Строптивый ангел - Фокс Элайна - Страница 21

• Предыдущая
• 21/54
• Следующая

Она встала, намереваясь уйти. Но неожиданно остановилась. Каким-то шестым чувством она понимала, что он не издевается над ней, что ему можно доверять.

Но он молчал. Она повернулась к двери. Сердце девушки болезненно сжалось. Она внезапно поняла, что пугало ее: страх, что Энджелл разоблачит ее распущенность и безнравственность.

Она решительно шагнул к двери, и тогда он заговорил:

– Мисс Морланд.

– Да? – оглянулась она с робкой надеждой.

Он приподнял брови.

– Вы ведь не одни рискуете.

– Знаю, – быстро ответила она. Ей очень хотелось уточнить, что он имел в виду. Он говорил о себе, о том, что он не готов ехать в Нью-Йорк? Или он говорил о том, как опасен этот поцелуй, о том, что нужно доверять друг другу, о сотнях страхов, таящихся у нее в груди? Но он же не знает об этом, напомнила она себе. Не знает и не может знать, что творится в ее душе.

– Мне известно об этом, мистер Энджелл, – проговорила она более твердо.

– Присядьте на минутку. – Он сказал это слишком фамильярно, и она возмущенно вздернула подбородок. Тогда он шагнул вперед и настойчиво повторил: – Сядьте, мисс Морланд.

Она опустилась на стул.

– Вы ведь действительно не понимаете, что меня беспокоит? – мягко спросил он.

Какое-то время она молчала, но потом проговорила, стараясь, чтобы это прозвучало как можно более нейтрально:

– Да, думаю, что так.

В комнате повисла тишина.

– Простите меня, – добавила она.

Он шагнул к ней, но затем, словно передумав в последний момент, потянулся к бутылке на столике рядом. Бульканье наливаемого в стакан виски прозвучало в тишине неожиданно громко. Она внимательно смотрела на него. Свет лампы играл бликами на его лице.

– Судя по тому, как вы обо мне говорили, вы считаете меня полным ничтожеством. И теперь, вероятно, думаете, я уеду, оскорбившись на это? – тихо спросил он с дьявольской усмешкой.

Она смутилась и отвела взгляд.

– Да, – тихо ответила она. – И я не виню вас за это.

– О, как мило с вашей стороны, – сказал он. Эва быстро подняла голову, пытаясь понять, не смеется ли он над ней, но он в этот момент отвернулся. – Я не уеду из-за этого. Вы оба удивили меня… Но сейчас… – он сделал паузу и повернулся к ней со слабой улыбкой на губах, – сейчас я хотел бы поговорить не о себе.

– Тогда о чем?

– Вы же стыдитесь, что целовали меня, мисс Морланд. Я знаю. И вам хочется теперь сделать вид, что этого попросту не было. Не правда ли? – спросил он.

Эва почувствовала, как в ней вновь поднимается возмущение. Почему он так настойчив?! Ведь он прекрасно знает, что ей больно вспоминать об этом, но все-таки продолжает терзать ее.

Тем не менее она промолчала в ответ, и он продолжил:

– Вы можете делать вид, что ничего не случилось, но я-то все помню. И хотя я достаточно часто бывал в таких ситуациях, на этот раз случившееся было для меня полной неожиданностью.

Выждав некоторое время, он заговорил вновь:

– Дело в том, что этого не должно было случиться! – При этих словах Эва удивленно подняла голову. – Не должно, потому что теперь мы не хотим признаться друг другу, что этот поцелуй был! Потому что если действительно воспринимать это всерьез, то что делать дальше? Как вам следует поступить тогда, мисс Морланд? Выйти за меня замуж? Связать вашу жизнь с моей и ходить со мной по званым вечерам? Жить вместе в этом проклятом городе, который вы так любите?

– Что вы говорите?! – выдохнула она. – Неужели вы предполагаете…

Энджелл покачал головой, словно она была ребенком:

– То есть вы до сих пор не хотите признать, что это все-таки случилось?

Кровь прилила к ее щекам, когда она смущенно посмотрела на него.

– Ваша сестра, Эва, – продолжал он. – Я говорю о ней. Она же никогда не выйдет за меня замуж! Даже не захочет поцеловать. – Он покачал головой. – Я прекрасно представляю, как вы с Харви стоите посреди гостиной и увещеваете мисс Присциллу не волноваться, если я наступлю кому-нибудь на ногу. Или как вы объясняете ей, что не важно, кто я такой, главное, что я смогу прикрыть ее несостоявшегося мужа. Другого. Но вы упустили самое главное.

– А вы за это сразу ухватились!

– Главное – кто отец, – невозмутимо продолжал Энджелл. – Почему он сам не позаботится о ребенке? И что будет с ребенком? Вы думали о том, что он никогда не сможет узнать, кто его отец?

– Он сможет, – запротестовала девушка. – Вы не совсем понимаете. Тут дело в другом.

– В чем? – спросил юноша.

Эва вздохнула.

– Присцилла сказала, что он умер. – Встретив его недоверчивый взгляд, она торопливо добавила: – О, не смотрите на меня так. Я сама понимаю, что она скорее всего солгала.

Он перевел дыхание и сделал еще один глоток бренди.

– Наверное, какой-нибудь бедный простак вроде меня, – ухмыльнулся молодой человек, – не заслуживающий той жизни в обществе, которой вы все живете, и не подготовленный к ней.

– Думаю, вполне вероятно, что так и обстоят дела. Скорее всего это кто-то ниже ее по общественному положению, и она не может опозорить себя, выйдя за него замуж.

– Черт! – прошипел он. – Вы как-то сказали, что она любит его, ну, отца ее ребенка. Почему бы вам не найти его и не воспитать, ну, как меня, и не ввести в свет. Вместо того чтобы брать человека со стороны?

– Потому что человек, с которым она флиртовала, живет где-то там, в Нью-Йорке. Все его знают. Не понимаете? Ребенок на всю жизнь будет очернен.

– Ага, – кивнул он, – понял. То есть дело в том, что он беден, он мясник или конюх, и все знают об этом. Его никогда не примут в свете, где прежде всего обращают внимание на происхождение и богатство, не так ли? Да, деньги всегда побеждают любовь.

Эва ударила кулачком по подлокотнику:

– Это неправда! Вы меня совсем не так поняли! Вы перевернули все с ног на голову!

– Думаете, нет? – Он резко обернулся к ней. – А я думаю, что да. Это так стыдно, так позорно! Харви сказал мне, что мнение окружающих будет для меня «решающим». Вы и сами говорили, мои манеры должны быть безупречны. Вы хоть задумывались, что это значит на самом деле? Черт побери, как я рад, что мое участие в этом спектакле будет временным!

Эва была ошеломлена. Нет, он не был прав. Он не мог быть прав. Она пыталась найти возражения, но не могла отыскать подходящих слов.

– Вы не понимаете, – прошептала она наконец.

Он усмехнулся.

– Нет. – Она покачала головой. – Вы не понимаете нашей жизни. Я говорю о позоре и стыде немного в другом смысле. Не в том, в котором вы его используете. Я беспокоюсь за нашу семью ч за Присциллу. Если случится беда, мы будем вынуждены существовать вне общества, вне города, в котором мы живем, в котором мы всегда жили. – Она увлеклась и говорила горячо, с воодушевлением. – Вы никогда не жили в Нью-Йорке, поэтому не можете понять. Что вы знаете об обществе, высшем свете, друзьях и семье? Вы даже не понимаете, как это все легко можно потерять из-за одного-единственного ложного шага! Присцилла сделала этот шаг, и теперь моя забота – спасти ее и помочь ей.

Она наконец остановилась и поняла: пока она говорила, презрительная усмешка не сходила с его лица.

В конце концов, что бы он ни думал о ее образе жизни, это не имеет большого значения. Он должен сыграть свою роль, помочь восстановить оказавшуюся под угрозой честь семьи и уйти.

– Вы не представляете, – уже спокойно произнесла девушка.

– Нет, – пожал плечами Энджелл и сухо рассмеялся. – Я действительно не понимаю.

– Вы не представляете всю сложность нашей жизни. Мы не можем просто уехать из города и отправиться в другой, что, скажем, для вас не является проблемой. Мы любим наш родной город, и теперь нам необходимо сделать все возможное, чтобы избежать беды.

Энджелл взглянул на нее. Но вместо понимания она увидела жалость в его глазах. Юноша жалел ее!

Она поняла, что продолжать разговор дальше бессмысленно, и встала, собираясь уйти.

– Так мы встретимся за завтраком? Или ваши романтические сомнения заставят вас бежать? – спросила она.

• Предыдущая
• 21/54
• Следующая