Журнал «Компьютерра» № 27-28 от 25 июля 2006 года (647 и 648) - Компьютерра - Страница 8

• Предыдущая
• 8/39
• Следующая

Автор: Дмитрий Шабанов

Несмотря на успехи современной науки, позволяющей получать фотографии событий, произошедших миллиарды лет назад (то есть объектов, находящихся на расстоянии в миллиарды световых лет), а также проникнуть в тайны микромира, рядом с каждым из нас находятся совершенно недоступные миры. Речь идет о внутреннем мире других людей.

Образование, полученное большинством из нас, несет отпечаток философии, отрицавшей за внутренним миром человека самостоятельную ценность. В горбачевские времена автор этих строк (будучи в то время членом КПСС) изучал в рамках вузовского курса диамата главное философское произведение В. И. Ленина — «Материализм и эмпириокритицизм». Ленинский текст произвел ошеломляющее впечатление своей агрессивностью и бездоказательностью. Тем не менее в те времена было принято считать, что обоснованная в этом тексте «теория отражения» является высшим достижением философии. Ленин изложил ее, доказывая бесплодность махизма (концепции, к которой был близок, например, Альберт Эйнштейн). Уничтожение эмпириокритицистов — Эрнста Маха и Рихарда Авенариуса — было необходимо Ленину по причине внутрипартийных склок, о которых сейчас нет даже смысла вспоминать. А саму теорию отражения Ильич фактически позаимствовал у Джорджа Беркли, которого партийный трибун заклеймил как предтечу Маха. Когда-то Беркли, характеризуя альтернативы своей версии солипсизма (гласящего, что мир — это наше представление), походя сформулировал идею, что психика только отражает внешний мир. Благодаря Ленину, который смог ее понять и присвоить, эта идея стала главным стержнем истинно верной философии.

Историческая эпоха изменилась. Диамат и истмат перестали быть козырными картами [В Украине, к примеру, ту роль, которую когда-то играли историки КПСС и марксистско-ленинские философы, ныне выполняют украинские филологи. Теперь уже их предмет оказался главным в высшем образовании, и именно они могут свысока смотреть на специалистов в частных дисциплинах]. А распространенной альтернативы идее отражения как не было, так и нет, причем не только на постсоветских просторах, но и в западном мире. Может, потому, что взгляды об отношениях твари и Творца, согласующиеся с расхожим пониманием христианства, примерно соответствуют тому же представлению о вторичности, малоценности [Как вы можете считать малоценным внутренний мир других людей, если ваше "я" — часть вашего внутреннего мира и все остальное, кроме него, для вас лишь гипотеза, которую еще нужно доказать? А откуда вы знаете, что для меня зеленый цвет или октава таковы же, каковы они для вас?] индивидуального мира?

Было бы неплохо (по крайней мере, способствовало бы прогрессу в понимании нашей собственной природы) увеличить вклад эволюционно-биологических идей в современное понимание человека и сути его сознания. Наша психика — как и психика всех других животных — результат эволюции. Способы нашего взаимодействия с действительностью развились из взаимодействия с действительностью наших предков. Задачи, которые мы решаем, являются развитием тех задач, которые решались еще до появления человечества нашими обезьяньими… звериными… рептильными… рыбьими… предками. Нобелевский лауреат Конрад Лоренц объяснил в своей недооцененной книге «Обратная сторона зеркала», что пространственная трехмерность нашего мира тесно связана для него с наличием в нашем органе равновесия именно трех взаимоперпендикулярных полукружных каналов. Вряд ли эти два факта находятся в отношениях причина-следствие; скорее и то и другое — следствие иных, пока не очень понятных для нас причин, части единого целого.

Кстати, как известно, субъективный солипсизм логически неопровержим. Если вы захотите настаивать, что кроме вашего внутреннего мира вообще ничего нет и все остальное — ваше представление, логическими аргументами вас не переубедить. Для автора (как и Лоренца, и других биологов) одно из убедительных возражений состоит в том, что такая позиция бессмысленна с точки зрения приспособления организма к среде. Рассуждая так, не нужно меняться во времени, эволюционировать. Эта идея должна быть чуждой, наносной для эволюционной основы нашей психики. И действительно, при всей логической непогрешимости ее носители, похоже, принимают солипсизм именно как искусственный конструкт, а не естественный взгляд на вещи. С этим связано то, что солипсизм, как бы получше выразиться… ну некрасив — противоречит нашей природе. Наоборот, когда к вам обращается другой человек, для вас естественно представлять его внутренний мир подобным вашему. Социальная адаптация, взаимодействие с сородичами — давняя и важная для выживания наших родственников и предков функция психики.

Так как же заглянуть в другого человека? Слабый, косвенный ответ, даваемый современной наукой, — используя томографию мозга. Нам не дано увидеть внутренний мир иного человека — мы можем познавать только его физиологическую основу — работу мозга. Китайские ученые из Университета Даляня сравнивали с помощью магнитного резонанса процессы в мозге англоговорящих и китайскоговорящих людей при решении ими математических задач. Эти процессы оказались разными. Чтобы прибавить три к четырем, разноязычные участники использовали разные зоны мозга. Что здесь сказалось — разное обучение или разная структура языка, не вполне ясно. Но у людей, отличающихся по их родному языку, структура психических ассоциаций и работы с ними отличается.

А если мы с вами говорим на одном языке, означает ли это, что структура ассоциаций и работа с ними у нас совпадает?

Вспоминается конкурс журнала «Химия и жизнь» начала 90-х годов на экспериментальное решение основного вопроса философии. Ответ победителя тогда звучал так: «Женщина стояла в очереди за материей. Материю взяла, а сознание потеряла. Материя первична, сознание вторично». Если мы в обсуждении философских вопросов можем перейти от остроумных реплик к инструментальным данным — это, согласитесь, небывалый шаг вперед.

В экспериментах, проведенных под руководством Июаня Тана (Yiyuan Tang) в Даляне, люди, для которых родным языком был английский или китайский, складывали одинаковые числа (написанные арабскими цифрами). Некоторые участки мозга в равной степени активировались у всех испытуемых. Но у «англоговорящих» дополнительно возбуждался участок мозга, связанный с восприятием речи, а коренные китайцы воспринимали информацию как чисто зрительную. Возможно, это связано с тем, что на математические операции переносились особенности языков, — видимо, работа с иероглифами ближе к образному, художественному восприятию, задействующему зрительный анализатор. Могло сказаться и различие традиционных способов обучения. И как тут не отметить известное мнение, что философия Запада больше тяготеет к вербально-логическому, а философия Востока — к целостному, образному способу представления мира. Тан считает, что изучение различий в способах оперирования математическими величинами в разных культурах способно помочь в разработке оптимальных вычислительных стратегий.

В чем-то перекликаются с результатами китайских ученых данные Ричарда Нисбетта (Richard Nisbett) из Мичиганского университета. Он обнаружил, что европейцы при рассматривании фотографий уделяют преимущественное внимание переднему плану, тогда как китайские студенты больше концентрируются на фоновых объектах и схватывании картины в целом. «Они видят мир по-разному в самом буквальном смысле слова», — говорит Нисбетт. И выражает надежду, что дальнейшие исследования позволят воспитанникам западной культуры научиться использовать преимущества способа мировосприятия, более присущего Востоку. И наоборот.

Сергей Борисов [[email protected]]

Автор: Георгий Башилов

• Предыдущая
• 8/39
• Следующая