жизни. Но вот наконец он повернулся к ней, и она прочла ответ в его глазах. В ней словно что-то умерло. Сердце или, быть может, надежда? Он молчал, просто стоял и пристально смотрел на нее, словно запоминая ее облик навеки. Когда Киран наконец заговорил, его голос звучал бесцветно и учтиво, как бесцветны и учтивы были слова, которые он произносил:

— Близится рассвет. Я должен вас покинуть. Следующей ночью, когда я проснусь, отдам распоряжения насчет кареты и сопровождающих всадников. Вы сможете покинуть замок завтра утром, если будет на то воля Божья. А теперь вам следует поспать.

He дожидаясь ответа Эмили, Киран вышел, едва закончив свою речь.

Эмили смотрела, как за ним закрылась дверь. Ее сердце было разбито. Она проиграла. Ее надежда на счастье покинула ее.

Эмили не заснула. Сначала ей захотелось разразиться слезами бессилия, выплакать муки разбитого сердца. Потом решила, что это непозволительная трата времени, ведь времени-то у нее как раз было в обрез. Как только сядет солнце, Киран отдаст приказ, чтобы выставить ее из своей жизни. Нужно придумать, как убедить его разрешить ей остаться, разрешить любить его.

Сбросив одеяло, она соскочила с постели и начала одеваться, лихорадочно соображая. В голове возникали интересные мысли, но Эмили по разным причинам отмела их все, одну за другой. Ее осенило, только когда она спустилась вниз, чтобы позавтракать на кухне вместе с четой Макбейн. Идею подсказала миссис Макбейн, поинтересовавшись, какую комнату Эмили собирается красить сегодня. Может, на сей раз она позволит кое-кому из новых слуг ей помочь?

До этого момента Эмили вообще не собиралась сегодня красить комнаты. Нужно было подумать о других, более серьезных вещах. Вопрос экономки застал ее врасплох. Замок уже отмыли, осталось навести последний лоск. Почему бы, собственно, не позволить паре-тройке слуг заняться малярными работами? Но с какой комнаты начать? Она стала вспоминать, какие у нее были краски. Небесно-голубой для поблекшего голубого в одном салоне, солнечно-желтый для другого…

Эмили замерла. В голове забрезжила восхитительная мысль.

— Эмили, дорогая? — окликнула ее миссис Макбейн, выводя из состояния глубокой задумчивости. — Что с вами?

Растерянно моргнув, Эмили уставилась на экономку.

— Ничего, — медленно ответила она. — Ничего. Все в порядке. Знаете, а вы только что подали мне замечательную мысль.

— Я? — удивленно спросила добрая женщина.

— Да. — Эмили расцвела сияющей улыбкой. — И если все получится, я стану самой счастливой женщиной на земле.

— О-о-о… Вот это замечательно, — неуверенно откликнулась миссис Макбейн.

— Да, именно так, — подтвердила Эмили и решительно встала, отодвинув тарелку с недоеденным завтраком. — Мне понадобится ваша помощь. И помощь всех слуг. А еще краска. — Она загибала пальцы, перечисляя все необходимое. Потом бросилась к экономке и крепко ее обняла. — О, миссис Макбейн! Думаю, у меня все получится.

Киран проснулся в полной тишине. Он так привык к суете и присутствию в доме чужих, что сегодня тишина показалась ему необычной, даже зловещей. Потом он вспомнил, что произошло, и все понял. Наверное, Эмили сообщила миссис Макбейн, что завтра уезжает, и слуги решили, что их работа на этом закончена. Самое вероятное объяснение.

Это к лучшему, напомнил он себе, чувствуя, как им овладевает мрачная тоска. Теперь все вернется на круги своя. Все будет как было. Бесконечные дни и ночи, наполненные унынием и тоской.

Подгоняемый горестными мыслями, Киран выбрался из своего дневного убежища, твердя себе, что таков был его собственный выбор. Эмили предложила разделить с ним вечность. Но он сам ее отверг, потому что не хотел загубить ее жизнь.

Кстати, об Эмили. Сегодня ночью ее присутствие было как-то не очень заметно. То есть она все еще находилась в замке, но это было совсем не то сильное, вибрирующее ощущение ее присутствия, к которому он уже привык. Оно было тихим, напряженным. Ждущим. Но чего она ждала? Недоумевающий Киран поднялся по ступенькам на главный этаж своего дома.

В коридоре отсутствовали светильники. Когда он вошел в кухню, оказалось, что и Макбейны куда-то исчезли. Тогда он замер на месте, зажмурив глаза, чтобы отыскать их мысленным взором. Он быстро понял, что их действительно нет, и сильно встревожился. Миссис Макбейн ужасно привязалась к гостье. Неужели она так расстроилась из-за того, что он лишил Эмили невинности, что решила уйти от своего хозяина?

Нет, не может быть, подумал Киран. Откуда экономка могла узнать такие подробности? Вряд ли Эмили стала бы ей рассказывать. Но она могла сказать ей, что он планирует отправить ее домой. Оставалось лишь надеяться, что добрая женщина не расстроилась настолько, чтобы уехать вслед за Эмили. Впрочем, какая разница? Если не будет Эмили, пусть все остальные тоже уходят.

Покинув кухню, мрачный Киран вышел в темный холл. Но что это? Впереди, из открытых дверей бального зала, лился яркий свет. Наверное, он найдет Эмили там. Киран замер в нерешительности. Хватит ли ему сил устоять, если он снова окажется лицом к лицу с ней? С другой стороны, не увидеть ее он тоже не мог. Он осторожно приблизился к двери бального зала и застыл как вкопанный. Его изумленным глазам предстало поразительное зрелище.

Его первой мыслью было, что Эмили, наверное, скупила все свечи Шотландии, да и Англии тоже. Зал освещали сотни свечей. Некоторые были в подсвечниках всевозможных размеров — очевидно, тут были собраны все подсвечники, что нашлись в замке. Остальные располагались просто на полу. Свечи стояли на расстоянии не более фута друг от друга, целое поле огненных цветов. А в центре стояла Эмили, одинокая роза в платье цвета зари.

Киран никогда не видел столь чудесного представления. Свечи образовывали широкий коридор от дверей зала к центру, и он пошел по этому коридору, чтобы оказаться рядом с Эмили в сияющем кольце. Ни слова не говоря, он подхватил ее на руки и там, на поле огненных цветов, поцеловал, вложив в поцелуй страсть, накопленную за века одиночества. Потом медленно раздел Эмили, разделся сам и уложил ее на одежды. Он занимался с ней любовью, и ее кожа матово сияла в свете бесчисленных свечей. Капельки пота на лбу сверкали, как бриллианты.

Мертвое сердце Кирана то взрывалось от счастья, то сжималось от горя. Его одновременно терзали восторг и боль. Он знал, что запомнит этот момент навеки. И каждый раз, вспоминая, будет испытывать и ликование, и боль. Дар, не имеющий себе равных.

— Я люблю вас, — шепнула Эмили в последний миг их страсти, и Киран закрыл глаза, стараясь запомнить ее голос и интонации, чтобы прокручивать эти слова в голове вновь и вновь, заполняя ими пустоту грядущих веков. Воспоминания этой ночи — вот и все, что ему останется. Он был к этому готов.

Когда все закончилось, он перекатился на спину и прижал к себе Эмили. Ее голова лежала на его плече. Минута передышки. Если Эмили попытается что-нибудь сказать, он закроет ей рот ладонью. Ему просто хотелось лежать рядом с ней и представлять, что это может продолжаться долго-долго. Что не нужно вставать, одеваться и идти в деревню, нанимать людей, которые отвезли бы Эмили в Англию.

Киран вдруг почувствовал, что она шевельнулась, и понял, что вокруг них витает легкий ветерок. Открыв глаза, он осмотрелся. Все двери, ведущие на террасу, были распахнуты настежь. Несомненно, чтобы выветрился запах свежей краски, догадался Киран. Только сейчас он заметил, что стены бального зала были окрашены в цвет неба солнечного дня. К сожалению, в открытые двери влетал прохладный ночной ветер.

Он хотел сесть, чтобы помочь Эмили одеться, чтобы она не простудилась, но она остановила его, положив руку ему на грудь:

— Прошу, еще немного.

• Предыдущая
• 17/18
• Следующая