Рожденная зимой (ЛП) - Кеньон Шеррилин - Страница 6

• Предыдущая
• 6/16
• Следующая

Пандора ожидала, что ее первым мужчиной будет Лукас. Будучи четырехсотлетним, он был известен среди ее народа своим мастерством и способностью научить молодую пантеру страсти.

Но его красота блекла в сравнении с темным незнакомцем, стоящим перед ней. У этого мужчины был вкус вина и падения. Мистической мощи и экзотических знаний.

Он провел своим языком по ее, отчего ее тело воспламенилось до лихорадочного состояния.

— Ты Данте? — спросила она, покусывая его твердые губы.

— Да.

Хорошо. По крайней мере, он не будет делиться ею. Узнать это было небольшим облегчением.

— Как тебя зовут, гатаки?

— Пандора Коути.

Оттолкнувшись, он улыбнулся ей.

— Пандора, — промурлыкал он, погружая руки в ее волосы, прежде чем вдохнуть чувственный запах ее шеи, затем медленно и дразняще лизнул ее. — И какие сюрпризы ты скрываешь от мира в своем ларце, Пандора?

Она не могла ответить, потому что он продолжал смаковать ее кожу. Ее колени подогнулись. Только сила его рук, обвившихся вокруг нее, удерживала ее от падения.

Данте знал, что он должен уйти отсюда. Он должен был немедленно переместить себя куда-нибудь, чтобы принять ледяной душ.

Но он не мог.

Она была слишком притягательной. Слишком соблазнительной. Животное в нем отказывалось уходить, пока он не попробует ее.

И он будет у нее первым. Он мог почувствовать запах ее невинности.

Этого знания было достаточно, чтобы заставить его зарычать. Никогда прежде он не брал девственницу. Если уж на то пошло, он редко брал любую женщину его собственного вида. Пантеры-самки были яростными по своей природе. Мужчине приходится наваливаться на нее и не дать ей вырваться, и если он будет недостаточно быстр, то может быть искалечен или убит во время спаривания.

Когда пантера достигает оргазма, его крайне жестокая сила делает ее дикой, смертоносной. Она может пустить в ход против своего любовника когти и оскаленные зубы. Женщина-Катагария мгновенно обращается в животную форму и нападает на любовника.

Мужчина должен быть готов отпрыгнуть и быстро принять животную форму или он будет не в состоянии защитить себя от ее гормональных колебаний и психического перенапряжения.

Это была отрезвляющая мысль.

Данте никогда не думал о насильственном спаривании. Он предпочитал проводить свое время, угождая своей возлюбленной. Пробуя каждый дюйм ее тела в часы досуга.

Ему всегда нравился вкус женщины. Ее аромат. Ощущение ее мягких изгибов, скользящих по его твердому телу. Он всегда любил слушать звуки ее экстаза, отдающиеся эхом в его ушах, пока он подводил ее к кульминации снова и снова.

И Пандора…

Она будет отличаться от любовниц, которых он когда-либо знал. Его первая Аркадианка.

Его первая девственница.

Глубоко целуя ее, он сделал так, чтобы одежда с их тел исчезла, и ничего не осталось между его руками и ее сладкой, сочной плотью.

Она задрожала в его объятиях.

— Все хорошо, гатаки, — сказал он, скользя руками вниз по ее гибкой спине. — Я не причиню тебе боли.

Его слова, казалось, напугали ее.

— Ты — Катагария.

Он прикусил ее плечо, наслаждаясь вкусом мягкой, сладко-соленой кожи. Она была истинно декадентской. Рот увлажнился, доставляя наслаждение и насыщая зверя внутри него.

— И я не сделаю тебе больно, — повторил он, покусывая ее плечо и продолжив свой путь вниз по спине и далее по животу так, что он мог попробовать вкус ее груди.

Пандора вскрикнула, когда его рот сомкнулся вокруг ее напряженного, чувствительного соска. Ее тело вздрогнуло и воспламенилось.

Что это было? Все о чем она могла думать, каково это чувствовать его внутри себя. Чувствовать всю эту упругую, золотистую кожу, лежащую на ней, в то время как он показывает ей, что именно означает заниматься любовью с мужчиной.

Он целиком состоял из твердых мышц.

Весь крепкий. Мощный.

Порочный.

И в этот момент он был весь ее…

Он с рычанием притянул ее к себе, прежде чем взять на руки и отнести на кровать. Она чувствовала себя такой изящной в его объятиях, такой желанной.

Одеяло отлетело само по себе, так что он мог положить ее в центре. Когда прохладное одеяло коснулось ее горячей кожи, Пандору вновь охватила нервозность.

Она ждала этого момента всю свою жизнь. Что случиться с ней? Изменится ли она?

Или он?

Данте подарил ей яростный, но короткий поцелуй, отводя ее руки за голову. Две секунды спустя что-то обмоталось вокруг ее запястий и стало удерживать их.

— Что ты делаешь? — спросила она, еще более взволнованно, чем прежде.

Его нежное прикосновение успокоило ее, он помассировал ее напряженные плечи.

— Я хочу быть уверен, что ни один из нас не пострадает, гатаки. Ты никогда прежде не испытывала оргазма, и понятия не имеешь, что он сделает с тобой.

— Это причинит боль?

Он рассмеялся и его большая, сильная рука обхватила ее грудь.

— Нет, это совсем не больно.

Она хотела поверить ему. Животное в ней не обнаружило лжи, и она расслабилась. Возможно Данте не был мужчиной, которого она выбрала бы первым, но он был достаточно нежным, чтобы успокоить ее человеческую часть.

Он лег рядом с ней так, чтобы можно было изучать ее тело. Он скользнул мозолистой рукой поверх ее груди, двинулся ниже так, что он мог играть с короткими завитками волос меж ее бедер.

Она стиснула зубы, когда огонь поглотил ее тело. Она страстно желала, чтобы рука двинулась ниже. Чтобы поглаживанием успокаивала обжигающую боль между ног, до тех пор пока к ней не вернется способность мыслить ясно.

— Скажи мне, о чем ты мечтаешь, Пандора, — тихо спросил он, пока его палец дразнил ее чувствительный бугорок.

Она облизнула губы, удовольствие охватило ее. Но он ничего не делал, чтобы погасить мучительную сладостно-горькую боль внутри нее.

Данте выдохнул обжигающий воздух на ее возбужденный сосок.

— Как Аркадианки принимают мужчину внутрь своего тела?

— Разве ты не знаешь?

Он передвинулся, оказавшись сверху. Она застонала от восхитительного ощущения его обнаженного тела, прижимающегося к ее. В этот момент ей захотелось увидеть его волосы распущенными.

— Распусти свои волосы, — попросила она.

Лента немедленно развязалась.

Среди Аркадиан редко можно было найти мужчину, так легко управляющегося со своими экстрасенсорными способностями. Они были обучены скрывать их, кроме тех случаев, когда они сражались со своими животными родственниками.

Данте похоже не был зациклен на этом, и она задалась вопросом, все ли Катагария такие, как он.

— Ты могущественный, не так ли? — спросила она.

Он кивнул, посмотрев на нее таким образом, что напомнил ей пантеру так сильно, что ей стало почти страшно.

Пандора внимательно наблюдала за его светлыми глазами, ища какой-нибудь признак того, что он ожесточился и навредит ей.

— Ты собираешься мучить меня?

Его улыбка стала опасной.

— До тех пор, пока ты не попросишь меня остановиться.

Данте подался вперед, так что он мог прижаться своей щекой к ее и насладиться ощущением нежной кожи. Она была совершенным удовольствием.

С людьми ему приходилось скрывать то, кем он был. Но Пандора точно знала, кем он был и, в отличие от женщины-Катагария, она не боролась с ним. Она отвечала на его ласки как человек. С удовольствием и невинным доверием.

Это было приятно и глубоко трогало незнакомые уголки его души.

Он хотел удовлетворить ее так, как не хотел удовлетворить, пожалуй, никого другого.

Опустившись вниз, он осторожно раскрыл нежные складки ее тела, так чтобы можно было глубоко коснуться ее.

Она закричала в экстазе.

Ее ответ восхитил его. Данте использовал свою силу, чтобы приглушить звуки, доносящиеся из комнаты, пока он поцелуями спускался к месту, где играючи двигалась его рука.

Пандора едва могла думать, когда она почувствовала, что Данте широко раздвинул ее ноги. Это было так, словно каждая частичка ее горела. Ее голова кружилась от удовольствия.

• Предыдущая
• 6/16
• Следующая