Одна безмолвная ночь (ЛП) - Кеньон Шеррилин - Страница 38

• Предыдущая
• 38/41
• Следующая

Афина шагнула вперед.

— Удачи, джентльмены.

Эш склонил голову, прежде чем взглянуть на Ника и Страйкера.

— Готовы?

Ник кивнул.

— Всегда, — ответил Страйкер.

Они заняли позиции рядом с Ашероном и покинули темную аллею, отправившись вниз, в сторону кладбища св. Анны. Полы длинного черного плаща Эша слегка развевались. Они шли на встречу, как голодные хищники, и Страйкер был уверен, что они смогут со всем справиться. В лунном свете их тени приняли очертания некоего чудовища, так синхронно они двигались.

Единственными звуками, доносившимися до них, была музыка с Бурбон-стрит, биение сердец и звук шагов. Улицы блестели от дождя, прошедшего ранее, в небе все еще висели темные облака. Офисные здания постепенно переходили в жилые.

— Сколько раз ты ходил по этой улице, Готье? — спросил Страйкер.

— Тысячу или больше, и намереваюсь пройти еще столько же.

Страйкер кивнул в ответ. Когда они приблизились к кладбищу, он кое-что понял. Война ничего не делал просто так.

— Почему, как вы думаете, Война выбрал это место для встречи?

Эш помедлил, глядя на него:

— Ему плевать на уединенность.

Ник фыркнул:

— Может, он любит мертвецов.

От этих слов по спине Страйкера прошла дрожь. Едва слова сорвались с губ Ника, он увидел, насколько правдивым оказался саркастический комментарий. Перед ними стояли три женщины.

Мать Ника, дочь Страйкера и сестра Эша.

У Страйкера перехватило дыхание, когда он увидел лицо из своих воспоминаний. Таннис, бесплотная и бледная, была прекрасна, как и ее мать. Светлые волосы обрамляли безупречное нежное лицо.

Он бессознательно сделал шаг ей навстречу.

Эш схватил его за руку, останавливая:

— Это ловушка.

Ник потряс головой и кинулся вперед.

— Мам?

Эш отпустил Страйкера, чтобы схватить Ника. Тот яростно вырывался, пытаясь его ударить. Эш увернулся и оттолкнул его назад.

— Ник, возьми себя в руки. Война играет на наших эмоциях.

— Почему ты позволил мне умереть, Ашерон?

Эш застыл, услышав голос Риссы, говоривший на совершенном греческом его детства. Светлые волосы сестры были схвачены синими лентами под цвет древнегреческого платья — такого же, что было на ней в ту ночь, когда ее жестоко убили солдаты-аполлиты.

— Я звала тебя на помощь, акрибос, но ты не ответил мне. Ты не пришел.

Вина разрывала его на части. Он крепче стиснул рубашку Ника, нуждаясь в поддержке старого друга, чтобы сохранить решимость.

— Ты ненастоящая, — зарычал Эш.

Она шагнула вперед и коснулась его теплой — хоть это и не вязалось с бледностью призрачной формы — рукой.

— Ты ведь все еще ребенок, ловящий рукой солнечных зайчиков? Пойдем со мной, Ашерон. Я смогу уберечь тебя от этого мира, что не желает тебя принимать.

Его наполнила горькая боль потери, он каждой своей частичкой хотел отправиться с Риссой и позволить ей утешить его. Он больше не был богом с безграничной силой. Одно это прикосновение превратило его в мальчика, который хотел всего лишь почувствовать любящие объятия. Мальчика, который боготворил свою старшую сестру…

— Никки?

Эш вздрогнул, услышав голос Шериз. Глаза Ника заблестели от слез, но, надо отдать ему должное, он удержался и не заплакал.

Шериз, одетая в то же кремовое платье, в котором ее похоронили, спокойно стояла в темноте. На лице никаких признаков насилия, положившего конец ее жизни. Она выглядела такой же реальной и родной, как и в последний раз, когда Эш видел ее, ждущей Ника, чтобы пойти с работы домой.

— Иди к маме, cher [29]. Я так давно не обнимала своего маленького мальчика.

— Папа? Это ты? Мне страшно, пап. Я не понимаю, что со мной происходит. Пожалуйста, помоги мне.

Страйкер потряс головой, пытаясь прояснить сознание, тогда как отцовский инстинкт требовал утешить и успокоить свое дитя. Эту малышку он держал на руках и укладывал спать. Руку этой женщины он сжимал, когда она целый день молила о пощаде, пока ее тело обращалось в пыль.

Таннис подбежала к нему.

— Папа?

Зарычав, он уклонился и увернулся от нее. Она в замешательстве уставилась на него.

— Они настоящие? — спросил Страйкер у Ашерона.

Эш все еще удерживал Ника за рубашку.

— Не знаю.

Шериз тронула плечо Эша.

— Конечно, я настоящая, cher. Не разыгрывай меня так. — Она поцокала языком. — Ты все еще такой худой, малыш. Немного моих картофельных оладий помогут тебе поправиться.

— Мама? — Ник оттолкнул Эша и обнял ее. Как только он это сделал, она закричала в агонии и исчезла в тумане.

— Акрибос? — спросила Рисса, медленно подходя к Эшу. — Почему сейчас мне больно? — и тоже закричала.

К ее крикам присоединились вопли Таннис, которая опустилась на колени и закрыла уши руками.

— Что происходит? — Ник выглядел таким же растерянным, каким ощущал себя Страйкер.

Не ответив, Страйкер подбежал к Таннис, чтобы помочь ей, но она исчезла прежде, чем он ее достиг.

Вокруг них эхом разнесся насмешливый смех.

— Вы ведь не думаете, что я схватил только Меньяру и Медею?

Страйкер скривил губы при виде Войны, появившегося перед ними.

— Что это?

— Это мясник говорит овце лечь к его ногам. — Он вытянул руку, и рядом с ним появилась Кер с широко раскинутыми крыльями и фальшивой улыбочкой. — Похоже, вы, ребятки, забыли, что Кер — богиня жестокости и мучительной смерти. Все ваши женщины умерли в страшных муках…

— И подвластны ей, — выругался Эш. — Вот почему мы встретились здесь. Кер — греческая богиня, и она не может коснуться их нигде, кроме кладбища, где открыт проход между этой реальностью и местом их последнего упокоения. — Он посмотрел на Ника. — Она вызвала их души и удерживает их.

Страйкер едва удержался от ехидного «я же тебе говорил».

— Чего ты хочешь? — спросил он Войну.

Тот ответил кривой ухмылкой:

— Все просто. Ваши жизни.

Страйкер взглянул на него, так же криво усмехаясь:

— И ты их всех освободишь.

— Конечно.

Все трое покачали головами, ни один из них не поверил Войне. Страйкер встретился взглядом с Ашероном, потом с Ником. Он увидел в их глазах ту же решимость, что чувствовал в себе. Как бы болезненно это ни было, они здесь не для того, чтобы сражаться за мертвых.

Нужно сражаться за живых.

Наклонив голову к Эшу, Страйкер поднял руки и послал в сторону Войны энергетический заряд. Эш присоединился к нему.

— Кэт! — выкрикнул Ашерон, призывая остальных.

Они мгновенно появились.

Война рассмеялся, Кер размножилась на полчище демонов керес, и все кладбище осветила яркая вспышка. Земля под ними сотряслась, сбив их с ног.

— Страйкер! — Эш швырнул в него огненный шар.

Страйкер инстинктивно убрался с дороги, думая, что Эш намеревается причинить ему вред. И только после того, как заряд пролетел мимо, он понял, что Эш швырнул шар в демона. Страйкер вскочил на ноги и побежал к Войне. Но не достиг его. Двое керес схватили его за пояс и бросили на землю. Их было сотни. Ошеломленный, он взглянул на сбитую ими Катру. Как только она добиралась до одной, появлялись еще трое.

Страйкер побледнел, увидев, как на лице Эша проступило то же самое осознание, что испытывал он сам.

Они не смогут победить.

Только не в сражении с Кер. Ее способность копировать саму себя нейтрализовала все их действия. Греческие боги были окружены. Эш и Ник связаны, также как и он. Война рассмеялся, его голос прогремел:

— Склонитесь передо мной, и, возможно, некоторые из вас выживут… как мои рабы.

Зефира вскочила со стула, увидев нависшую над Страйкером смерть.

— Нет, — выдохнула она, ее сердце рвалось на части. Она не может потерять его теперь. Только не сейчас, когда она заново научилась его любить.

Зефира посмотрела вверх, на потолок. Ее сжигал гнев. Боги достаточно наигрались с их жизнями.

• Предыдущая
• 38/41
• Следующая