Драконица (ЛП) - Кеньон Шеррилин - Страница 16

• Предыдущая
• 16/19
• Следующая

Чэннон прижалась мокрой щекой к его губам.

— Я люблю тебя, Себастьян. Я просто хотела бы, чтобы ты прожил достаточно долго, чтобы увидеть, что могло бы у нас получиться.

Внезапно, она вновь ощутила покалывание в руке, которое перешло в обжигающий зуд. За ним последовало медленное, едва заметное колебание воздуха у ее щеки.

Дэймос с шумом выдохнул.

— Вот так, маленький братишка. Борись за свою пару. Борись за свою драконицу.

Чэннон подняла голову, когда Дэймос скинул свой плащ и обернул его вокруг тела Себастьяна.

— Он будет жить?

— Я не знаю, но он хотя бы пытается. Если мойры этого желают, он выживет.

Чэннон стирала пот со лба Себастьяна, моля, чтобы он выжил, и шепотом просила его вернуться к ней.

После того, как они стабилизировали состояние Себастьяна, Дэймос перенес их в маленькую деревушку в Сассексе, где люди и аркадиане жили и работали бок о бок. Девушка узнала, что, хотя аркадиане могли перемещаться во времени лишь при полной луне, они могли использовать свою магию для горизонтальных прыжков из одного места в другое в одном временном промежутке тогда, когда хотели. Она не могла этого понять, но ей было все равно. В тот момент все, что имело для нее значение, была непрекращающаяся борьба Себастьяна со смертью.

Было уже далеко за полночь. Они находились одни в большой комнате, где свет исходил только от трех свечей, закрепленных в железном держателе на стене. Накрытый простынью, Себастьян лежал на резной кровати с изображениями драконов и колосьев пшеницы, защищенной от сквозняка мерцающим белым пологом.

Ночные звуки проникали через открытое окно, пока она ожидала какого-нибудь знака, что он просыпается. Но их не было. Незадолго до рассвета, усталость взяла над ней верх, девушка свернулась калачиком около него и заснула.

— Чэннон?

У Чэннон было ощущение, что она парит в воздухе, словно у нее не было никакой физической формы. Она оказалась в летнем поле, окруженная дикими цветами. Девушка была одета в струящееся белое платье, которое оставляло ее практически обнаженной. В отдалении виднелся средневековый замок, выделяющийся на фоне горизонта. Он напомнил ей страницу одного из манускриптов, которые она изучала. Ничто из этого не казалось реальным, пока она не почувствовала, как сильные руки оборачиваются вокруг нее. Оглянувшись через плечо, Чэннон увидела Себастьяна позади. Так же как и она, он был практически обнажен, одетый лишь в тонкие белые брюки. Легкий бриз развевал волосы вокруг его лица и он сверкнул своими убийственными ямочками. С воспарившим сердцем, она повернулась в его объятиях и коснулась своей отмеченной рукой татуировки Стража.

— Я сплю?

— Да. Это был единственный способ дотянуться до тебя.

Она нахмурилась.

— Я не понимаю.

— Я умираю.

— Нет, — сказала она с нажимом, — ты все еще жив. Ты вернулся ко мне.

Выражение нежности, с которым он посмотрел на нее, заставило ее сердце забиться быстрее.

— Частично да, но мне все еще не хватает сил, чтобы проснуться.

Он присел на землю и потянул ее за собой.

— Я скучал по тебе сегодня.

Чэннон тоже скучала так, что не могла осознать, что же с ней происходило. Но с другой стороны чувства редко можно объять разумом. Все время, что он был без сознания, ей казалось, что какая-то жизненно важная ее часть исчезла.

Сейчас в кольце его рук, прижавшись к нему спиной, она чувствовала себя, так как надо. Она ощущала себя цельной и согретой.

Себастьян взял ее руку и нежно провел большим пальцем по ее пальчикам.

— Я не могу потерять тебя, — прошептала она, — Я часами думала о своей жизни там, дома. Она была одинока и пуста. Мне не с кем было посмеяться.

Он прижался губами к ее виску и нежно поцеловал. Потом обхватил ее лицо ладонями и коснулся лба своим.

— Я знаю, любимая. Я провел свою жизнь в одиночестве в пещерах. Моим единственным спутником был звук ветра снаружи. Но единственный путь вернуться для меня — это вновь обрести свои силы.

— Обрести их как? Как ты потерял их?

Чэннон почувствовала движение его губ на своей коже, когда он прошептал, покрывая ее мелкими поцелуями.

— Я использовал их, чтобы бороться с самим собой. Я противопоставил друг другу дракона и человека внутри себя.

Его прикосновения обжигали ее. Чэннон не хотела жить ни дня, не ощущая его рядом, не видя его дьявольской улыбки и этих глубоких ямочек. Короче говоря, ей был нужен этот мужчина.

— Зачем ты так поступил? — спросила она.

Он отстранился и поцеловал кончики ее пальцев.

— Чтобы защитить тебя.

— От чего?

— От меня самого. — Просто сказал он.

Чэннон уставилась на него, озадаченная его словами. Он никогда бы не обидел ее. Она это знала. Даже в своей драконьей форме, он не сделал ничего, что могло бы ранить ее, а лишь защищал.

— Я не понимаю.

Себастьян провел большим пальцем по ее ладони, повторяя линии метки. Вверх по ее руке побежали мурашки, и грудь Чэннон напряглась, когда она смотрела на него.

Когда он встретился с ней взглядом, она увидела его печаль.

— Я солгал тебе, когда ты спросила меня о метке. Часть нашего проклятья заключается в том, что судьбой нам предназначена лишь одна пара за все наше существование, пара, которую не мы выбираем.

Чэннон нахмурилась. Дэймос отказывался говорить с ней, когда она спросила, что он имел в виду, называя ее парой Себастьяна. Он сказал, что это должен был сделать сам Себастьян. Себастьян поцеловал ее отмеченную ладонь.

— В момент, когда мы, аркадиане и катагария рождаемся, мойры выбирают для нас пару. Остаток жизни мы проводим, пытаясь найти нашу вторую половину. В отличие от людей, мы не можем завести семью и детей с кем-то кроме нее. Если мы не сможем найти ее, мы обречены на одиночество. Как человек, ты вольна выбирать, кого полюбить. Ты можешь влюбляться не единожды. Но я не могу. Ты, Чэннон, единственная женщина во всех временах и пространствах, которую я вообще могу любить. Единственная, с кем я могу создать семью. Единственная, кого я буду желать всю жизнь.

Она вспомнила теорию Платона о том, что человечество состоит из половинок мужчин и женщин, разделенных богами. Теперь она понимала, что эта теория была построена на действительности Себастьяна, а не ее собственной.

— Так что же нужно, чтобы ты мог обрести свои силы?

Он коснулся пальцами ее губ и поглядел на нее с отчаянной нуждой. Она знала, что он все еще сдерживается, все еще боится поцеловать ее.

— Ты должна признать меня как свою пару, — тихо сказал он. — Секс питает наши силы. Он повышает их. Я так сильно пытался удержаться от Соединения, что закопал их слишком глубоко. Внутри аркадиан и катагарии существует тонкий баланс между человеческой и животной половиной. Я так усиленно с собой боролся, чтобы защитить тебя, что нарушил его.

— Ты можешь восстановить его, только Соединением со мной?

Он кивнул.

— А в чем конкретно заключается это Соединение?

Он обвел пальцем линию ее подбородка, заставляя Чэннон сгорать изнутри.

— Соединяясь со мной, ты признаешь меня, как половинку своей души. На самом деле обряд очень прост. Ты должна соединить свою отмеченную ладонь с моей и впустить меня в свое тело. Удерживая меня внутри, ты должна произнести «Я принимаю тебя таким, какой ты есть, и всегда буду хранить тебя в своем сердце. Я всегда буду идти с тобой рядом».

— А потом?

— Я повторяю те же слова для тебя.

Все это казалось Чэннон слишком простым. Если весь смысл заключался только в этом, то почему он так отчаянно пытался этого избежать?

— И все?

Себастьян заколебался. Девушка внутренне застонала.

— Я знаю этот твой взгляд, — сказала она, слегка отстраняясь, — он появляется всякий раз, когда ты чего-то не договариваешь.

Он улыбнулся ей и запечатлел на ее щеке целомудренный поцелуй.

— Ну, хорошо, есть и еще кое-что. Когда мы соединимся, моим естественным инстинктом будет привязать тебя ко мне.

• Предыдущая
• 16/19
• Следующая