Самый темный секрет (ЛП) - Шоуолтер Джена - Страница 44
- Предыдущая
- 44/86
- Следующая
Честно. Как она сможет когда-нибудь причинить ему боль? Даже если бы он решил, что больше не нуждается в ней и предпочитает наказать ее за прошлые грехи. Она не сможет его обвинить. Он просто хотел выжить, так же, как и она.
А что, если Баден был таким же, как он?Она внезапно задалась вопросом, заставляя болезненно скрутиться живот. Что если она помогла убить невинного человека?Не то чтобы Баден был невинен тогда, но что, если бы он созрел в преданного воина, как тот, который перед ней?
Что если они все были невиновны?Тошнота усилилась.
Страйдер провел, казалось бы те бесконечные дни с ней, но все же он не изнасиловал ее, не пытал ее, не причинял ей боль, как мог бы. Он угрожал ей, да, но тогда и она угрожала ему. Она даже ударила его, поранила ножом.
Он ответил ей однажды, но не так жестоко, как должен был.
- Повелители Преисподней - воплощение зла.- Всегда говорил Дин Стефано, современная версия Плохого Мужчины, первый Ловец, с которым она когда-либо сталкивалась. Как правая рука Галена, который редко появлялся, он был ответственным за солдат. - Они должны быть уничтожены, прежде чем распространят свой яд. Тебе, твоим любимым. Сколько из твоих матерей умерло от рака? Сколько детей-подростков разрушили свои жизни? Сколько из твоих супругов предало тебя?
Когда кто-то уклонялся от убийства еще одного живого существа, Стефано сухо добавлял, Убийство демона не является убийством. Демоны - животные, и эти животные убивали всю вашу семью без единого угрызения совести. Как голодный лев или медведь. Они атакуют и уничтожают бездумно. Никогда не забывайте об этом.
Потраченное впустую дыхание,думала она каждый раз, когда слышала ту речь. Хайди не нуждалась в убеждении. Демон убил всю ее семью. И не один раз, а дважды.
Она всегда обвиняла их, потому, что демон был демоном, и зло было злым. Теперь, с гордым, сострадательным Амуном так близко к ней, она, наконец, видела недостаток в своей логике. Зло разрушено. Эти мужчины не уничтожили ее, когда был шанс, все же разрушение всегда было ее конечной целью.
Сколько раз она пыталась уничтожить Повелителей?Она еще заботилась о используемых методах? Нет.
Вопль сожаления застрял в ее горле. Что если она была злой?
Твердая рука скользнула ей под колени, а другая обвилась вокруг ее талии. Мгновение спустя она была поднята и спущена. После этого, она прислонилась накаченной груди Амуна, ее щека прижалась к ямке его шеи. Он осторожно погладил ее волосы, как будто она была любимой, а не презиралась, как будто ее эмоциональное состояние имело значение.
- Кто ты, Хайди? - спросил он снова, голос был таким же нежным как и его прикосновение.
Она никогда не обсуждала свою... инфекцию с другим живым существом. Никогда. Даже с Микой. Но это был Амун. Ее Амун. Слезы жгли ее глаза, она расслабилась напротив его, поглаживая ладонью такое быстрое сердцебиение в груди. Он спас ее; он имел право знать правду.
- Я не совсем уверена, - прошептала она. - Человек, я знаю это наверняка, но также и что-то еще. Я могу быть убита, как и любой другой. Потеря крови, болезнь, голодная смерть. Но каждый раз, как меня убивают, я возвращаюсь назад, точно такой же, как сейчас.
Ты уже умирала раньше? Я имею в виду, я знаю, что ты умерла в тот раз, но ты действительно умирала несколько раз? Его нежное поглаживание не прекращалось ни на секунду.
- Да. Даже больше, чем несколько раз. Я давно потеряла счет. Тем не менее, неважно как долго мне удастся остаться в живых в течение одного воплощения, я никогда не вырастаю из определенного периода. Я думаю, что мой возраст как бы застыла после первой смерти.
Так что же происходит после твоей смерти?
Она вздрогнула. - Это ужасно. Можно подумать, что умирать от боли было бы самое худшее, но нет... Боль перерождения, или что это, является разрушительной. Я чувствую, что моя жизнь ускользает, уплывает в темноту то, что кажется вечностью, но затем, когда свет падает... - Она опять вздрогнула. - Свет течет через меня, сжигает мою душу, но не с огнем, со льдом, и мое тело начинает молодеть. Я как мать рождаю саму себя. Мои кости чувствуют, как в них вводят кислоту, каждые мышечные спазмы, и моя кожа чувствует, как она льется обратно.
Теплые пальцы вились вокруг ее затылка, нежность, становящаяся массажем. И снова, его прикосновение были нежными, и все же, ее плоть чувственно покалывало, ее соски превратились в бисеринки, и боль расцвела между ее ног. Как она хотела этого мужчину.
Она всегда предполагала, что обсуждение прошлого будет трудным. И никогда не смела, вообразить, что поступит так с одним из одержимых воинов, с которыми она боролась так усердно, чтобы уничтожить. Слова текли гладко, как бы то ни было. - Когда боль, наконец, уходит, я всегда оказываюсь в том же самом месте. Греции, в пещере, рядом с водой. Я не буду помнить ничего хорошего, что случилось со мной, но я знаю, что эти воспоминания были взяты. Не то, чтобы это имело какой-то смысл. Я знаю, кто я, каждую ужасную вещь, что когда-либо делалась мне, каждую ужасную вещь, которую сделала я, и ненависть… Боже, Амун, я всегда переполнена такой ненавистью. В течение первых нескольких лет новой жизни, ненависть - это единственное, что движет мною.
Он положил подбородок на ее макушку, и его теплое дыхание взъерошило пряди ее волос, щекотало. Сколько времени ты живешь на сей раз?
- Около одиннадцати лет.
Почему ты никогда не приходила раньше?
Она должна солгать. Правда разрушила бы спокойствие этого момента. И все же он заслуживал правды. После всего этого он заслужил правду.
- Я приходила за тобой,- призналась она. - Несколько лет назад, когда некоторые из вас были в Нью-Йорке. Я помогла сжечь ваш дом. А потом, несколько месяцев назад, в Будапеште, когда была перестрелка. Я была там.
Нет, я имею в виду, в одной из других твоих жизней. Я везде был долго, но это впервые со времен Древней Греции, когда я столкнулся с тобой.
Он не собирался, не соглашаться с ее признанием. Он даже не собирался признавать это как пародию, которой это было.
Осознание было потрясающим. - Я всегда остаюсь в уединении, пока у меня ненависть не под контролем. И даже тогда, я должна ждать, пока не смогу выдать себя за кого-то другого, прежде чем воссоединиться с обществом и Ловцами, что означает ждать, пока люди, которые, возможно, знали меня, умрут.
Как ты знаешь, кто они, если большинство твоих воспоминаний взято? И как ты Хайди теперь, если ты изменила свою личность?
- Я возвращалась так много раз, и так много лет, что мне часто удается использовать одно и то же имя. Что касается остального, я веду записи в своей пещере, файлы, с подробным описанием всего, что я пережила в течение одной жизни. Я также отправляю газетные вырезки, фотографии и тому подобное, в почтовый ящик неподалеку.
Это умно. Его искренность согревала ее так же, как и его прикосновения.
- Спасибо.- Она подняла руку, привлекая его внимание к своим татуировкам. Она никогда не делала этого прежде, также. Никогда не объясняла, что означали гравюры. Если она и Амун, собирались когда-либо заставить отношения работать, хоть - ты хочешь полноценных отношений теперь?- один из них должен был сделать тот первый, доверчивый шаг.
- Видишь?- Спросила она, не обращая внимания на ее вопрос к себе.
Свободной рукой, она начертила круг около единственного адреса среди лиц, фраз и дат.
Пальцы нащупали ее запястье, медленно поворачивая ее руку, позволяя ему изучить каждую из окружающих татуировок. Он потер подушечкой большого пальца по имени Мики, как будто он мог вытереть его. Именно тогда ей было жаль, что он не мог.
Да, сказал он. Я вижу.
- Вот где мой почтовый ящик.
- Предыдущая
- 44/86
- Следующая
