Демон страсти (Высокий,темный и голодный) - Сэндс Линси - Страница 24

• Предыдущая
• 24/69
• Следующая

Бастьен криво усмехнулся:

— Да, наверное. Но иногда наличие братьев создает ужасную головную боль.

— Однако я уверена: вы бы не отказались от них ни за что на свете, — с улыбкой заявила Терри.

— Разумеется, не отказался бы, — согласился Бастьен. — Хотя в детстве бывали моменты, когда мне ужасно хотелось именно так и поступить.

— Может, расскажете об этом? — попросила Терри.

Бастьен немного помедлил, затем, кивнув, пробормотал:

— Что ж, хорошо!

Он принялся вспоминать свое детство, и Терри вся обратилась в слух. Но она почти сразу догадалась, что Бастьен «редактировал» воспоминания, причем в его рассказе время от времени возникали паузы, и казалось, что он пытался подбирать наиболее подходящее слово. Однако рассказчик он был прекрасный, и вскоре Терри перестала замечать кое-какие неувязки. Впрочем, она еще раньше заметила, что Бастьен, рассказывая что-либо, иногда с трудом подбирал нужные слова, и в таких случаях возникало ощущение, что он боялся сболтнуть лишнее. Но Терри не придавала этому особого значения и все равно слушала его с внимательным удовольствием. Более того, ей временами казалось, что она получала удовольствие не только от общения с этим человеком, но и от одного лишь его присутствия. Терри видела, как вспыхивали его глаза при каких-либо особо приятных воспоминаниях, и в какой-то момент она вдруг поймала себя на том, что смотрит, не отрываясь, на его губы. Чувственные, подвижные, четко очерченные — казалось, они были созданы для жарких и страстных поцелуев.

Бастьен продолжал что-то говорить, но Терри, уже не слушая его, представляла, его губы на своих губах. Видимо, она вздрогнула и, в испуге заморгав, мысленно воскликнула: «О Боже, о чем я думаю?! Да как же мне могло прийти такое в голову?!» Конечно, Бастьен с самого начала показался ей очень привлекательным мужчиной и необычайно интересным собеседником. И она по-настоящему наслаждалась общением с этим удивительным человеком. Более того, Терри каждое утро, просыпаясь, с нетерпением ожидала, что же принесет ей новый день. Но до сих пор она не осознавала, что невольно увлеклась этим на редкость обаятельным мужчиной. А вот сейчас…

О Господи! Терри вдруг поняла, что Бастьен умолк и что он… Сейчас он смотрел на нее так, словно хотел поцеловать. Да-да, он хотел ее поцеловать — в этом не могло быть сомнения!

Ужасно смутившись, Терри пробормотала:

— Простите, я просто… подумала…

В следующее мгновение Бастьен взял ее лицо в ладони и прижался губами к ее губам. Ее давно уже по-настоящему не целовали, и сейчас, когда это произошло, Терри едва не запаниковала. Она замерла, на мгновение пытаясь справиться со множеством охвативших ее чувств, а затем, не вполне понимая, что делает, крепко прижалась к Бастьену и, обвивая руками его шею, ответила на поцелуй.

Внезапно раздался пронзительный птичий крик, и Терри с Бастьеном, отпрянув друг от друга, увидели стайку птиц, отчаянно дравшихся за остатки сандвича, лежавшие рядом с ними. Терри усмехнулась и вновь повернулась к Бастьену.

— Мне очень жаль, что так получилось.

— В самом деле? — спросила Терри чуть хрипловатым голосом.

Несколько секунд они смотрели друг другу в глаза, затем Бастьен, едва заметно улыбнувшись, ответил:

— А впрочем, нет, я вовсе не жалею.

— Я тоже, — прошептала Терри.

Они несколько секунд помолчали. Потом Бастьен, рассмеявшись, посмотрел на птиц и раскрошил им остатки своего сандвича. После чего, снова посмотрев на свою спутницу, спросил:

— Может, на сегодня хватит музея? Думаю, ты очень устала. А сюда мы можем прийти в любой другой день. Согласна?

Терри медлила с ответом. По правде говоря, ей на сегодня впечатлений было достаточно. Правда, она еще не валилась с ног от усталости, но чувствовалось, что надолго ее не хватит. Хотя с другой стороны… Может, стоило рискнуть, пока не закончился этот внезапный романтический порыв?

— Мы могли бы немного пройтись по магазинам, — сказал Бастьен. — Как, согласна?

Терри невольно улыбнулась. Это предложение Бастьена ужасно ей понравилось. Выходит, он не собирался заканчивать прогулку, просто несколько скорректировал планы. К тому же ей очень хотелось еще раз прогуляться по магазинам, так как в субботу она почти ничего не купила — в основном просто рассматривала витрины. А ведь ей действительно следовало воспользоваться возможностью и сделать кое-какие покупки (по сравнению с Нью-Йорком в Англии все было ужасно дорого).

— Так как же, прогуляемся? — снова спросил Бастьен.

— О, это было бы замечательно… Если, конечно, вы не против, — добавила Терри с робкой улыбкой. Она прекрасно знала, что многие мужчины терпеть не могли ходить по магазинам, и ей, конечно же, не хотелось докучать Бастьену, вынуждая его опять бродить за ней, пока она будет выискивать какую-нибудь особенную кофточку или, не дай Бог, кружевные трусики.

— Не беспокойся, я с удовольствием пройдусь с тобой, — ответил Бастьен. — Если хочешь, мы даже можем поехать на Пятую авеню. Там прекрасные магазины.

Поднявшись на ноги, Бастьен совершенно естественно, будто так и полагалось, взял ее под руку и повел к широкой лестнице. Поначалу Терри даже не поняла, что произошло; затем, сообразив, что поведение ее спутника несколько изменилось, молча закусила губу. Когда они спустились по лестнице, Бастьен на несколько секунд остановился, стараясь определить в какую сторону им идти. А Терри по-прежнему молчала; сейчас она чувствовала себя как закомплексованная девочка-подросток, не знающая, как держаться во время прогулки с симпатичным юношей.

Довольно долго они молча шли по улице, но это молчание совершенно не тяготило их. Терри, оправившись от неловкости, с удовольствием шла с Бастьеном под руку, при этом она то и дело озиралась, разглядывая все, что их окружало, с любопытством и восхищением. Она и раньше навещала Кейт, и это была ее третья поездка в Нью-Йорк. Но тогда они почти все время проводили в бесконечных разговорах и лишь изредка делали непродолжительные вылазки в Виллидж [3].

— А как вы оказались в Англии? — неожиданно спросил Бастьен, придерживая перед ней дверь «Блумингдейла» [4].

Терри немного помолчала, потом, тихонько вздохнув, ответила:

— Я переехала туда, когда вышла замуж. Мой муж был англичанин.

— Вы говорили, что не замужем, — проговорил Бастьен, — так что могу предположить, что вы либо развелись… либо ваш муж скончался. Склоняюсь ко второму. Я прав? — спросил он, понизив голос.

Терри посмотрела на него с удивлением:

— Да, вы правы. Но что заставило вас так подумать?

Бастьен пожал плечами:

— Если бы вы с ним развелись, то неприятные воспоминания о жизни с мужем заставили бы вас вернуться обратно в Америку. Но только хорошие воспоминания могут удержать человека в чужой стране. Не так ли? Кроме того, только полный идиот мог бы отказаться от такого сокровища, как вы. А мне трудно представить, что вы захотели бы выйти замуж за идиота.

При этом комплименте Терри почувствовала, что краснеет. Но вместе с тем слова Бастьена пробудили у нее страшные воспоминания. Когда Терри вышла замуж и переехала в Англию — это случилось приблизительно год спустя после смерти ее матери, она была еще совсем молоденькой, ей тогда еще не исполнилось и двадцати. Ее муж Йен был старше ее на два года, и сначала все у них складывалось замечательно. Йен был государственным служащим, а она училась в университете. Довольно быстро они купили небольшой домик и в течение двух лет вили свое гнездышко. А потом у мужа обнаружили болезнь Ходжкина, и Терри начала борьбу за его жизнь — сражение, которое они проиграли три года спустя.

В тот год, когда мужу был поставлен страшный диагноз, Терри как раз получила степень бакалавра, и некоторое время она еще продолжала учиться. Но в последний год болезни Йена она бросила учебу, чтобы постоянно находиться рядом с любимым. Ей едва исполнилось двадцать пять, когда она стала вдовой, у нее остался небольшой уютный коттедж и кое-какие деньги, полученные по страховке. Эти деньги Терри использовала, чтобы закончить свое образование. Когда же она получила докторскую степень, ей предложили должность профессора в университете города Лидс.

• Предыдущая
• 24/69
• Следующая