Балаустион - Конарев Сергей - Страница 84
- Предыдущая
- 84/235
- Следующая
Ахейцы обменялись смущенными взглядами. Похоже, большинство присутствующих были огорошены такой осведомленностью их спартанского собеседника, всерьез полагая, что тайная миссия действительно является тайной.
– Как ты считаешь, может она разрешиться тем же способом, что и затруднения с навархом Каллибротом? – помолчав, осторожно спросил Эфиальт.
Критий, не в силах сдерживаться, затряс Ореста за плечо. Тот оторвался от глазка, с досадой посмотрел на него.
– Ты слышал, командир, что они говорят о навархе? – горячо зашептал Критий в ухо товарищу.
– Ну и что? – дернул плечом младший сын Павсания.
– Как «что»? Ведь этот Каллиброт – отец Галиарта, который нас сюда послал, – отвечал Критий с таким видом, как будто этим все было сказано.
Орест с сомнением поглядел на друга, пожал плечами и вернулся к наблюдению. Критию ничего не оставалось делать, как последовать его примеру.
– … пустить в дело подкуп, угрозы, лесть, уговоры и прочие методы воздействия, – говорил меж тем Мелеагр. – Не сомневаюсь, что и вам, и господам Нобилиору с Лисистратом придется приложить колоссальные, я бы даже сказал, беспрецедентные усилия, чтобы заставить спартанцев пойти на этот шаг.
– И кто же из влиятельных людей, по-твоему, будет наиболее упорно сопротивляться?
– Ну, во-первых, конечно, Пирр Эврипонтид и его партия, сторонники изгнанника-царя Павсания, который, кстати, вполне может перестать быть изгнанником, причем в самом ближайшем будущем. Во-вторых, эфор Фебид, который ляжет костьми, но сделает все, чтобы Спарта осталась в нынешнем привилегированном положении. Кроме того, весьма вероятно, что в числе противников подобного объединения окажется и правящий дом Агиадов. Они весьма дружелюбно настроены как к ахеянам, так и, тем более, к римлянам и Македонии, но данный союз существенно подорвал бы их собственную власть, и вряд ли стоит винить их, если они будут против него бороться.
– Боги, да в какой же мере подрывается их власть? – воскликнул Эфиальт. – Все города, входящие с союз, совершенно самостоятельны, сохраняют все структуры самоуправления и…
– Полно, господин Эфиальт, – вежливо прервал его Мелеагр. – Ты сам призывал к откровенному разговору, а теперь пытаешься лукавить… Право, не стоит. Прибереги свой пыл и доводы для тех, на кого они могут подействовать.
Эфиальт поднял обе руки и наклонил голову в знак согласия.
– Кроме Агиадов, – продолжал спартанец, – тайными противниками присоединения к Ахейскому союзу могут стать – и станут – верная половина геронтов, многие из военных и немалая часть аристократии. И, без сомнения, народ тоже выступит против, причем, боюсь, достаточно активно. Под народом я имею в виду граждан-спартанцев, так называемое сословие гоплитов. А они составляют костяк армии и голосуют в народном собрании. Не побоюсь сказать, что именно в сопротивлении граждан и будет состоять ваша… извините, наша проблема.
– Что ты хочешь этим сказать?
– Можно сломить Эврипонтидов, уговорить Агиадов, проигнорировать Фебида, улестить и подкупить геронтов, но как вы сделаете все это в отношении десяти тысяч граждан-гоплитов?
– Не хочешь ли ты сказать, что сия проблема неразрешима? – сохраняя внешнее спокойствие, спросил Эфиальт, верховный стратег Ахейского союза.
Мелеагр ответил, и у сидевших в потайной комнате мальчишек от его слов мороз пошел по коже.
– Неразрешимых проблем не существует. В принципе. Хотелось бы ошибиться, но, к сожалению, я вижу только один выход. К сожалению, потому что уверен, что наверняка его вижу не только я… Вы хотели откровенности, господин верховный стратег? Извольте: спартиатам придется смириться с присоединением к союзу, только если на том берегу Эврота будет стоять ахейское войско в полста тысяч мечей.
В трапезной наступило молчание. «Волчата», засевшие в чулане, в ужасе воззрились друг на друга. Даже они, несмотря на свой юный возраст, понимали смысл того, что сейчас было произнесено.
Внизу, у лестницы раздался шорох, заскрипели ступени, и из люка показалась патлатая голова Бианта.
– Вы чего тут? Вроде за кем-то подглядываете, да? – продудел он в манере, заменявшей ему шепот. У Крития волосы встали дыбом: он был уверен, что в трапезной их услышали. К счастью, это оказалось не так, собеседники как раз в этот момент возобновили разговор. Орест, убедившись в этом, глянув в отверстие, повернул к здоровяку перекошенное от ярости лицо.
– Пш-ш-шел на место, придурок! – прошипел он с таким бешенством, что Бианта словно сдуло сквозняком. Сбежав по лестнице, он понуро отправился на свой пост у двери. Проклятье! Бесы его дернули полезть туда, все проклятое любопытство! Судя по настроению командира, по возвращении в агелу не избежать хорошей взбучки…
В этот момент снаружи раздался топот бегущих ног. Осторожно приоткрыв дверь, Биант выглянул в коридор и увидел вывернувшего из-за угла Еврипила.
– Эй, Мыш! – открыв дверь шире, позвал товарища обрадованный здоровяк. И осекся: из-за того же угла появились гнавшиеся за «волчонком» двое мужчин в легких кожаных панцирях, судя по всему, из охраны ахейцев.
– Дурак!!! – завопил Мыш, бросаясь мимо двери вглубь коридора. Но в этот момент один из преследователей подсечкой подбил ему ноги, и щуплый мальчишка полетел через голову, несколько раз хорошенько саданувшись о пол и стену. Из-за угла выбежали еще несколько охранников. Биант, отчаянно взвыв, захлопнул дверь, но она тут же подалась под мощным пинком снаружи, распахнулась, ударив «волчонка» по носу и опрокинув его наземь.
В помещение вошел ухмыляющийся верзила в хитоне без рукавов, открывавшем всеобщему обозрению вздувшиеся мышцами руки. Его цепкий взгляд усек движение в темном потолочном люке, – скрывавшиеся там Орест и Критий отдернули головы, увы, слишком поздно. Пухлые, рассеченные давнишним шрамом губы охранника разошлись в щербатой улыбке. Мягким, не сулившем ничего доброго голосом, он пропел:
– Эге, соплячки-дурачки! Вылезай! Попались, крысята!
– Ты не передумал? Ради богов, еще не поздно все отменить, – голос Архелая дрогнул.
– Снова за свое, уважаемый Архелай? – Леотихид со смехом опустил ладонь на плечо похожего на медведя эфора. – Мы же договорились, что все пройдет мирно, и пользу от этого разговора получу не только я, но и ты.
– Сомневаюсь, – пробормотал Архелай. – Ну, воля твоя, стратег. Проходи…
Миновав с десяток коридоров и лестниц в чреве гостевых помещений Персики, они остановились перед высокой нишей, в которой виднелась простая, без всяких изысков, но прочная на вид дверь. Перед ней стоял невзрачный человечек неопределенного возраста. При виде посетителей он скользнул за дверь, и почти сразу же появился обратно, жестом приглашая войти внутрь.
– Я думаю, тебе лучше подождать меня здесь, господин эфор, – с милой улыбкой обратился Леотихид к Архелаю. – Так будет легче разрешить некоторую… м-м… напряженность. Я говорю о проблемах деликатного свойства, ты меня понимаешь?
– Хорошо, – кивнул Архелай. Судя по облегчению, которое отразило его мятое лицо, эфор не рвался в покои мастера смерти. – Я останусь.
– Да, подожди меня. И не нервничай так, любезный, ты нагоняешь на меня тоску. Нервничать тебе нужно только в одном случае – если вы со своим дружком-убийцей что-то затеяли у меня за спиной, – Леотихид как бы невзначай коснулся рукояти висевшего на поясе прямого меча-спаты. – Жаль, но если это так, встреча закончится очень плачевно для вас обоих.
– О чем ты говоришь? Мы ведь решили, что сотрудничество взаимовыгодно, так что какие могут быть подвохи? Клянусь богами, ты обижаешь меня этими подозрениями, стратег! – Архелай старался говорить бодро, но уверенности в своих словах не чувствовал. Хотя бы потому, что не был уверен, не ведет ли Горгил какой-то собственной игры.
– Да услышат тебя боги, – Леотихид повернулся и прошел в дверь, распахнутую прислужником мастера. Архелай, тяжело вздохнув, прислонился к стене, достал платок и вытер вспотевшее лицо.
- Предыдущая
- 84/235
- Следующая
