Мой опасный возлюбленный - Сэндс Линси - Страница 16

• Предыдущая
• 16/70
• Следующая

Она не скрывала своего любопытства, но громкие разговоры и музыка в баре мешали ей начать расспросы. Не горя желанием объясняться в столь шумной обстановке, Томас настоял на том, чтобы они оставались в баре, пока не объявят посадку на рейс. Когда они оказались на борту самолета, стюардесса принесла Инес флакончик духов, но она не решилась пользоваться ими в ограниченном пространстве салона самолета и вместе с кошельком положила флакончик духов в сумку.

Отчасти Томас был этому рад. Мгновенные перепады ее настроения, не перебиваемые никакими посторонними запахами, погружали его в ощущение «американских горок»: он взлетал, переполненный ожившими эмоциями, но уже через секунду падал в бездну неприятия, но даже такие падения доставляли ему удовольствие. В последние десятилетия он испытывал определенный эмоциональный голод и теперь жадно вбирал эти подъемы и падения, наслаждаясь каждым оттенком разбуженных чувств. Но самым главным было то, что проснулась и его страсть. В последнее время интерес Томаса к женщинам стал ослабевать, ему наскучил даже секс, и это вот уже несколько десятилетий вызывало у Томаса серьезное беспокойство.

— Томас!..

Уловив раздражение в ее голосе, он осознал, что пристально смотрит на девушку, пытаясь разобраться в теснившихся в голове невысказанных мыслях. Томас откашлялся и негромко сказал:

— Не здесь, нас могут услышать.

— Ты обещал, что мы все время будем находиться среди людей: мол, тогда я смогу чувствовать себя в безопасности, но на людях ты не можешь ничего объяснить, потому что нас могут услышать, тогда скажи, как...

— Хорошо, — сказал Томас. Он огляделся, с облегчением отметив, что внимание пассажиров привлечено к компании в хвостовом отсеке самолета. Вновь повернувшись к Инес, он протянул руку и приподнял висевший на ее шее крестик. Девушка наблюдала за ним, широко раскрыв глаза, а Томас зажал крест в кулаке, подержал его так несколько мгновений, потом медленно раскрыл ладонь и показал Инесе крестик, который не причинил его руке ни малейшего вреда.

— Это не крест оберегает тебя и не позволяет мне причинить тебе боль. Причина во мне. Со мной ты в безопасности, — сказал он и, улыбнувшись, сообщил: — И чеснок, который ты попросила добавить в салат «Цезарь», там, в ресторане, был совершенно лишним. Чеснок тоже не может причинить нам вреда.

Инес покраснела, но ничего не ответила. Выпустив из рук крест, Томас сказал:

— Мы не мертвяки. Мы не бездушны. Мы не прокляты.

С каждым его словом Инес все шире открывала глаза.

— Но как же тогда...

Томас поднял руку, и она тотчас умолкла. Он одобрительно кивнул и продолжил:

— Я хочу рассказать тебе одну историю.

Инес раздраженно отмахнулась:

— Я не хочу слушать никаких историй. Я хочу...

— Ты должна мне помочь, Инес, — сказал он, жестом указав на окружающих их людей.

Инес оглянулась, никто, казалось, не обращал на них внимания, но ряды кресел располагались настолько близко, что как минимум дюжина пассажиров вполне могла услышать их разговор. Закусив губу, она кивнула с понимающим видом:

— Рассказывай свою историю.

— Я читал одну книгу об Атлантиде, — начал он, многозначительно глядя на нее.

Она с подозрением взглянула на него, но ничего не сказала.

— В этой книге говорилось, что Атлантида была цивилизацией обособленной и гораздо более развитой, чем весь остальной мир. Более того, атланты в своем развитии далеко обошли даже наш современный мир.

Она слегка приподняла брови.

— И вот ученые Атлантиды нашли способ совместить био и нанотехнологии, они создали особые наночастицы, которые при введении в кровь человека восстанавливали поврежденные органы, побеждали болезни и в случае необходимости даже выращивали новые клетки. Частицы были запрограммированы так, что отключались и распадались, как только завершались необходимые исправления.

Инес понимающе кивнула и с интересом подалась вперед, слушая Томаса.

— Но ученые не учли того, что бренное человеческое тело постоянно нуждается в ремонте, ему вредит все — жара, мороз, солнечные лучи, длительное пребывание в темноте и даже собственная программа старения, так что нано постоянно что-то подновляют и ремонтируют в человеческом организме, со временем они даже научились клонировать себя, чтобы продолжать работу, на выполнение которой были запрограммированы.

— Значит, ты...

Томас взял ее за руку, и Инес замолчала, давая ему возможность продолжить свой рассказ.

— Однако эти наночастицы потребляют больше крови, чем может выработать организм смертного. Для атлантов это не представляло проблемы. У них существовали банки крови, и смертным атлантам, в конце концов ставшим бессмертными, каждое утро переливали кровь. А чудо-частицы сохраняли их тела на пике возрастной формы, поэтому им теперь всегда было от двадцати пяти до тридцати двух лет.

— А откуда они получали кровь? — спросила Инес.

— От смертных, — ответил Томас и пояснил: — Не всем жителям Атлантиды ввели эти наночастицы. Не знаю, существовала ли какая-то система отбора кандидатов и какое количество их подверглось испытаниям, прежде чем ученые поняли, что нано не отмирают, как предполагалось изначально. Мне лишь известно, что родители моего отца оказались среди тех, кому было назначено экспериментальное лечение, прежде чем эксперимент закончился. Вот так они и встретились. А потом, конечно, наночастицы перешли от матери к детям.

— Понятно, — пробормотала Инес. — И эти нано дали им клыки и...

— Нет. В Атлантиде ни у кого не было клыков. Как я сказал, там существовали банки крови, и участникам эксперимента делали переливания. Клыки не были нужны. Но затем наступил день, когда Атлантида пала.

— Пала? — с любопытством переспросила она.

Томас кивнул:

— Одновременно произошло землетрясение и вулканическое извержение... или что-то в этом роде. Атлантида, видимо, упала в море. В результате этого падения большинство смертных, если не все, погибли, та же участь постигла и многих бессмертных, но некоторым удалось спастись. Они перебрались на материк и с удивлением обнаружили, что окружающий мир нисколько не изменился и во всех отношениях катастрофически отставал от их изолированной от него горами цивилизации. — Томас прочистил горло и добавил: — Катастрофа произошла примерно в 1500 году... до нашей эры.

Инес с недоверием посмотрела на него:

-Что?

В ответ на его торжественно-серьезный кивок девушка нахмурилась.

— Но это означает, что они были на целую вечность впереди остального мира. Почему? Как?

Томас пожал плечами:

— Они держались обособленно и не делились своими технологиями.

— Но почему? — повторила она. — Зачем держаться обособленно? Почему они никогда не переходили окружающие их горы? Если атланты были столь развиты, у них наверняка была такая возможность.

— Уверен, что была, — согласился Томас, пожав плечами. — Но никто не знает, почему они предпочитали оставаться в изоляции. Мой кузен однажды говорил что-то о некоей вековой вражде между кланами и о мирном договоре, согласно которому ни один из народов не мог пересечь разделяющие их горы.

— Но они это сделали, когда Атлантида погибла? — пробормотала она, и Томас молча кивнул.

Инес немного подумала, затем спросила:

— А как они выживали, когда неожиданно оказались без своих банков крови и прочего?

Томас видел по ее лицу, что она уже знает ответ на этот вопрос, но тем не менее ответил:

— Думаю, поначалу всем выжившим пришлось очень тяжело. Им нужна была кровь, но банки крови исчезли вместе с Атлантидой, а нано продолжали работать, требуя дополнительных ресурсов. Полагаю, что специфические зубы появились у бессмертных в результате адаптации к новым жизненным условиям. Кроме того, те, кому удалось уцелеть, стали быстрее, сильнее и обрели способность видеть в темноте.

— Но почему темнота? — тотчас спросила Инес. — Если вы не прокляты и не бездушны, почему не можете переносить солнечный свет?

• Предыдущая
• 16/70
• Следующая