Выбери любимый жанр

Тепло наших тел - Марион Айзек - Страница 3


Изменить размер шрифта:

3

Мы идем в церковь.

Церковь находится на взлетной полосе. Однажды давным-давно кто-то сдвинул автотрапы в круг, образовав некое подобие амфитеатра. Здесь мы собираемся, чтобы постоять и помычать, подняв руки. В самом центре круга — древние Кости. Они взмахивают своими скелетными руками и скрежещут длинные бессловесные проповеди сквозь оскаленные зубы. Я не понимаю, какой во всем этом смысл. И никто не понимает. Но это единственное, ради чего мы готовы собираться под открытым небом — этой вселенской пастью, готовой нас проглотить, ощетинившейся на горизонте зубами — горными пиками. Готовой затянуть нас туда, где, наверное, нам самое место.

Моя девушка набожнее меня. Она закрывает глаза и машет руками, будто и впрямь искренне молится. Стою рядом, воздев руки, и молчу. Как по указке, а может быть, привлеченные ее рвением, Кости прерывают свою проповедь и оборачиваются к нам. Один скелет цепко хватает нас за запястья и ведет в круг. Поднимает наши руки в воздух. Издает странный рык — жутковатый, как будто дует в сломанный охотничий рог, и неожиданно громкий. С деревьев срываются испуганные птицы.

В ответ раздается приглушенное бормотание прихожан — дело сделано. Нас поженили.

Мы возвращаемся на наш трап. Служба продолжается. Моя новоиспеченная жена закрывает глаза и снова машет руками.

На следующий день после свадьбы мы обзаводимся детьми. Кости находят нас в коридорах аэропорта, подводят друг к другу и знакомят. Мальчик и девочка лет по шесть. Мальчик белокурый и кудрявый, с серой кожей и такими же глазами, скорее всего, бывший скандинав. Девочка смуглее, с черными волосами, пепельно-коричневой кожей и еще более темными синяками вокруг впалых свинцовых глаз. Возможно, при жизни она была арабкой. Кости подталкивают детей вперед, и они, нерешительно улыбаясь, обнимают нас за ноги. Глажу их по голове и спрашиваю, как зовут, но у них нет имен. Вздыхаю. Мы с женой берем их за руки и бредем дальше.

Честно говоря, я этого не ожидал. Дети — большая ответственность. У них нет естественных охотничьих инстинктов, как у взрослых. О них нужно заботиться, их нужно обучать. К тому же они никогда не вырастут. Наше общее проклятие останавливает рост. Дети навсегда остаются маленькими и рано или поздно сгнивают окончательно, превращаются в карликовые скелеты с мозгами-погремушками, мертвые, но забывшие замереть навсегда. Каждый день они повторяют одни и те же ритуалы, и так будет продолжаться, пока их кости не рассыплются в прах и от них ничего не останется.

Нет, вы только посмотрите. Стоит отпустить их руки, они убредают играть. Они дразнятся, улыбаются. Их игрушки и игрушками-то не назвать: степлеры, кружки, калькуляторы. Они хихикают и визжат — пусть эти звуки и застревают на полпути. Мы выхолостили им мозги, украли их дыхание, а они все цепляются за край обрыва. Сопротивляются до самого конца.

Я смотрю им вслед, они удаляются в тусклый свет на другом конце зала. Во мне — в какой-то черной, оплетенной паутиной камере — что-то сжимается.

Пора за едой.

Не знаю, сколько времени прошло с нашей последней охоты. Наверное, всего несколько дней. Но я уже чувствую. Ток, бегущий по моим венам, гаснет, затухает. Мысли заполняются кровью — удивительной, гипнотической, багровой, бегущей по ярко-красным сосудам, тончайшим паутинкам, фракталам Поллока, пульсирующей, трепещущей жизнью. Нахожу М в ресторанном дворике — он разговаривает с какими-то девушками. М не такой, как я. Ему нравится женское общество, и его выдающаяся дикция привлекает их, как фонарь мотыльков. Но слишком близко он их не подпускает. Отшучивается. Как-то раз Кости вздумали навязать ему жену, а он взял и ушел. Иногда я гадаю, что им движет. Может, у него есть философия? Или даже картина мира? Я бы очень хотел как-нибудь посидеть с ним, поговорить за жизнь, попробовать его мозг на вкус — маленький-маленький кусочек откуда-нибудь из лобной доли, только чтобы прикоснуться к его мыслям. Но он крепкий парень и никогда так не подставится.

— Город, — говорю я и тычу пальцем в живот. — Еда.

Девушки, с которыми он разговаривал, посмотрели на меня и зашаркали прочь. Я давно заметил, что рядом со мной многим делается не по себе.

— Я… ел, — отвечает М, чуть заметно нахмурившись. — Два дня… назад.

Снова хватаюсь за живот.

— Я пуст… ой. Внутри. Мертвый… внутри.

Он кивает:

— Жен… атик.

Смотрю на него свирепо. Качаю головой и сжимаю живот.

—  Надо. Иди за… другими.

Вздохнув, он направляется прочь, толкнув меня плечом по дороге. Не факт, что нарочно. Зомби все-таки.

Он находит еще несколько таких же, как я — с аппетитами, — и мы объединяемся в небольшой отряд. Очень небольшой. Небезопасно маленький. Но наплевать. Не помню, чтобы я когда-нибудь был таким голодным. Мы идем в город прямо по автостраде. Как и всё на свете, дороги давно сдались на милость природы. Мы бредем по пустынным улицам под заросшими вьюном мостками эстакад. В моих остаточных воспоминаниях эти дороги совсем другие. Я вдыхаю сладкий, застывший воздух. Мы зашли даже дальше обычного, но в воздухе только два запаха — ржавчины и пыли. Бесприютных живых становится все меньше, а остальные все реже рискуют покидать свои убежища. Подозреваю, что их стадионы-крепости становятся автономными. Мне представляются огромные подземные плантации моркови и бобов. Загон для скота в ложе для прессы. Рисовые террасы на бейсбольном поле. Вдалеке на горизонте маячит самая большая из этих крепостей — с крышей, издевательски открытой навстречу солнцу.

Наконец мы чуем добычу. Запах жизни — сильный, резкий — переполняет наши ноздри. Они близко, их очень много. Не удивлюсь, если нас всего в два раза больше. Мы неуверенно останавливаемся. М смотрит на меня. Потом на весь наш небольшой отряд, потом — опять на меня.

— Нет, — выдавливает он.

Я тычу пальцем в покосившийся, а местами и обвалившийся небоскреб, из которого, будто мультяшным призрачным щупальцем, манит аромат: иди-ка сюда.

— Еда, — не сдаюсь я.

М качает головой:

— Их… много.

—  Еда.

Он снова смотрит на наш небольшой отряд. Втягивает воздух. Остальные растерялись. Некоторые настороженно принюхиваются, но многие, как я, думают только об одном. Эти мычат, пускают слюни и клацают зубами.

Я теряю терпение.

— Еда! — гавкаю я, буравя М глазами. — Пошли!

Поворачиваюсь и как могу быстро ковыляю к небоскребу. Остальные бездумно бредут за мной. Увлеченные ясностью мысли. М обгоняет всех и шагает рядом, тревожно на меня поглядывая. Подгоняемые силой моего отчаянного голода, мы проламываемся через дверь-вертушку и спешим дальше по темным коридорам. То ли взрыв, то ли землетрясение своротило фундамент, и весь дом кренится под головокружительным углом, словно какой-то аттракцион. Идти под таким углом тяжело, коридоры петляют, но запах уже нестерпим. Поднявшись на несколько этажей, мы их не только чуем, но и слышим: они ходят и переговариваются ровными, мелодичными голосами. Я вздрагиваю: речь живых всегда действовала на меня как самый настоящий акустический афродизиак. Я еще не встречал другого зомби, который разделял бы мою любовь к этим изысканным звукам. М — тот вообще считает меня извращенцем.

Стоит нам подойти поближе, самые нетерпеливые начинают громко стонать. Живые нас слышат и поднимают тревогу. Щелкают взведенные курки — но нас это не останавливает. Сносим последнюю дверь и бросаемся вперед. Увидев, сколько их, М недовольно хмыкает, но тут же кидается на ближайшего и держит за руки, пока я вырываю ему горло. Мой рот наполняется огненно-красным вкусом крови. Искра жизни брызжет из его клеток, как едкий сок из апельсиновой шкурки, — и жадно я втягиваю ее в себя.

Тьму освещают лишь редкие выстрелы. По нашим меркам силы отнюдь не равные. Против каждого из них — всего трое наших. Но удача не на их стороне. Мы кидаемся в бой с умопомрачительной для мертвых скоростью. Они к этому не готовы. Неужели все из-за меня? Существа, лишенные желаний, редко могут похвастаться какой-то особенной прытью, но на сей раз их веду я, а я быстр, как смертоносный вихрь. Что на меня нашло? Или просто встал не с той ноги?

3
Перейти на страницу:

Вы читаете книгу


Марион Айзек - Тепло наших тел Тепло наших тел
Мир литературы

Жанры

Фантастика и фэнтези

Детективы и триллеры

Проза

Любовные романы

Приключения

Детские

Поэзия и драматургия

Старинная литература

Научно-образовательная

Компьютеры и интернет

Справочная литература

Документальная литература

Религия и духовность

Юмор

Дом и семья

Деловая литература

Жанр не определен

Техника

Прочее

Драматургия

Фольклор

Военное дело