Журнал «Компьютерра» № 3 от 24 января 2006 года - Компьютерра - Страница 1

• 1/30
• Следующая

Автор: Леонид Левкович-Маслюк

В последнее время поутих шум в массовой прессе по поводу «реформы науки», и причина ясна – заголовков не хватает. На научных страницах крупных изданий, в тематических медиа тема реформы слышна, но на первую полосу вынести явно нечего.

Пора заголовков типа «ученых посчитают и урежут» или «академические особняки пойдут с молотка» вроде бы прошла. Сейчас реформирование вступает в наименее заметную извне, но наиболее заметную изнутри стадию – собственно реорганизацию, с распределением ставок, назначением новых начальников и т. п. Одновременно оживилось более содержательное обсуждение ситуации. На www.scientific.ru, где отслеживается процесс реформирования, в декабре появилось заявление группы ученых (среди них, кстати, наш частый автор Михаил Бурцев) о намерении образовать независимую ассоциацию научных работников. Цель будущей ассоциации – «создание в России среды для результативной научной деятельности». Спустя неделю на www.polit.ru было опубликовано очень интересное письмо социолога Сергея Белановского с комментариями к его собственному исследованию (линк там же) о научном потенциале РАН. Среди выводов есть такие: 60% научных сотрудников – балласт (в гуманитарном секторе 90%), а по-настоящему эффективны и востребованы лишь 23% общей численности. И в письме, и в выводах Белановского много спорного. Но сегодня только такими острыми заявлениями по существу вопроса и на базе реально проведенного исследования можно стимулировать хоть какие-то осмысленные обсуждения. Такие обсуждения идут (в первую очередь, на указанных выше ресурсах), и одна из постоянных тем – объективная оценка всего и вся в науке при помощи рейтингов и индексов.

Главный из индексов – цитируемость. Обсуждать его слабые и сильные стороны здесь негде, давайте просто посмотрим на цифры (www.in-cites.com/countries). За десять лет (1994–2004) научные статьи, хотя бы один автор которых указал российский адрес, были процитированы 926 964 раза. Это – 15-е место в мире (из 145 стран). По общему количеству статей (290 413) у нас 8-е место. Не бог весть что, но все-таки далеко не катастрофа. Но вот по влиятельности, по знаменитому импакт-фактору – среднему числу ссылок на статью, мы – угадайте на каком месте? На 120-м, с индексом 3,19.

Это печально, но все-таки тоже не катастрофа. Давайте посмотрим, кто на первом месте по импакт-фактору. А на первом – Бермудские острова (210 статей, 3 837 ссылок на них, индекс 18,27). На втором – Гвинея-Бисау (индекс 17,99) и только на третьем появляется настоящая научная держава – Швейцария (13,58). Даже США, лидер по общему количеству ссылок с фантастическим результатом 36 231 437 (в пять раз больше, чем у Англии[не Великобритании – именно Англии], которая на втором месте), по импакт-фактору только на пятом месте. Так что определенное лукавство в этом показателе есть. Очевидна роль языка (не все учитываемые российские журналы переводятся на английский, а те, что переводятся, часто переводятся нечитаемо), есть и другие смягчающие обстоятельства. Но все равно 120-е место – это не очень приятно (а бермудским научникам как приятно, наверное!).

Но зато мы производим целых 9% мировых публикаций по физике, а по их цитируемости РАН на 5-м месте в мире среди научных организаций – вполне приличный результат (а у химиков еще лучше – они на 4-м месте). Лично я не ожидал, что в этих науках у нас цитатные показатели намного лучше, чем в математике. В информатике, увы, за нами лишь один процент мировых публикаций, да еще и с очень низким импакт-фактором.

…Лет десять назад испанским ученым стали платить существенные премии за публикации в наиболее цитируемых журналах. Сегодня по импакт-фактору публикаций Испания явно прогрессирует, постепенно догоняя лидеров. Может быть, это и есть… как это по-русски, создание результативной среды? Причем без всяких реформ.

По слухам, гуляющим в Сети, вслед за слоганом Intel Inside корпорация Intel намерена похоронить без права эксгумации один из своих ярчайших брэндов – Pentium. Это имя, вероятно, исчезнет после его постепенной замены новыми цифро-буквенными обозначениями процессоров.

По мнению аналитической компании In-Stat/MDR, брэнд Pentium, введенный в 1993 году для процессоров поколения i586, следовало бы заменить новым именем уже после появления семейства Pentium II. Напомним, что слово «Pentium» придумала фирма Lexicon Branding, на чьем послужном счету также имена PowerBook для Apple, Tungsten и Zire для Palm и другие удачные находки.

Несмотря на то что Pentium – один из самых узнаваемых и дорогих брэндов на сегодняшнем компьютерном рынке, его вытеснение должно пройти для Intel достаточно безболезненно, поскольку вписывается в общую стратегию развития корпорации. Intel делает сегодня акцент не на отдельные модели процессоров, а на комплекты-платформы, такие как Centrino или ViiV, оставляющие старичка Pentium в тени.

Однако в другом аналитическом агентстве – Enderle Group – считают, что уход долгожителя чреват неразберихой на рынке ПК. Брэнд Pentium позволяет сейчас более или менее ориентироваться в моделях даже непрофессионалам. Его исчезновение сделает выбор процессора и ориентацию в розничных ценах на разные платформы более трудной задачей. Так недалеко и до появления на ценниках показателей бенчмарков – с баллами 3DMark и других тестов. – Т.Б.

Отныне права на файловую систему FAT принадлежат Microsoft на законных основаниях. Бюро по патентам и торговым маркам США (USPTO), подведя черту под двухлетним разбирательством, подтвердило обоснованность претензий корпорации на File Allocation Table.

Впервые патенты, описывающие файловую систему FAT (до сих пор остающуюся основной для переносных устройств), Microsoft получила в 1996 году. И спустя некоторое время предприняла первые попытки обложить данью производителей флэшек, любезно предлагая лицензировать свою интеллектуальную собственность. Но не успели в Редмонде найти первые компании, которые бы согласились платить за право легального использования FAT, как американский фонд Public Patent Foundation инициировал пересмотр спорных свидетельств. Его доводы сводились к следующему: раз FAT не является разработанной с нуля системой, а базируется на идеях и принципах, известных задолго до ее создания, то претензии Microsoft неправомочны. По требованию правозащитников комиссия USPTO провела всестороннее изучение материалов и постановила считать злополучные патенты недействительными. Однако софтверный гигант, конечно, неудовлетворенный таким заключением, опротестовал его и представил дополнительные документы. И вот на днях USPTO вынесло новый вердикт: FAT является «новаторским и неочевидным» изобретением, а значит, все права на его использование принадлежат создателю, то есть компании Microsoft.

Что подобное решение может означать на практике? Для производителей гаджетов и флэш-накопителей – лишние траты на лицензирование технологии, что, пусть и незначительно, скажется на конечной стоимости продукции. А вот авторам программного обеспечения open source придется и вовсе несладко. Согласно лицензии GPL, под которой распространяется большинство свободных программ, использовать код, требующий уплаты роялти, недопустимо. Это значит, что все проекты вроде Linux будут обязаны исключить из своих исходников фрагменты, отвечающие за работу с FAT. Конечно, в случае с Linux можно будет использовать патчи или подгружаемые модули, обеспечивающие поддержку файловой системы Microsoft. Но подобные манипуляции требуют хотя бы минимальной квалификации пользователя, так что новичкам придется забыть о работе с флэшками и цифровыми камерами «из коробки» и взяться за изучение мануалов. Впрочем, еще остается надежда на продолжение разбирательства – Public Patent Foundation готов сражаться до победного конца. – А.З.

• 1/30
• Следующая