Участь Эшеров - Маккаммон Роберт Рик - Страница 18

• Предыдущая
• 18/101
• Следующая

Бун своим чертовым лошадям уделяет больше времени, чем мне. — Она хихикнула. — Может, если мне надеть на спину седло, он возбудится?

— Паддинг, — устало произнес Рикс, — к чему все это?

— Ты… Я ведь всегда казалась тебе привлекательной?

— Мы едва знали друг друга.

— Но то, что ты видел, тебе нравилось? — Она прикоснулась к его руке.

— Думаю, да. — Рикс не отдернул руку, хотя знал, что надо бы. Напряжение в паху становилось все сильнее.

Паддинг улыбнулась.

— Я так и знала. Женщина всегда это понимает. Ну, знаешь, блеск в глазах мужчин и все такое. Ты бы видел парней в Атлантик-Сити, когда я вышла на сцену. Ты бы слышал, как у них штаны затрещали. Старые педерасты — вот кто голосовал против меня.

— Шла бы ты к себе, а? — Рикс сморщил нос. — Когда ты в последний раз принимала ванну?

— Мыло вызывает рак, — ответила она. — Я слышала это в новостях. В мыле есть что-то вредное. Знаешь, что лучше всего для кожи? «Джелло». Это такое желе. Я кладу его в ванну и жду, пока не распустится. Затем лезу туда и кручусь. Оранжевое самое лучшее, потому что в нем есть витамин С.

Рикс хотел было спросить, не сошла ли она с ума, но передумал. Может, у нее действительно что-то не в порядке с головой. Жизнь в доме Эшеров определенно тому способствует.

— Я знаю, что нравлюсь тебе, — сказала Паддинг. — Ты мне тоже нравишься, правда. Я всегда думала, что ты умный и все такое. Ты не то что Бун. Ты… э-э, джентльмен. — Она склонилась к Риксу, ее грудь открылась, и пары бурбона ударили ему в лицо. — Возьми меня с собой, когда уедешь, хорошо? — прошептала она.

Захваченный врасплох, Рикс не нашел что ответить, и Паддинг продолжила:

— Меня здесь все ненавидят! Особенно эта леди-драконша! У вашей мамочки есть глаз на спине! Просто обожает плести про меня небылицы! Кэт помешана на том, что она модель, знаменитость. Эдвин и Кэсс следят за мной. Я даже не могу одна съездить в Эшвилл и пройтись по магазинам!

— Я этому не верю.

— Это правда, черт возьми! Они не выпускают меня за ворота! В августе я пыталась убежать! Осточертел этот гадюшник, и я сбежала на «мазерати». Они послали по следу легавых, представляешь, Рикс?! Полиция штата задержала меня рядом с Эшвиллом и отвезла в тюрьму, обвинив в краже автомобиля! Я сидела там всю ночь, пока Бун меня не забрал! — Она горько рассмеялась. — Он врал мне, чтобы я вышла за него замуж. Сказал, что будет путешественником и миллиардером в придачу. Я не знала, что окажусь здесь пленницей и у него не будет ни единого цента!

— У Буна есть свое агентство.

— Да, то самое. — Паддинг скривилась. — Все куплено на деньги Уолена. Бун до сих пор расплачивается с ним, отдает проценты. У Буна нет и собственного горшка, чтобы помочиться!

— Он будет богатым, — сказал Рикс. — После того как наш отец умрет, — он только сейчас понял это, — семейное дело перейдет к Буну.

— О нет! Ты ошибаешься. Бун хочет возглавить бизнес, но Кэт добивается того же. И Бун безумно боится, что старик отдаст ей все до последнего цента!

Рикс ненадолго задумался. Все дети Эшеров поступили в Гарвардскую школу бизнеса с условием проводить каждый уик-энд дома. Бун вылетел через год, Рикс уехал изучать английскую литературу, а Кэтрин окончила школу с отличием.

Она всегда интересовалась модой и в двадцать два года открыла собственное агентство в Нью-Йорке. Спустя пару лет она его продала с прибылью почти в три миллиона долларов и решила сама работать моделью по контрактам, за две тысячи долларов в час. Ее цветущий вид был чрезвычайно популярен в Европе, где она рекламировала все, от мехов до автомобилей «феррари».

— Кэт счастлива, — сказал Рикс. — Ее не интересует семейный бизнес.

— Бун знает, что она хочет принять дела. Он сказал, что папа говорил с ней по секрету. И потом, старик Уолен никогда не подпускал Буна к решению серьезных вопросов.

— Это ничего не значит. Он не позволяет никому из нас участвовать в принятии решений. — Рикс улыбнулся. — Поэтому Бун и хочет все заполучить.

— Конечно. Как и ты.

— Прости, но я не стану мараться.

— Бун так не считает. Он говорит, что ты притворяешься, будто тебе ничего не надо. Он уверен, что ты так же ждешь смерти старика, как и все остальные. Знаешь, что Бун говорил мне, когда мы поженились? — Она моргнула тяжелыми веками. — Твой брат сказал, что дело стоит около десяти миллиардов долларов и что если где-то хотя бы думают о войне, то грузовики не успевают выезжать с заводов. Потому что, сказал он, никто в мире, даже немцы, не делают оружие лучше, чем Эшеры. Теперь посмотри мне в глаза и скажи: неужели ты не хочешь получить свой кусок?

— Нет, — ответил он твердо. — Не хочу.

— Болван! — Ее груди были готовы вывалиться из пеньюара, а соски смотрели на него укоризненно, как коричневые глаза. — Только полный идиот может отказаться от десяти миллиардов баксов! Это же просто немыслимые деньги! Слушай, я знаю, ты протестовал против Вьетнама, когда учился в колледже, но теперь ты уже не хиппи. Ты взрослый человек. — Голос ее сорвался, казалось, она вот-вот упадет. Паддинг вцепилась в его руку. — Я больше не могу находиться здесь, Рикс: мне жутко, особенно по ночам. Когда стемнеет, поднимается сильный ветер, Бун уезжает и оставляет меня одну.

А над моей головой этот старик, в его комнате… Я не могу выносить его запах, Рикс! Я хочу быть среди людей, которые меня любят!

— Ты пробовала говорить с Буном о…

— Да, пробовала, — огрызнулась Паддинг, и ее лицо покраснело. — Он не желает ничего слушать! Он только смеется! Бун… больше не хочет быть со мной. — В ее глазах появились слезы, но у Рикса возникло сомнение, не притворные ли они. — Он сказал, что не будет больше спать со мной. Со мной!

В колледже имени Дэниела Уэбстера я командовала группой поддержки! Победительница конкурса красоты! Черт возьми, раньше футболисты мечтали лишь понюхать мои трусики! А у Буна в штанах просто слизняк!

До Рикса не сразу дошли ее слова.

— Бун… импотент?

В последний раз, когда он был здесь, Бун взял его в клуб под названием «Важный петух», где кружились голые по пояс танцовщицы, а пиво отдавало шваброй. Бун тогда страшно выпендривался, называл танцовщиц по именам и хвастался, что всех имел. Рикс вспомнил, как Бун ухмылялся и его зубы блестели в мигающем свете.

— Правда же, я тебе нравлюсь? — Паддинг вытерла глаз, размазав тушь по лицу. — Я могла бы поехать в Атланту. Тебе позволят забрать меня, не попытаются остановить. Бун тебя боится. Он сам говорил. Тебе действительно будет хорошо со мной, Рикс. Тебе нужна женщина, и я не поступлю как та.

Я не сойду с ума и не перережу себе…

— Возвращайся в свою комнату, — приказал он.

Воспоминание о Сандре, лежащей в ванне, встряхнуло Рикса. Бритва на кафеле. Кровь на стенах. Пепельные локоны, плавающие в красной воде.

Паддинг выпростала груди из пеньюара. Они висели в дюйме от его лица.

— Возьми их. Ты можешь, если захочешь. — Она попыталась направить его руку.

Рикс сжал пальцы в кулак.

— Нет, — сказал он, чувствуя себя самым большим дураком в мире.

— Только прикоснись.

— Нет.

В одно мгновение ее лицо смялось, как мокрый картон.

Она выпятила нижнюю губу.

— Я… думала, что нравлюсь тебе.

— Нравишься, но ты жена моего брата.

— У тебя что, недомогание по этой части? — В ее высказывании сквозил обидный намек.

— Нет, но я не распутник. У тебя с Буном проблемы, а я не хочу вставать между вами.

Ее глаза превратились в щелочки. Из-под маски совершенства предстала подлинная Паддинг.

— Ты точно такой же, как и они! Только о себе и думаешь! — Она встала, пьяно, неловкими движениями поправила свою одежду. — Да, ты корчишь надменного и сильного, а на самом деле — обычный эшерский выродок!

— Говори тише. — Уолен, должно быть, получал сейчас дьявольское наслаждение.

— Я буду орать, если захочу! — Но она все же была недостаточно пьяна, чтобы осмелиться разбудить Маргарет. Она прошагала к двери и обернулась. — Спасибо за помощь, мистер Эшер! Я ее никогда не забуду! — Она покинула комнату в праведном гневе, но дверью хлопнула не слишком сильно.

• Предыдущая
• 18/101
• Следующая