Забытое имя (СИ) - Волкова Альвина Николаевна - Страница 28

Коши поморщился, но мысленно согласился, что мне действительно не все равно, что станет с Хиббиком. Я мечтала, чтобы Хиббик вновь процветал. Не помню уже, когда эта бредовая идея появилась у меня в голове, но она крепко обосновалась и пустила корни.

— Единственное мое слабое место — я плохой боец, никудышный. Меня Вад пытался учить — бесполезно, легче собаку научить разговаривать, чем из меня война сделать. Он сам это говорил. И я ему верю.

— Ты в поместье одна не пойдешь, — обмозговав услышанное, принял решение Коши.

— С чего бы это? — нахмурилась я.

— Если это правда, что ты плохой воин, то я не могу отпустить тебя одну.

— Вы с Дивифом случайно не сговорились, — удивилась я, разглядывая серьезное лицо главаря воров.

— Сэл, я хоть и вор, но человек порядочный.

— Это никто и не отрицает.

— Помолчи, — стукнул кулаком по столу Кошачий Коготь, от чего я вздрогнула, — В поместье Андарвиля соберется не один десяток убийц, включая, конечно, Лесного Духа. Что ты будешь делать, если они скопом нападут на тебя? Ты можешь защититься магией, но успеешь ли? А ты говоришь, что там еще какая-то сильная чародейка. Вывод напрашивается сам собой.

— И кого ты предлагаешь мне в охранники? Не себя ли?

— Не вопрос, — кивнул он.

— Коши, — приторно-сладко улыбнулась я, — Скажи, что это желание Луны, и я поверю.

Кошачий Коготь смутился, не каждый день главаря Воровской Гильдии уличают в лицемерии. Я, хоть и пьяная, все же не до такой степени.

— Да, она, — не сразу признался Коши.

— Уломала? — хмыкнула я, разглядывая расплывающиеся в глазах предметы.

— Уломала. Но, по крайней мере, это не секрет, что я и сам о тебе беспокоюсь.

— Благодарение всем богам, Коши. А теперь давай ты отведешь меня до бараков, хорошо.

— Главарь Воровской Гильдии ведет пьяную магику в бараки патруля города, — ехидно оскалился приятель, подхватывая мою тушку в полете, — Кому расскажи, не поверят!

— Не такая уж и пьяная, — икнула я, повиснув у него на руке.

— Заливай кому-нибудь другому.

Нагоняй за нетрезвый вид я получила не только от Грэга и команды, когда меня приставили к двери, но и от Светлячка. Который, увидев, каким несусветным способом я забираюсь на чердак, брезгливо поморщился. Почему-то, именно сегодня люк показался мне слишком узким. Первым, что спросил меня временный сосед по кушетке, было:

— Где ты так набралась?

— Не твое дело, — буркнула я, стаскивая с себя куртку и сапоги.

— Ты оставила меня здесь плевать в потолок, а сама набралась, что в люк не пролезаешь.

— Отстань.

— Я все же…

— Светлячок, помолчи, ладно. У меня сегодня был трудный день.

— И для этого нужно было напиваться?

— Так вышло.

— Ладно, ложись спать, завтра рано вставать.

— Я тебе это не говорила, — нахмурилась, сражаясь с непутевыми пуговицами, не желавшими расстегиваться.

— Коши приказал, — вздохнул малец.

— Даже так! — искренне удивилась я.

— Помочь рубашку снять?

— Нет, я сама, — фыркнула, и смущенно отвернулась от парня.

Мне уже двадцать четыре года. Вокруг вьются самые разные образчики мужского пола, а я все еще физиологически невинна. С кем бы ни пыталась завести отношения, заканчивалось это глубоким разочарованием. А отдаваться, кому ни попадя считаю ниже своего достоинства.

Я не легла на кушетку, как обычно, а устроилась прямо на полу, на матрасе. Светлячок несколько скептически отнесся к моим манипуляциям, но я его и не спрашивала. Подумаешь, разок пришла не совсем в трезвом состоянии, а уже такой шум подняли!

Сон не шел. Я все время думала о Дивифе. Меня охватывали противоречивые чувства, с одной стороны было лестно, что меня так любили и любят, а с другой — неуютно и печально, что я так и не обратила внимания на чувства лучшего друга, хотя мы знакомы уже много лет. Как-то стыдно за свою черствость.

Я провела в тяжелых размышлениях большую часть ночи, и уже намеривалась провалиться в мир грез, когда ощущение безопасности пропало, уступив место тревоге. Я выползла из-под теплого одеяла и прислушалась к тишине. На первом этаже все спали, и здоровый мужской храп нарушал ночной покой. Три часа назад часть патруля ушла в обход по городу, все остальные дрыхли без задних ног. Но это не то, что потревожило мой сон.

Не доверяя слуху, прикоснулась кончиками пальцев к доскам. Прислушалась к своему сердцу. Винные пары мешали сосредоточиться, но все же ощутила совершенно бесшумные шаги в сторону чердака. Вот незадача! Неужели мне нигде не будет покоя?!

Из-под матраса я вытащила тяжеловесный охотничий нож. Я не боец, но когда под моей защитой находится друг, — готова на многое, даже на то, чего от себя вовсе не ожидаю. Я не боюсь ни вида крови, ни вида убитых, но все в приделах разумного. К моей глубочайшей радости за всю свою жизнь убивать мне приходилось исключительно редко.

Адреналина в крови хватило бы, чтобы завалить дракона, храбрости, даже демона, но разума, ой, не к добру я сегодня набралась. Я чуть не пропустила момент, когда внизу объявился еще кто-то. Двое?!

Люк чердака скрипнул. Давненько я петли не смазывала. Не препятствуя проникновению убийцы, следила за каждым его движением. Агент Его Величества — я чуть не плюнула с досады. Однако не успела, кто-то, кто шел за ним, перехватил убийцу и стянул назад на первый этаж.

Я удивленно посмотрела в открытый проем. Возни и драки там не намечалось. Агент в странной позе был распластан на полу. Второй схватил поверженного за шкирку и легко, точно тот ничего не весил, поволок к выходу.

Конечно же, я последовала за ними. В этом было больше женского любопытства, чем желание понять, что им от меня понадобилось, в конце концов, второе более-менее понятно.

У Главных ворот, Агента перекинули через плечо и понесли как мешок с картошкой. Часовой спал, или делал вид, что спал, и не обратил внимания на то, что кто-то несанкционированно покидает Столицу. Я даже на секунду позавидовала его беспечности, и умению вовремя крепко заснуть.

За воротами мы еще немного повиляли темными улочками, едва освещенными подворотнями, и остановились у Городского кладбища. Я была уверена, что когда Агента закапывали, тот уже был мертв, о чем свидетельствовал запах свежей крови, все это время преследовавший меня. Незнакомец работал весьма сноровисто, явно, подобная работка ему не в новинку.

Все из-за того же дурмана я плохо видела в темноте, хотя заклинание произнесла верно. Мужчина, а это был именно мужчина: не высокий, но выше меня на голову, худощавый, подтянутый, и гибкий, бодренько махал лопатой, изредка отвлекаясь, чтобы убрать мешающие волосы. Длинная грива волос, заплетенная в тугую косу, растрепалась от частых резких движений. Кожаная рубашка черного цвета, заправленная в кожаные черные штаны и короткие полусапожки, сделали его невидимым к кромешной тьме однолунной ночи. Как бы я не старалась, мне не удалось вспомнить никого из своих знакомых с подобной внешностью.

Закончив работу над безымянной могилой, незнакомец оперся на лопату и окинул кладбище задумчивым взглядом.

— Долго стоять будешь? — неожиданно обратился он ко мне.

Голос у незнакомца оказался тихий и бархатистый, если мне позволительно так сказать. Я тут же подумала: "С таким голосом ему б девушек охмурять, а он могильным делом занимается".

— А тебе жалко? — не осталась я в долгу.

— Мне нет, а вот им, — он показал в сторону дальнего угла кладбища.

Упыри. Как я их сразу не заметила? Четверо, — с избытком на таком маленьком кладбище. Здесь хоронят только зажиточных горожан, а для рабочих и крестьян есть кладбище на самой северной окраине Столицы. Лица голубых и благородных кровей размещались в склепе в приделах замка. (в нашем мире это два совершенно разных сословия)

— Многовато для этой площади, — выразила я свое недоумение.

— Раньше был один, теперь четыре, — пожал плечами незнакомец, точно это его вовсе не волновало.