Потаенное наслаждение (ЛП) - Шоуолтер Джена - Страница 33

• Предыдущая
• 33/79
• Следующая

— Ты не поняла. Я помогу тебе их отыскать, — произнес он, — и буду сопровождать тебя, где бы они ни находились.

Если они живы. Невысказанное предположение зазвенело меж ними.

— Взамен ты не выдашь моих друзей Ловцам. Даже Аэрона.

Все до единого отголоски жара улетучились с ее щек, оставляя их холодными. Он знал. Вероятно, знал с самого начала.

— Я… я…

— Тебе не стоит рассказывать мне, что они тебе наговорили, о чем просили, и что ты им пообещала. Это неважно. Если я буду знать, то это может стать причиной твоей смерти, — он повернулся к ней спиной. — Согласна на обмен?

Ловцы поклялись помочь в поисках ее семьи, защитить ее. Но они простые смертные, люди, как и она. Они ненавидят Рейеса и других Повелителей, желают им отомстить и пойдут на все ради победы. Даже переступят через нее, если это потребуется.

Они просили ее о помощи, чтобы она проникла в крепость и собрала информацию. Пока что она не приступила к выполнению своего обещания. Для этого не было ни времени, ни возможности. Рейес отвлекал ее.

Теперь же он просил ее переметнуться на его сторону и довериться врагам.

— Ты согласна? — потребовал ответа воин.

— Согласна, — проговорила она, но не была уверена в истинности своих слов. По расписанию, сегодня ночью у нее должен состояться телефонный разговор со Стефано; и она сделает все необходимое, использует кого угодно, чтобы разыскать свою семью. Для их безопасности она убьет всех до единого Рейесовых друзей, возникни такая необходимость.

И разрушит жизнь Эшлин. И Аньи. В животе шевельнулась тошнота. Боже, уравнение усложнялось с каждым убегающим часом.

Она уже доказала, что не может уничтожить Рейеса.

И это было не страшно. Он не причинит вреда ее семье. Или причинит? Если она будет действовать против его друзей, он запросто превратится из милого защитника в смертоносного демона. Что будет означать, что он также умрет.

Проклятье!

— Ты не предашь нас, даже если твои близкие мертвы? — настаивал он.

Неужели ее намерения были написаны у нее на лбу? Девушка прикрыла глаза.

— Я согласна, понятно? — снова сказала она, и на этот раз слова дались ей с трудом. Грядущие дни могут стать самими худшими в ее жизни, разбивая ее мечты, уничтожая ее семью… и отбирая у нее этого мужчину, которого она и желала, и опасалась.

Рейес кивнул.

— Тогда приступим.

— Разве мы раньше этого не делали?

— В прошлый раз не сработало, — сказал Рейес. Он стоял внутри камеры, как и вчера, но Аэрон отметил, что его друг держался на безопасном расстоянии. — Решил попробовать снова.

— Нет. Думаю, ты вернулся, чтобы получить еще, — Аэрон уставился на Рейеса, который выглядел, как изготовившийся к схватке солдат. Хотя когда бывало иначе? — Думаю, тебе нравятся мои прикосновении.

Нервная дрожь отчетливо проступила на Рейесовом темноглазом лице.

— Пару лет назад я спрашивал, могу ли я хлестать тебя, бить. Все, что угодно. Я бы даже резал тебя кинжалом. Я не хотел этого, не хотел ранить тебя, так же как и ты не желал еженощно убивать Мэддокса, но знал, что тебе нужна боль, потому пошел бы на это. Я достаточно сильно любил тебя.

— А я достаточно сильно любил тебя, чтобы отказаться. Помнишь?

Аэрон проигнорировал вопрос, потому что помнил. Он погладил лысую голову Легиона, когда это существо устроилось у него на коленях, и сказал:

— Я по-прежнему хочу помочь тебе. Если хочешь боли, отдай мне свою женщину.

Он рассмеялся, несмотря на то, что ярость затмила взор его друга.

— Один взмах кинжала — вот и все, что потребуется. Она умрет, и твое сердце в прямом смысле разобьется. Вечная боль пребудет с тобой. Мой дар тебе. Отблагодаришь меня позднее.

Рейес провел кончиком языка по зубам. Проявление агрессии. Потребность в агрессии. Все же Рейес не сдвинулся с места. В отличие от Аэрона и Мэддокса, он редко выходил из себя. В его привычках было выжидать, а потом разить… тогда, когда враг менее всего ожидает.

— Ты изменился. Некогда ты отчаянно хотел позволить ей уйти. Что случилось?

— Я просто понял, что не смогу превозмочь жажду крови. Я поддался ей и никогда не был более счастлив.

— Лжец. Ты ненавидишь себя такого. Я знаю это наверняка. — Рейес вздохнул, когда Аэрон не ответил. — Скажи мне, где ее семья. Пожалуйста.

Аэрон протянул запястья, не выпуская из рук Легиона, и зазвенел сковывающими его цепями.

— Освободи меня.

Мука застыла на Рейесовом лице, но не такая, как обычно. Казалось, что его рвет на части боль — боль, которая в кои-то веки ему не нравилась.

— Ты же знаешь, что я не могу отпустить тебя.

— Знаю, что ты не сделаешь этого.

Бледнея, Рейес кивнул.

— Правильно. Я не сделаю этого.

— Тогда ты получил мой ответ. Ты не сделаешь, я не сделаю.

Легион обвился вокруг Аэрона, и две маленькие ладошки вскоре зашуршали по его спине. Покрытые чешуей, но гладкие. Поклоняющиеся. Массажирующие его мышцы, чтобы те расслабились. Добившись желанного результата, существо поднялось на ноги. Прижавшись грудью к Аэроновым плечам, оно поглядывало на Рейеса. Причмокивая губами с голодом в глазах.

— Еще рано, — сказал ему Аэрон. Он не понимал, почему маленький демон любил его, а остальных нет, но воспринимал это как должное. Он не понимал, почему демон последовал за ним сюда, но был рад этому. По непонятной причине он нуждался в этом существе. Легион успокаивал его так, как никто другой не мог… утихомиривал демона Гнева, подавляя жажду крови, приводя его в чувство. За исключением того, когда Люциен и Рейес пришли за ним в пещеру. Тогда Аэрон лишился разума.

Он был так близок к побегу. Легион поедал плоть, готовясь приняться за кости, тогда-то дух и учуял прибытие воинов и исчез. Только для того, чтоб появиться здесь позже, когда все уладилось.

— Ты знаешь, где находятся женщины? — спросил Рейес, вероятно не подозревая, что Легион воображает его на серебряной тарелочке с ножом и вилкой по бокам. — По крайней мере, скажи мне это.

Ах да, Аэрон знал, где женщины. В течение каждой проклятой секунды каждого проклятого дня. Это знание постоянно дразнило его, насмехаясь над его беспомощностью, доводя его до безумия. Когда женщины умрут, смех прекратится. Безумие отступит, и Аэрон перестанет жаждать уничтожения любого, кто попадется на его пути.

— Скажи мне, — повторил Рейес.

— Да, — наконец-то признался он вслух, зная, что удар достигнет цели и глубоко засядет в ней. — Я знаю, где они.

Во что ты превратился? Он знал, что должен чувствовать вину, но не мог собраться с силами. Во время его заключения под землей все эмоции рассеялись, оставив лишь ненависть. Потребность убийств.

Ноздри Рейеса раздувались, а глаза вспыхнули обсидиановым пламенем.

Да, прямое попадание.

— Можно мне высссосать его кровь? — спросил Легион, впиваясь когтями в Аэроновы плечи. — Пожалуйсссста. Оччччень прошу.

— Нет, — ответил ему Аэрон. Он задолжал Рейесу быструю смерть — воин слишком бы наслаждался, умирая долго и мучительно. Разрывающие его вены зубы, льющаяся ручьями кровь доставили бы ему удовольствие. А Рейес не заслуживал удовольствия. Ведь именно он не подпускал его к девчонке. Такое преступление заслуживало жестокого наказания.

Преступление? Это не преступление, это милосердие. Это не ты говоришь. Сопротивляйся.

Его глаза сузились. Нечему противиться. Ему было дано задание, и он выполнит его.

— А как насчет девушки? — поинтересовался Легион. — Ее можно выпить?

Низкий рык донесся из Рейесовой глотки.

— Нет, — отрезал Аэрон. — Она — моя.

Теперь Рейес двинулся вперед, и серебряный кинжал блеснул в его руке

— Она — моя.

Сообразив, что творит, он остановился на середине камеры, по-прежнему оставаясь вне досягаемости.

Жаль.

— Я знаю, что она неподалеку, — медоточиво проговорил Аэрон. — У нее сильный запах, даже сейчас он зовет меня в бой.

• Предыдущая
• 33/79
• Следующая