Дьявол может плакать (ЛП) - Кеньон Шеррилин - Страница 6

• Предыдущая
• 6/73
• Следующая

— Что ты такое? — спросила она.

Не отвечая, он поднял её — что было довольно непросто, учитывая её рост в шесть футов и три дюйма и плотное телосложение, — и бросил на припаркованную машину так, что она помяла капот и сломала на нем замок. Под её весом разбилось лобовое стекло, завыла сигнализация. С трудом дыша, она почувствовала кровь во рту. Боль пронзила её.

Она попыталась двинуться, но рука была сломана и, кажется, застряла в разбитом ветровом стекле. С налитыми кровью глазами мужчина бросился к ней.

Как только он приблизился, она вдруг увидела, как впереди что-то соскользнуло с крыши здания. Это было похоже на тень, но так сильно ударилось о тротуар, что бетон треснул.

Несколько секунд она пыталась понять, что это такое. Тот, кто это был, пугал сильнее атакующего её создания.

Это был Син, опять в черной кожаной одежде. Низко припав к земле, он медленно поднимался во весь рост, готовясь к битве. Его взгляд был прикован к мужчине.

— Галлу, — произнес он низким зловещим голосом. — Попробуй свои силы на том, кто может дать сдачи.

Мужчина бросил её и атаковал Сина. Демон замахнулся на него, и Син поднял руку, чтобы принять удар на серебряный браслет, а затем нанес сокрушительный удар в подбородок. Мужчина подался назад. Син ударил его в грудь, заставляя отступить еще на шаг.

Пока мужчина шатался от ударов, Син распахнул плащ, показав большой кинжал. Мужчина попытался укусить Сина. Тот пригнулся к земле и сбил его с ног. Существо тяжело рухнуло на бетон. Син развернулся и вонзил кинжал глубоко между глаз противника.

Мужчина закричал, корчась на тротуаре, молотя по нему руками и ногами.

— О, да заткни ты пасть, — прорычал Син, затем вынул кинжал и ударил мужчину снова.

Кэт сползла с машины, бережно держа сломанную руку. И прежде чем она смогла его остановить, Син обезглавил мужчину и сжег его прямо на тротуаре. Кэт в ужасе отпрянула. Все происходило средь бела дня, но Сина, видимо, сей факт не заботил.

Любой мог увидеть.

Не успела она пошевелиться, как Син схватил её.

— Он укусил тебя?

Даже не взглянув Кэт в лицо, он затряс её.

Она зашипела, когда он прикоснулся к сломанной руке, но он не остановился.

Когда он приподнял на ней рубашку, чтобы осмотреть живот, она оттолкнула его руку.

— Держи свои руки подальше от меня.

— Он укусил тебя? — прорычал он, отчетливо выговаривая каждое слово. Но потом он взглянул на её лицо и замер.

Мгновение спустя он схватил её за горло и начал душить.

Подтянув ноги, Кэт ударила его. Син с рычанием приземлился на асфальт, но сразу же вскочил и снова кинулся на неё. Она соскочила с машины и поймала его руки. От боли в сломанной руке перехватывало дыхание. Но это только разожгло её ярость.

— Поверь мне, гад, тебе нужна не я!

Он раздул ноздри.

— Нет, ты. Я веками мечтал тебя придушить!

Что, черт возьми, он имеет в виду?

Внезапно воздух прорезал звук сирен приближающихся полицейских машин. Кэт повернула голову, и в ту же секунду он схватил ее. В этот раз, воспользовавшись своим преимуществом, он двигался быстрее, чем позволяют человеческие возможности. Только что они были на улице, но мгновение спустя все исчезло.

Син мстительно улыбнулся, почувствовав, что Артемида обмякла в его руках. Ему действительно недоставало большей части его прежних сил. Но даже после того, как Артемида опустошила его, брат позаботился о том, чтобы он все еще мог постоять за себя.

Даже против богов.

Он не мог поверить, что судьба была настолько благосклонна, отдав Артемиду прямо ему в руки… Но сейчас она была в его власти, и он заставит её заплатить за все, что она ему сделала.

Мысленно улыбаясь, он перенесся в свой пентхаус в Лас-Вегасе. Не церемонясь, бросил пленницу на черный кожаный диван, а сам пошел в спальню захватить пару необходимых вещей. Держать богиню в заложницах опасно. Очнувшись, она захочет крови.

Его крови.

Поэтому он должен удостовериться, что она не применит свои силы, чтобы вырвать ему сердце. Открыв гардероб, он сдвинул одежду в сторону. За одеждой прятался тайник. В тусклую бронзовую дверь был встроен сенсор, сканирующий отпечаток ладони и сетчатку глаза. Впечатляюще современно, учитывая, что он древний шумерский экс-бог. Но если ты заперт в том аду, который зовется человеческим миром, то должен как-то приспособиться.

Он открыл дверь и вошел в помещение, где хранил то, что осталось от его храма в Уре: те несколько вещей, которые Артемида не уничтожила после того, как покончила с ним. Их было мало: одна или две золотые урны и алтарь, на котором верующие оставляли подношения. Он также сохранил несколько статуй, но большую часть вещей в хранилище он забрал из храма своей дочери в Уре. После её смерти он старался беречь все, что несло в себе её дух, и все это тщательно хранилось в стекле вокруг него.

Но не это привело его сюда. То, что он искал, лежало в самом дальнем углу в кожаном сундучке, который зловеще скрипнул, когда Син открыл его. Садистская улыбка тронула его губы, как только он нашел то, что оберегал веками.

Диктийон, который Артемида использовала, чтобы связать его, пока высасывала из него силы. Он лишал бессмертных сил. Сковывал и оставлял беспомощными.

Он помнил унижение, которое чувствовал, находясь полностью в её власти.

После того, как эта сука лишила его сил, она оставила его посреди пустыни, все еще связанного.

— Спасибо тебе за покладистость. А теперь пора натравить остатки твоего жалкого пантеона друг на друга, пока все не сдохнут. — В его ушах звучал её смех.

Как неоперившийся юнец, он вынужден был просить помощи у семьи. Его отец засмеялся и отвернулся от него… как и все остальные. Только брат Закар пожалел его. Если бы не он, Син все еще лежал бы в пустыне.

Гниющий или еще хуже.

Конечно, все, кто смеялся, вскоре погибли. Артемида выполнила обещание. Почти каждый член его семьи был уничтожен греческими богами. Греки либо отнимали у них силы, либо натравливали друг на друга, пока не осталось никого. Это было три тысячи лет назад.

Сейчас настало время свести счеты.

Схватив сеть, он пошел к дивану, где оставил Артемиду «спящей».

Она лежала на том же месте и без сознания. Отлично. Ты можешь убить её прямо здесь, прямо сейчас…

Искушение было велико. Но какое в этом удовольствие? Она в беспамятстве. Она этого не почувствует. Не узнает. Кроме того, она богиня. Пока ее божественность при ней, ее смерть приведет к расколу во вселенной.

Был только один способ уничтожить бога: разделить или отнять его силы, а затем убить.

И, разумеется, он хотел видеть её страдания. Хотел заглянуть в глаза ее смерти, когда отберет её силы и сам снова станет богом. Он хотел, чтобы она почувствовала, как унизительно и больно быть абсолютно уязвимой.

И все это он сможет сделать, только если она будет жива и в сознании.

Проклятье.

Думая об этом, он заворачивал ее в сеть. Пусть ее сдерживает её же оружие. Только оно подходит. Если ему повезет, она будет плакать, словно ребенок, и умолять о милосердии, которое он не собирался ей даровать.

О да, он уже слышал…

— Пожалуйста, Син, отпусти меня. Я сделаю все, что угодно.

— Тогда лай, как собака.

Она сделает и это. Она будет плакать и биться в истерике. А он посмеется. Он наслаждался этой мыслью.

Связав ее ступни, Син остановился и взглянул ей в лицо. К великому огорчению, он вынужден был признать, что она была красива — смертельной, змеиной, ядовитой, сучьей красотой. В своих кровожадных мечтах он забыл, как она грациозна и привлекательна.

Но здесь и сейчас он вспомнил все то, что похоронил три тысячи лет назад.

Она возбуждала его, как и любого их тех, кого он знал. Рассмеявшись ему в лицо, она низвергла его до обыкновенного жалкого бессмертного.

Сейчас он не видел в ней ничего красивого. Но находил странным то, что её волосы были светлые, а не того знаменитого ярко-рыжего оттенка. Может, потому, что она сейчас находилась в мире людей, и по какой-то причине хотела походить на одну из них.

• Предыдущая
• 6/73
• Следующая