Темное пламя - Ноэль Алисон - Страница 35

• Предыдущая
• 35/50
• Следующая

У меня колени подгибаются. Бросаю взгляд на часы. Долго я не продержусь!

Роман ободряюще смотрит на меня, не опуская руку.

— Ложь ослабляет, истина придает сил. Опробуй на мне эту теорию, Эвер, а потом мы и тебя проверим. Только так мы можем точно установить, чего ты хочешь на самом деле. Ну давай, спрашивай о чем угодно. Я даже щиты сниму — загляни в мои мысли, и увидишь, что я не обманываю.

Под его тяжелым взглядом сердце пускается вскачь. Я не могу больше… Не могу…

— Спрашивай, Эвер. Чем скорее закончим, тем скорее настанет твоя очередь. Нужно же наконец выяснить, чего ты хочешь.

Я стою с ним рядом и борюсь с собой. Бесполезно! Эта игра мне не по силам.

— Может, ты предпочитаешь сразу перейти к следующему этапу? — Роман медленно оглядывает меня с головы до ног. — Давай тогда проверим тебя.

Он дает мне время собраться с мыслями. Я успеваю сделать глубокий вдох и безмолвно прошу Гекату помочь мне добиться того, ради чего я сюда пришла. Вновь оглядываюсь на Романа, и тут становится ясно, что Геката меня покинула и помощи ждать неоткуда.

— Тебе в самом деле нужно противоядие? — спрашивает Роман, приблизив губы почти вплотную, так что я ощущаю его дыхание. — Ты этого хочешь больше всего на свете?

«Да!» — кричу я. Слово приходит откуда-то из самой глубины души, и я мысленно повторяю его с такой силой, что Роман просто обязан услышать.

Но не слышит.

Потому что я так и не произнесла этого вслух.

Пустое эхо долго отдается у меня в голове и в конце концов затихает.

Наши взгляды встречаются… И я понимаю, что пропала.

Я вся горю, как в огне, мои руки ложатся Роману на грудь, жадно впиваются в тело, покрытое золотистым загаром.

— Тише, тише, золотце! — Он перехватывает мои запястья и прижимает меня к себе. Его глаза чуть прищурены, губы влажно блестят. — Не люблю отметин от ногтей, хоть они и заживают мгновенно.

Роман отодвигает меня на расстояние вытянутой руки и окидывает голодным хищным взглядом, словно заманчивое лакомство.

— Так, этой ерунды нам не надо!

Смеясь, он срывает с моей шеи амулет и, не глядя, бросает в дальний угол. Гроздь самоцветов, ударившись о стену, со звоном падает на пол.

Меня это уже не волнует, мне все безразлично, есть только его руки, скользящие по моей спине. Роман зарывается лицом в мои волосы, водит носом по шее, с наслаждением вдыхая мой запах. Затем подхватывает меня на руки и укладывает на диван. Сбросив куртку, расстегивает джинсы, а я нетерпеливо тяну его к себе. Не могу дождаться поцелуя, хочу почувствовать его губы.

Он отстраняет меня, отцепляет мои руки от своей шеи.

— Полегче, золотце! Ты ведь не любишь долгих прелюдий! На эти милые шалости у нас еще будет время, сначала — дело. Сколько лет ты ждала — четыреста, если не ошибаюсь?

Я вновь притягиваю его к себе. Я изголодалась по нему, по его прикосновениям. Выгибаюсь навстречу, подставляю припухшие жадные губы. Мне необходимо, чтобы Роман тоже меня хотел, так же безоглядно, как я хочу его. Я сделаю все, чтобы добиться поцелуя! И вдруг, словно проснувшись, вспоминаю, что именно для этого требуется…

Джинсы Романа уже лежат на полу. Он коленом раздвигает мне ноги.

— Не бойся, золотце, будет совсем немножко больно, а потом…

Он смотрит мне в глаза, и время останавливается. Этого взгляда я и ждала. В глазах Романа — желание, губы восхищенно полуоткрыты.

Он тоже хочет меня, я нужна ему так же сильно, как и он — мне.

Я жмусь к нему, лихорадочно ищу его губы, а он склоняется надо мной и шепчет чуть ли не с благоговением:

— Трина…

Отшатываюсь, растерянно заглядываю ему в лицо и вижу себя такой, какой меня видит он. Рыжее пламя волос, белая, словно фарфоровая кожа, изумрудные глаза… Это не мое отражение!

— Трина, — повторяет он. — Трина, я…

Мое тело все еще отзывается, тянется навстречу ласкам, а сердце уже сжалось и больше не участвует в игре. Что-то тут неправильно… Ужасно неправильно! Мысль не успевает оформиться до конца. Роман дергает мое платье, и оно соскальзывает прочь.

Я смотрю в его горящие глаза и понимаю, что подарок почти у меня в руках. То, чего я хочу больше всего на свете.

Как в тумане, сознаю, что с этой минуты ничто уже не будет прежним.

Никогда.

Прошлого не вернуть.

Роман втискивается меж моих ног, и я готовлюсь к недолгой вспышке боли. Отворачиваюсь, и на глаза мне попадается зеркало, висящее на противоположной стене. Из стекла на меня смотрит девушка с огненно-рыжими волосами, бледной, почти светящейся кожей, изумрудно-зелеными глазами и хищной улыбкой.

Я узнаю ее мгновенно.

Ее видит Роман, когда смотрит на меня.

Только это не я. Совсем не я!

— Готова, золотце?

В глазах Романа — предвкушение.

И хотя моя голова склоняется в утвердительном кивке и тело подается навстречу Роману, на самом деле откликаюсь не я, а завладевшее мною чудовище.

Он ведь сам сказал: истина всегда побеждает.

К счастью, моя душа помнит об этом. Зажмурившись, сосредотачиваюсь на своей сердечной чакре. Мысленно вижу зеленое колесо энергии в центре груди. Оно растет, повинуясь моей воле, расширяется все больше и больше…

С губ Романа срывается мое имя… Нет, не мое — ее имя. Он весь в предвкушении, еще не зная, что я в самый последний миг все-таки победила.

Подтягиваю ногу и со всей силы бью его коленом в пах. От вопля Романа закладывает уши. Он корчится, зажав ладони между ног, а я быстро выскальзываю из-под него. У меня всего несколько секунд до того, как Роман исцелится и бросится на меня.

Оглядываю тесную, аккуратную лабораторию.

— Где ты его прячешь?

Роман осматривает себя, пытаясь оценить масштаб повреждений.

— Черт бы тебя побрал, Эвер…

Мне некогда его слушать.

— Говори, где!

Стараясь удерживать в поле своего внимания сердечную чакру, подбираю с пола амулет и прижимаю к груди.

— Ты спятила? — Роман хмуро натягивает джинсы. — Устроила мне такую подлянку, и у тебя еще хватает наглости рассчитывать на мою помощь? И думать забудь! Ты десять минут назад могла уйти с противоядием, но выбрала другое. Мы оба знаем, что все было честно. Я отдал бы его тебе, как и обещал. Между прочим, здесь я его не храню, можешь не шарить по шкафам. Я еще не совсем рехнулся.

Он запахивает шелковую домашнюю куртку, словно для того, чтобы не подвергать меня лишнему соблазну. Впрочем, это меня уже не интересует, хоть зверь и воет внутри. Сейчас я слушаю не его, а свое сердце и душу.

— Сделай ты иной выбор, я проводил бы тебя туда, где спрятано противоядие. Ничего не изменилось оттого, что ты в последнюю минуту передумала. — Он с издевкой выгибает бровь, давая понять, что знает, откуда у меня взялись силы. — Ты выбрала меня, Эвер. Вот что ты хочешь больше всего на свете. Ну, после твоего гнусного приемчика не получишь ни того, ни другого. И не жди, что я дам тебе второй шанс?

Я смотрю на него, а внутри полыхает темное пламя, толкая меня к этим голубым глазам, к золотистой копне волос, к влажным ждущим губам и узким бедрам…

— Нет, — шепчу я, отступая назад. — Ты мне не нужен! Я не виновата, в меня вселился демон!

Мне не уйти из этой комнаты иначе, как одним способом, который мне страшно не хочется показывать Роману. Однако делать нечего, ноги идут только к его постели.

Стиснув в кулаке амулет, представляю себе портал в Летнюю страну, и вот передо мной возникает мерцающая золотистая дымка.

В тот миг, когда я шагаю в портал, сзади раздается голос Романа:

— Дурочка Эвер, как ты не понимаешь, что между тобой и твоим чудовищем больше нет разницы? Вы — одно. Чудовище — темная сторона твоей души, твое теневое Я.

Я посреди цветущего луга. На душе тяжело. Не следовало перемещаться на глазах у Романа. Только разве у меня был выбор?

Чудовище подтачивало мою решимость, еще несколько секунд — и все рухнуло бы. Конец мне и всему, что мне дорого.

• Предыдущая
• 35/50
• Следующая