Вечность - Стивотер Мэгги - Страница 30

• Предыдущая
• 30/79
• Следующая

— Послушай, Изабел, ты так или иначе собиралась уехать в колледж, а практически все колледжи из твоего списка находятся там. Тебе ближе будет навещать нас. Я думала, тебе никогда здесь не нравилось.

— Не нравилось. Не нравится. Просто у меня в голове не укладывается, что вы ничего не рассказали мне, пока…

Я не знала, как завершить предложение, поэтому умолкла.

— Пока что?

Я всплеснула одной рукой. Всплеснула бы и двумя, но одной нужно было держать руль.

— Ничего. Калифорния. Класс. Ура.

Я представила, как упакую всю теплую одежду в коробки, опять начну тусоваться, буду жить в месте, где каждый встречный не будет в курсе чудовищной истории моего погибшего брата. Променяю Грейс, Сэма и Коула на жизнь, полную развлечений, теплых дней и учебников. Да, колледж в Калифорнии всегда фигурировал в моих планах на будущее. Похоже, будущее наступило раньше, чем я ожидала.

— Как-то слабо верится, что этот человек принял койота за волка, — задумчиво произнесла мама, когда я уже сворачивала к нашему дому.

Мне вспомнилось, как мы впервые приехали сюда. Я тогда подумала, что в таком месте только фильмы ужасов снимать. Теперь, когда я увидела оставленный мною в комнате свет, дом показался мне словно сошедшим со страниц детской книги — огромный особняк с единственным желтым окошком на верхнем этаже.

— У них нет вообще ничего общего, — договорила между тем мама.

— Знаешь, — сказала я, — некоторые люди видят исключительно то, что хотят видеть.

Сэма я обнаружила на крыльце, он стоял, облокотившись на перила, — темный силуэт, еле различимый фоне черного ночного неба. Поразительно, каким образом Сэму при помощи одного только разворота плеч и наклона подбородка удавалось выразить такую бездну эмоций. Даже я, для которой улыбка всегда была всего лишь улыбкой и не таила в себе никакого подтекста, с первого взгляда различила бессилие и грусть в очертаниях его спины, и полусогнутом левом колене, в том, как он поставил на ребро свою худую ступню.

Меня вдруг охватили странная робость, неуверенность и волнение, совсем как в тот раз, когда мы с ним только познакомились.

Не зажигая фонаря над дверью, я встала рядом с ним у перил, не зная, что сказать. Хотелось скакать, от радости, броситься к нему на шею, молотить кулаками по его груди и улыбаться во весь рот. А может, плакать. Я не очень понимала, как поступают в подобных случаях.

Сэм обернулся ко мне, и в скудном свете из окна я увидела, что подбородок у него зарос щетиной.

В мое отсутствие он повзрослел. Я протянула руку и коснулась его колючего подбородка. Он грустно улыбнулся.

— Больно? — поинтересовалась я.

Как же мне не хватало вот этой возможности прикоснуться к нему.

— С чего ты взяла?

— Ну, я же глажу против роста волос.

Я водила рукой по его небритой щеке и чувствовала себя неимоверно счастливой. Все было ужасно, но одновременно замечательно. Мне хотелось улыбнуться, и, наверное, глаза у меня уже улыбались, потому что он тоже улыбнулся, слегка неуверенно, как будто не понимал, как ему поступить.

— Кстати, — добавила я, — привет.

Вот теперь Сэм улыбнулся по-настоящему и негромко сказал:

— Привет, ангел.

Своими тощими руками он обхватил меня за шею, а я обняла его и сжала изо всех сил. Я любила целоваться с Сэмом, но с этим ощущением не мог сравниться ни один поцелуй. Его дыхание в моих волосах и моя щека, прижатая к его груди. Вместе мы каким-то образом становились более сильным существом, Сэмом-и-Грейс.

Не выпуская меня, Сэм спросил:

— Ты поела чего-нибудь?

— Съела бутерброд. А еще я нашла шлепанцы. Не для еды, разумеется.

Сэм негромко рассмеялся. Слышать его было такое счастье, я так истосковалась по его голосу.

— Мы с Коулом как-то бестолково ходим по магазинам.

Уткнувшись носом в его футболку — от нее пахло кондиционером для белья, — я пробормотала:

— Терпеть не могу ходить за продуктами. Каждую неделю одно и то же. Если когда-нибудь буду богатой, найму кого-нибудь, чтобы делал это за меня. И вообще, для этого ведь не обязательно быть богатым. Мне не нужен большой дом. Главное — найти человека, который ходил бы в магазин.

Сэм задумался. Все это время он так и продолжал меня обнимать.

— Думаю, в магазин все ходят сами.

— Ну, королева английская, уж наверное, по магазинам не ходит.

Я почувствовала на макушке его теплое дыхание.

— Зато она каждый день ест одно и то же. Заливное из угря, сэндвичи с пикшей и булочки с мармайтом [7].

— Она небось вообще не знает, что такое мармайт, — хмыкнула я.

— Это страшная гадость, которую мажут на хлеб. Мне Бек рассказывал. — Сэм разжал руки и взялся за перила. — Тебе не холодно? — спросил он, внимательно глядя на меня.

До меня не сразу дошел скрытый смысл. «Ты не собираешься превращаться?»

Я прекрасно себя чувствовала и не ощущала никаких признаков близкого превращения. Я покачала головой и встала рядом с ним у перил. Какое-то время мы молча стояли в темноте и смотрели в ночь. Когда я покосилась на Сэма, то увидела, как судорожно стиснуты его руки. Он так крепко сжал большой палец левой руки в правой, что тот побелел.

Я положила голову ему на плечо. Лишь тонкая ткань футболки отделяла мою щеку от его кожи. Сэм вздохнул — в этом вздохе не было печали — и сказал:

— По-моему, там северное сияние.

Не поднимая головы, я взглянула в ту сторону, куда он указывал.

— Где?

— Вон там. Над деревьями. Такое розоватое. Я прищурилась. В темном небе мерцали мириады звезд.

— Наверное, это огни бензоколонки. Там как раз «Квикмарт».

— Это унылая и приземленная мысль, — заявил Сэм. — Я бы предпочел что-нибудь волшебное.

— В северном сиянии волшебства ничуть не больше, чем в «Квикмарте», — заупрямилась я.

Я писала в школе реферат про северные сияния, поэтому кое-что знала по этой теме. Хотя не могу не признать, все эти концепции насчет солнечного ветра и заряженных частиц, создающих для нас световое шоу, были для меня слишком мудреными, и легче было думать, будто это — результат магии.

— Эта мысль тоже унылая и приземленная.

Я подняла голову и взглянула на него.

— От этого оно не становится менее прекрасным.

— Если это в самом деле не «Квикмарт». — Сэм задумчиво взглянул на меня, и мне вдруг стало как-то не по себе. — Ты не устала? — спросил он неохотно, как будто вспомнил о правилах вежливости. — Если хочешь, пойдем в дом.

— Я не устала, — сказала я. — Просто хочу немного побыть с тобой. Пока не начались всякие сложности.

Он нахмурился, глядя в ночь. Потом выпалил:

— Давай посмотрим, действительно ли это северное сияние.

— У тебя есть личный самолет?

— У меня есть личный «фольксваген», — гордо ответил он. — Нужно поехать в какое-нибудь темное место. Подальше от «Квикмарта». В миннесотскую глушь. Согласна?

На лице у него играла робкая улыбка, которую я так любила. Сто лет ее не видела.

— Ключи у тебя при себе? — спросила я. Он похлопал себя по карману.

— А Коул? — кивнула я на второй этаж.

— Он сейчас дрыхнет без задних ног, как и все приличные люди в это время суток, — сказал Сэм.

Я не стала говорить ему, что Коул не спит. Он заметил, как я замялась, но неверно истолковал мое колебание.

— Ты у нас прагматик. Это плохая идея? Я что-то засомневался. Может быть, и плохая.

— Нет, я хочу. — Я крепко сжала его руку. — Мы ведь ненадолго.

Мы уселись в «фольксваген», стоявший на темной дорожке. Двигатель с ревом завелся. Казалось, мы затеваем что-то более значительное, чем погоня за сполохами в небе. Это могла быть поездка куда угодно в поисках волшебства. Сэм на полную мощность включил печку, а я отодвинула сиденье — кто-то до упора выдвинул его вперед. Сэм на миг сжал мою руку, потом положил ладонь на рычаг переключения передач и дал задний ход.

• Предыдущая
• 30/79
• Следующая