Пассажир - Гранже Жан-Кристоф - Страница 81

• Предыдущая
• 81/153
• Следующая

Как ни странно, ни минералы, ни углеводороды наемников не привлекли. Гораздо больше интереса они проявили к сельскому хозяйству. Они ведь родом отсюда, из Бордо. Выходцы из крестьянских семей. Вот они и занялись выращиванием сельхозкультур, развитием новых агротехнических методов, производством удобрений и пестицидов. Понемногу они расширяли поле деятельности, включив в него в том числе разработки в области химического оружия. Особенно активно шли исследования по созданию газов нейротоксического воздействия, поражающих нервную и дыхательную систему организма, таких как зарин, табун и зоман.

Коскас прикурил новую сигарету от окурка предыдущей и продолжил:

— В общем-то, в этом нет ничего странного. Традиционно созданием химического оружия занимаются именно производители удобрений и пестицидов. В конце семидесятых «Метис» превратился в международный холдинг, высоко котировавшийся на рынке сельскохозяйственной и химической индустрии.

Анаис слушала его, стараясь запоминать сказанное. Блокнот она даже не вынимала — паранойя обязывает.Правда, в ней теплилась надежда, что Коскас передаст ей какие-нибудь материалы, ксероксы и так далее. Но она не слишком верила в подобную возможность. Они не оставляют за собой зримых следов.

— Ирано-иракская война открыла перед ними новые горизонты, — рассказывал Коскас. — Впервые после Первой мировой войны и вопреки Женевской конвенции иракцы решились использовать против противника химическое оружие. «Метис» стал их поставщиком. Холдинг продал Саддаму Хусейну тонны отравляющих газов. Двадцать восьмого июня восемьдесят седьмого года Ирак применил их против иранского города Сердешта. Семнадцатого марта восемьдесят восьмого он повторил тот же маневр против курдского города Халабджа. В целом жертвами химического и биологического оружия, запрещенного международной конвенцией, стали тысячи человек. И все — благодаря «Метису».

Звучало это устрашающе, однако Анаис не торопилась верить информации, не поддающейся проверке. Рассказ журналиста слишком напоминал страшилки на тему «Мы ничего не знаем, потому что от нас скрывают правду».

— Что у вас за источники?

— Надежные, вы уж мне поверьте. Достаточно просмотреть документацию из государственных архивов, хранящуюся в открытом доступе. Все эти факты широко известны. Специалисты по данному вопросу давно не испытывают на этот счет никаких сомнений.

Пусть так, думала Анаис. Но какая связь между всей этой геополитикой и мифологическими убийствами? И тем более при чем тут Виктор Януш?

— А чем сегодня занимается «Метис»? Чем конкретно?

— В начале девяностых они поняли, что у химического оружия нет будущего. Даже Ирак отказался травить людей газами. И тогда они переориентировались на фармацевтику. В частности, на производство психотропных препаратов. Полагаю, для вас не секрет, что в наше время этот рынок переживает небывалый взлет. Развитые страны ежегодно тратят сто пятьдесят миллиардов евро на лекарства. И львиная доля расходов приходится на психоактивные вещества. Среди них наибольшей популярностью пользуются сертекс, лантанол и рода-100. А выпускает их «Метис».

Она хорошо знала эти названия. Сама глотала эти препараты целыми упаковками.

— Значит, холдинг самоустранился из производства вооружений?

— Ходят слухи…

— Какие слухи?

Журналист глубоко затянулся сигаретой.

— О том, что «Метис» периодически сотрудничает с французским Министерством обороны в области научных исследований.

— Что за исследования?

— Создание препаратов, подавляющих волю человека. Сыворотка правды и прочее в том же духе. Это уже почти ни для кого не тайна. Власти считают себя вправе вести разработки в этой области. Самым грозным в мире оружием остается человеческий мозг. Если бы Гитлер принимал сильное успокоительное, мировая история пошла бы по совсем другому пути.

Анаис едва не расхохоталась. От Коскаса не укрылся ее скептицизм.

— У меня нет доказательств того, что «Метис» сотрудничает с французской военщиной. Но подобное предположение выглядит вполне логичным. Не забывайте о главном. Основатели «Метиса» имели опыт в совершенно специфической сфере, связанной с пытками. Они воевали в Алжире. И оказались на стыке химических исследований и, как бы это помягче выразиться, опыта применения некоторых открытий на людях.

— Вы говорили об основателях. Но их ведь, наверное, уже нет в живых?

— Разумеется. Однако их дети подхватили эстафету. Большинство из них принадлежит к сливкам местного общества. Если я назову вам имена, у вас челюсть отвиснет.

— Так назовите!

— Опубликуй я сегодня этот список, меня привлекут к суду и вытурят с работы. Поэтому я скажу вам одно: эти люди принадлежат к высшему бордоскому обществу. Кое-кто из них занимает должности мэров в самых лучших деревнях. Другие владеют знаменитыми винодельнями района Жиронды.

Слово «винодельня» прозвучало для нее сигналом тревоги.

— Какова роль моего отца в холдинге?

— Он является миноритарным акционером, однако пользуется достаточным влиянием, чтобы входить в совет директоров. Кроме того, он исполняет обязанности консультанта.

— По вину?

Коскас рассмеялся. Иногда она вела себя как последняя дура.

— Вы лучше меня знаете карьеру своего отца. Скажем так: он обладает идеальными качествами для участия в деятельности «Метиса».

Она ничего не ответила. Коскас закурил еще одну сигарету. Лица его она не видела, но не сомневалась, что он ухмыляется. Довольной и наглой ухмылкой проныры, повсюду сующего свой нос и не скрывающего радости, если удается посеять смуту.

Она сжала кулаки. Пора вернуться к главной теме. К убийствам Минотавра и Икара.

— В ночь с двенадцатого на тринадцатое февраля недалеко от вокзала Сен-Жан был обнаружен труп мужчины.

— Да ну?

— Холдинг «Метис» может быть прямо или косвенно связан с этим делом.

— Каким образом?

У журналиста изменился голос. В нем явственно слышалось жадное любопытство.

— Пока не знаю, — призналась Анаис. — Накануне в том же районе был задержан мужчина с полной потерей памяти. А ровно через три дня его и его сожительницу застрелили в Гетари два снайпера. Не исключено, что убийцы связаны с холдингом «Метис».

— У вас есть улики? Что-нибудь конкретное?

— Более или менее конкретное. Почти наверняка они работают на охранное агентство, принадлежащее холдингу.

— Что за агентство?

— Вопросы здесь задаю я.

— Хорошо. Но вы не сказали мне главного. В чем вы усматриваете связь между этими двумя делами? Я имею в виду, убийством на вокзале Сен-Жан и двойным убийством в Гетари?

— Пока не знаю, — снова вынуждена была признать она.

Коскас отступил в тень.

— Не так-то много вы нарыли.

Анаис воздержалась от ответа. Коскас отошел еще на пару шагов. Сигаретный дым обволакивал его фигуру загадочным ореолом.

— Вы же вроде установили личность убийцы с вокзала Сен-Жан?

— У нас есть подозреваемый. Но не более того.

— И ваш подозреваемый пустился в бега?

— Мы вот-вот его схватим.

Журналист снова рассмеялся. Анаис прервала его смех:

— Имеет ли «Метис» хоть какую-нибудь связь с греческой мифологией?

— Ну, если не считать названия, никакой. Слово «метис» греческого происхождения. Означает «мудрость». — Он выпустил густой клуб дыма. — Это целая программа.

Анаис задумалась. Одно явно не вязалось с другим. По опыту она знала, что мир насильственных смертей — это особый мир. Со своим словарем. Своими приемами. Своими мотивами. Что общего может быть между серийным убийцей и производителем лекарств? Между поставщиком антидепрессантов и стрельбой из «гекаты-2»?

— Вы идете по ложному следу, — подтвердил ее сомнения Коскас. — «Метис» — широко известный промышленный холдинг. У них полно проблем, но это проблемы особого рода. На них нападают, но по совершенно иным поводам. Например, упрекают в проведении клинических исследований на людях, в том, что они используют больных как подопытных кроликов. Обвиняют в том, что они искусственно раздувают спрос на свою продукцию и подсаживают на нее все большее число людей. Как на наркотики… Но чтобы компания подобного масштаба ввязалась в убийства, о которых кричат газеты? Маловероятно.

• Предыдущая
• 81/153
• Следующая