Мой опасный возлюбленный - Сэндс Линси - Страница 48

• Предыдущая
• 48/70
• Следующая

Она удивленно подняла брови, услышав это, но потом нахмурилась и спросила:

— Ты сказал, что вначале пытался оградить меня от этого. Что ты имел в виду?

Поколебавшись, Томас обнял Инес за талию и перекатился вместе с ней так, что теперь она оказалась под ним, а его чресла удобно устроились у нее между ног. Опершись на локти, чтобы ненароком не раздавить девушку, он сосредоточился на том, чтобы возвести в своем разуме необходимую защиту, и коснулся ее естества своим вновь готовым к сражению маленьким Томасом. Почувствовав это прикосновение, Инес вздохнула, сдерживая рвущийся наружу стон. Затем он позволил защитному барьеру разрушиться, и их удовольствия снова слились, в очередной раз захлестнув обоих.

— О Боже!.. — выдохнула Инес.

Когда прошла последняя волна, Томас открыл глаза и сказал:

— Мне нравится, когда ты ругаешься.

Рассмеявшись, она возразила:

— Я всего лишь сказала «О Боже».

Томас улыбнулся:

— Нет, я не Господь Бог, но могу понять, что ты приняла меня за него после того взрывного секса, который я только что тебе устроил.

Инес фыркнула.

Томас посмотрел на нее и торжественно произнес:

— У меня никогда не было суженой. Но я слышал об этом сексе и о том, каким всепоглощающим он может быть. Я боялся напугать тебя, поэтому ставил защиту. Когда все это началось в ванной, я не сразу сообразил, что это может быть опасно, ведь если бы мы потеряли сознание там, где все покрыто мрамором и кафелем, один из нас вполне мог получить тяжелую травму, поэтому я и хотел перенести тебя на постель.

— Но я оказалась слишком тяжелой, и у тебя не хватило сил меня донести, — сказала Инес виноватым тоном.

Томас удивленно уставился на нее:

- Что?

— Ведь именно это ты имел в виду, когда сказал, что дальше ты не можешь меня нести, разве не так? — спросила она.

— Инес, ты видела, как я поднял того блондина в Амстердаме. А в нем было не меньше восьмидесяти килограммов. Ты совсем не тяжелая.

— Ну... да, верно, — пробормотала она, очевидно, вспомнив, как он бежал по Амстердаму, неся ее под мышкой. — В таком случае что ты имел в виду, когда говорил, что дальше не можешь меня нести?

— Я имел в виду только то, что я не мог больше терпеть, — вздохнув, сказал Томас. — Я совершенно потерял контроль над собой. Мой маленький Томас касался твоего тела, и я не мог сделать ни шага.

— Хорошо, хорошо, я все поняла, — сказала Инес и, усмехнувшись, переспросила: — Маленький Томас?

— Гм... — Он подвинулся, слегка толкнув ее своей возбужденной плотью. - Он говорит «привет» и хочет, чтобы ты знала, что он без ума от тебя.

— В самом деле? — весело спросила Инес и потом сказала нежно: — Я тоже нахожу его весьма интересным, почти таким же интересным, каким считаю Большого Томаса.

— Правда? — Он улыбнулся. — Мне очень стыдно, но ароматы, которые доносятся от тележки с едой, сводят меня с ума.

— Ты чувствуешь их отсюда? — с удивлением спросила Инес.

Томас кивнул:

—Да. И очень хочу поесть в традиционной манере бессмертных.

— А что это за...

Ее вопрос прервался возгласом удивления, когда Томас, вскочив, поднял и Инес. Оказавшись на ногах, она договорила фразу, которую он начал:

— ...традиционная манера бессмертных?

— Ну, это... — произнес Томас, беря в руки пушистые белые халаты, которые предоставлял гостям отель. Он надел халат и подошел к ней, помог ей накинуть халат, поднял на руки и понес к двери.

— Томас! — напомнила она ему, когда он нес ее в гостиную, где их ожидала тележка с едой. — Что такое традиционная манера бессмертных?

— Есть с твоего обнаженного тела, — ответил он.

— Не может быть! — недоверчиво произнесла она, а потом спросила: — В самом деле? .

— Нет, — с улыбкой признался Томас. — Но мы можем создать новую традицию.

Он хищно насупил брови и, плотоядно облизнувшись, с преувеличенным вожделением посмотрел на нее. Инес рассмеялась и сказала:

— Ну что ж, мне очень нравится...

Томас почувствовал, как замерло его сердце, когда Инес вдруг замолчала, не закончив фразу. Прошла минута, прежде чем она произнесла, вмиг посерьезнев:

— ...быть с тобой.

«Это начало», — сказал себе Томас, надеясь, что его разочарование было незаметно. На мгновение у него появилась надежда. Но было еще слишком рано, все придет, должно прийти. В конце концов, она его суженая, говорил он себе, стараясь не думать о том, что это, к сожалению, не гарантия. В истории бессмертных бывали такие случаи, когда смертный, будучи суженым, отказывался от обращения.

— Вот он.

— Обычный городской дом? — с удивлением спросила Инес, когда Томас подтолкнул ее к короткой дорожке, ведущей к одному из многих таких же домов. Она обвела взглядом каменный фасад и подумала, что, наверное, при дневном свете он выглядит не таким мрачным. Они выехали из Лондона на семичасовом вечернем поезде и в начале десятого уже были в Йорке.

— А ты рассчитывала увидеть дворец или замок мадьярского графа? — усмехнувшись, поинтересовался Томас. — В Канаде такие дома называют таунхаус.

— Но зачем нам двоим целый дом? — удивилась Инес.

— Бастьен сказал, что все отели в центральной части города забиты, — ответил Томас, пожав плечами. Сняв руку с плеча Инес, он постучал в дверь. — Он считает, что тетя Маргарет, Тайни и Нотте остановились где-то в центре города, и хочет, чтобы мы поступили так же. Не исключено, что они тоже сняли дом, поэтому счет за отель не проходил по кредиткам. Ведь здесь, как правило, расплачиваются наличными или в крайнем случае чеком.

— Мы тоже оплатим чеком? — спросила Инес, с любопытством оглядывая тихую улицу, где в одном из таких же домов, возможно, скрывалась Маргарет Аржено.

— Нет, сегодня утром Бастьен перевел деньги на счет владельца дома.

— Понятно.

Томас вновь постучал в дверь, на этот раз громче, и Инес слегка улыбнулась, видя нетерпение Томаса, тем более что она догадывалась, чем оно вызвано. Ей так хотелось прильнуть к его большому, сильному телу, но в любую минуту могли открыть дверь, а обниматься при посторонних ей казалось неприличным.

Она подумала, что странно думать о приличиях, после того как они провели вместе ночь. Они так и не заснули, растянув особую трапезу бессмертных до самого рассвета, иногда они прерывали ее, чтобы снова и снова заняться любовью. Вспышки страсти перемежались спокойными разговорами, и Инес с удивлением поняла, что под внешней беззаботностью Томаса скрывается серьезный, глубокий и думающий человек.

Ее мысли прервал скрип открывающейся двери. Из смежного дома показался босой старик с растрепанными седыми волосами и недельной щетиной на морщинистом лице. На старике была застегнутая на одну пуговицу светлая, изрядно измятая рубашка, небрежно заправленная в темные брюки. В руке пожилой мужчина держал дымящуюся чашку.

— Том? — спросил мужчина, подслеповато щурясь.

— Да, я Томас Аржено, — ответил Томас, обернувшись к старику.

Кивнув, человек повернулся и захлопнул дверь. Томас недоуменно пожал плечами и вопросительно посмотрел на Инес, она подняла брови, показывая, что тоже ничего не поняла, и пробормотала:

— Северяне.

— Вот как? — сказал он, словно этим все объяснялось, и Инес тихо хихикнула.

— Так говорят южане, когда человек с севера делает что-то необъяснимое или странное, — сказала она с улыбкой. — Я пока не до конца понимаю, что это должно означать, но дай мне еще пару лет, и я это выясню.

Томас улыбнулся, снова скрипнула дверь, и он обернулся. На сей раз старик вышел из дома и, как был босиком, торопливо спустился со ступенек. В руках он сжимал клочок бумаги и ключ, которые протянул Томасу:

— Вот ключ, сынок. Мой номер на бумажке, коли что понадобится. Входите и располагайтесь сами, а я не хочу пропустить «Спасателей».

С этими словами он повернулся и затрусил к своему дому. На этот раз они услышали, как щелкнул замок.

• Предыдущая
• 48/70
• Следующая