Балаустион - Конарев Сергей - Страница 105

• Предыдущая
• 105/235
• Следующая

– Кто это такие, собаки их загрызи? – закричал Галиарт, продолжая наступать. – Не из «львов», нет? Эй, кто-нибудь их знает?

– Вроде нет, – пожал плечами Бианор.

– Я тоже не знаю, – отвечал Евметид.

– Интересное дело! – Галиарт уже чувствовал эйфорию, поняв, что декадархи у него в кулаке. – Никто не знает этих субчиков, которые забивают до смерти воспитанников агелы. Как же так, господин педоном? Кого это вы нанимаете для экзекуций?

Детины в колпаках, не спуская глаз с меча в руках молодого воина, медленно отступали.

– Эй, я что приказал? Взять его! – Пакид никак не хотел признать поражения. – Под трибунал пойдете вместе с ним!

Декадархи в очередной раз переглянулись. И остались на месте. Галиарт даже не оборачивался. Сегодня был его день.

– Сейчас мы посмотрим, что это за таинственные палачи. Убийцы сопляков, мать их за ноги.

Внезапно Галиарта поразила догадка.

– Убийцы! Ах вы… Снять колпаки, ублюдки! Ну, живее! Кажется, я начинаю понимать, что здесь происходит и откуда эти…

Пакид побледнел.

– Это что, мятеж? – зловеще прошипел он, делая шаг назад. – Декадархи Евметид и Бианор, я отдал вам приказ. Вы готовы поставить себя вне закона, так же, как этот неудачник?

– Э-э-э… – протянул Бианор, с надеждой глянул на товарища.

Декада Ореста, окружив «печку» с окровавленным телом командира, замерла, жадно ловя каждое слово. Вокруг, по периметру плаца, застыла в шеренгах еще добрая сотня не менее взволнованных «волчат».

– Мы, господин педоном, пересмотрели свое понимание устава, – решительно выдохнул Евметид. – Что-то это все дурно пованивает, еще неизвестно, кто первей под суд пойдет…

– Хе-е-е!!! – первым закричал Критий, за ним другие товарищи по агеле.

– Чудненько! – подвел итог Галиарт.

– Большая, очень большая ошибка, – посинев, проскрежетал Пакид и, развернувшись, пошел прочь. Громилы двинулись за ним вслед.

– Не-ет, постойте-ка, – вскинулся сын наварха Каллиброта. – Мы еще не взглянули на личики этих…

– Не нужно, – на плечо ирена легла рука Бианора.

– Но…

– Мы тебя поняли, – нежно проговорил декадарх, – пойми и ты нас. Еще неизвестно, как обернется дело, так что лишние неприятности ни к чему.

– Поверь, нам «папочка», старый пень, нравится не больше, чем тебе, но зачем нарываться? – вставил Евметид. Видимо, двое друзей всегда так разговаривали – один начинал мысль, другой ее продолжал.

– Понимаю, – вздохнул Галиарт. – Спасибо, ребятки.

– Тебе бы поспешить. Педоном немедленно помчится к царю с воплями о том, что агела взбунтовалась…

– Что-то я сильно сомневаюсь, что он пойдет к Эвдамиду, – покачал головой ирен, задумчиво глядя вслед удаляющейся троице. – Вы так и не поняли, ребятки, какая здесь темная игра идет… Большая, гнилая политика, язви ее в корень…

Бианор глянул на него, важно почесал щеку с уже пробивающейся редкой щетиной.

– Политику не знаю, в такую игру не играл, – признался он. – Но ставлю коренной зуб, даже два, что через полчаса наш дорогой «папочка» будет здесь с полусотней гоплитов.

– Так что советую: забирай мальков, и греби отсюда по-шустрому, – как обычно, докончил Евметид.

– А вы как же? – растроганно посмотрел Галиарт на товарищей. – Из-за меня влезли в такую бузу…

– Не из-за тебя, а из-за справедливости, – пожал плечами Бианор.

– Мы за свое ответим, не переживай, – хлопнул ирена по плечу Евметид. – Ну, конечно, небольшой должок за тобой повисает…

– Крысой буду! – ударил кулаком в грудь Галиарт. Лыбясь, декадархи развернулись, бодрыми окриками построили своих «львов» и через минуту увели колонну в сторону казарм.

– Слышали, мальки? – повернулся Галиарт к мальчишкам. – Действуем быстро…

– Проклятье, я ведь просил тебя – никакого насилия! Всеблагие боги, ты хоть представляешь, что натворил? – сдвинувшиеся вместе брови и потемневшее лицо царя сулили приближение припадка ярости. За свою жизнь Леотихид всего три раза был свидетелем подобных взрывов и меньше всего хотел бы увидеть четвертый.

– Погоди винить меня, брат! – поспешно воскликнул элименарх. – Я был кроток, как ягненок, выполнял все, о чем мы с тобой договорились. Я ничего не сделал, когда председатель отказал мне в переносе дела, не пикнул, когда болваны-судьи вынесли решение в пользу Эврипонтидов. Даже когда Эврипонтид влез на трибуну и начал открыто призывать к мятежу, я всего лишь попытался угомонить его, а когда понял, что это бесполезно, хотел удалиться с агоры, но этот сумасшедший натравил на нас своих приспешников…

– Пирр отдал распоряжение напасть на тебя? – лицо Эвдамида выразило недоверие.

– Он сам или кто-то из его людей – не все ли равно? – отмахнулся Леотихид. – Главное – результат: девятнадцать моих ребят ранены, из них пятеро – довольно серьезно.

Эвдамид поерзал на троне. Разговор братьев снова происходил в приемном зале царского дворца. Лучи угасающего солнца, проникавшие через открытую часть потолка, играли бликами на выпуклых щитах, что в изобилии украшали стены.

– Как получилось, что безоружные граждане смогли так потрепать твоих хваленых телохранителей? – язвительно хмыкнул Эвдамид.

– Я не рассчитывал, что придется сражаться! – вспыхнул Леотихид. – Поэтому взял с собой всего тридцать человек. Обычно для поддержания порядка этого достаточно.

– Ну и чего ж ты не поддержал порядок?

– Они напали слишком неожиданно. Сотня или около того. Половину отряда я потерял из виду сразу же, остальные были со мной. Кроме того, клянусь богами, следует принять во внимание, что я не разрешал своим применять оружие против граждан. Мы только отбивались…

– Плохо отбивались, если столько покалеченных, – хмуро проронил Эвдамид. – Расскажи все, как было.

Леотихид живо и с подробностями рассказал об инциденте на агоре, опустив некоторые подробности, непосредственно предшествовавшие побоищу, возместив их язвительным описанием фальшивых попыток Пирра прекратить схватку. Эвдамид внимательно выслушал, покачал головой.

– Проклятье, Лео! Это уже почти мятеж. Чего я не могу понять, так это почему народ поддерживает мерзавцев-Эврипонтидов? Как мы дожили до этого?

– Эврипонтиды взывают к низменным инстинктам толпы, всячески их раздувают. А поддерживает их не весь народ, а самое низкое отребье. Так, кучка отщепенцев, – Леотихид с презрением махнул рукой.

– Довольно большая, сказал бы я, кучка. И уж во всяком случае – самая активная. Тебя и твоих людей почему-то никто не кинулся защищать. Хотя наверняка в толпе были люди, именующие себя нашими сторонниками.

Младший брат вздохнул, признавая его правоту.

– Я тебе больше скажу, брат, – я видел городских стражников, что стояли в сторонке и не торопились вмешаться в побоище. А тупость так называемых простых граждан меня просто поражает. Мозгов у них не больше, чем у овец. Скажи им: «Даешь свободу!» – все, готовы крушить и резать. А самим и невдомек, что дай им этого так страстно желаемого ими Павсания, и через год мы увидим за Эвротом македонские знамена.

Эвдамид тему не поддержал, как будто и не слышал слов брата.

– Великие боги, как это все не ко времени! Сегодня разговор с ахейцами был, можно сказать, спокойным. И они так не напирали, и наши горлопаны поутихли. Каллиброт так вообще ни слова не проронил.

Леотихид усмехнулся – он кое-что знал о причинах внезапно пробудившейся лояльности наварха.

– И вот на тебе – Эврипонтиды устраивают погром прямо на городской площади! – Эвдамид расходился все больше. – Отец бы этого так не оставил. Приказал бы номаргам взять Пирра и самых активных его сторонников – и в подземелье. На годик-другой. А там, глядишь, объявил бы, что заключенных крысы съели, буквально за день до того, как он решил их отпустить.

– Да, родитель был крут к бунтовщикам, – охотно подтвердил Леотихид. Он всегда подчеркивал, что считает родным отцом Агиса. Малейшее упоминание о настоящем отце, Алкидаме, ввергало его в состояние бешенства.

• Предыдущая
• 105/235
• Следующая