Венецианская маска. Книга 2 - Лейкер Розалинда - Страница 26

• Предыдущая
• 26/63
• Следующая

Эта мысль, озарившая ее, даже заставила ее сесть в постели. Самым подходящим местом для хранения такого рода материалов была сокровищница дома Челано. Элена ощутила острое желание прямо сейчас побежать туда и начать поиски, но об этом нечего было и думать. И вообще, с этим особенно торопиться не следовало. Когда она снова улеглась, перед ее глазами возникла картина, как Мариэтта выкладывает доказательства невиновности Доменико Торризи на стол перед дожем Венеции, и вскоре после того, как он изучит дело, издаст декрет о помиловании Доменико. Вот тогда все изменится, все снова наладится, этим она сможет загладить свою вину перед Мариэттой. Она и Андрианна снова будут с ней дружить, как и прежде.

Первый шаг Элены на пути обретения доступа в сокровищницу был сделан в тот день, когда ей и Филиппо предстояло присутствовать на одном балу. Она была твердо убеждена, что то, что она искала, могло быть лишь там и нигде больше, и Филиппо всегда беспрекословно вручал ей ключ от сокровищницы и от шкатулок, где хранились фамильные драгоценности. Она обратилась к нему, когда он уже собрался уходить, рассчитывая, что время, начиная с обеда до самого вечера, она целиком может посвятить поискам.

Искала Элена весьма основательно. При свете свечи она стала один за другим просматривать ящики, где содержались документы давно минувших времен, потому что под ними могли оказаться бумаги, относившиеся как раз к нынешним временам. Пока ничего из того, на что были нацелены ее поиски, ей не попадалось. Оставалось еще довольно много ящиков, и Элена решила прервать поиски. Выходя из сокровищницы, Элена схватила первое попавшееся ожерелье и вышла из нее, заперев за собой двери.

На протяжении следующих нескольких недель она несколько раз ходила в сокровищницу, пока не убедилась окончательно, что просмотрела все абсолютно. Ничего не поделаешь — теперь пора было поискать в другом месте.

Это было в день, когда завершалось составление каталога книг. Бьянка дописывала последнюю карточку под бдительным оком сестры Джаккомины и готова была вот-вот расплакаться. Эти прошедшие месяцы были для нее самыми счастливыми в жизни. Она была рада тому, что спокойно могла взглянуть в глаза Элене, потому что ни словом, ни поступком не стала потворствовать ухаживаниям Филиппо, и между ними до сих пор ничего не было. Но каждая их встреча, каждая его улыбка, каждое его слово долго не давали ей потом покоя, и она часами вспоминала Филиппо, а голос его еще долго звучал у нее в ушах.

— Вот и все! — с удовлетворением произнесла сестра Джаккомина, когда Бьянка положила перо. — Мы все закончили. Теперь надо сказать об этом синьору Челано, после чего можно будет возвращаться в Оспедале.

— Сейчас я схожу и скажу ему, — Бьянка быстро поднялась со стула.

— Хорошо, хорошо. Я тем временем начну все складывать.

Слуга проводил Бьянку в гостиную на следующем этаже. Легонько постучав, она вошла. Филиппо беседовал с торговцем предметами искусства, картинами и как раз сосредоточенно изучал одну из картин, стоявших тут же прислоненными к стене в комнате. Увидев ее, Филиппо улыбнулся.

— Вот и хорошо, что вы здесь, синьора Бьянка! Сейчас и вы выскажете свое мнение. Подойдите сюда и скажите, какая из картин вам нравится больше.

Бьянка с готовностью подошла и помогла ему сделать выбор. Когда она подошла к нему, он взял ее за руку, как бы желая убедиться, что она здесь и никуда от него не убежит. Картина, на которой он сейчас сосредоточил свое внимание, принадлежала кисти Лонги, на полотне была изображена синьора, пьющая шоколад на кушетке рядом с ней восседала маленькая белая болонка.

— Вот эта мне очень нравится, — чуть смущенно произнесла девушка.

— А вот эта? Это тоже Лонги.

Они подошли и к этой картине, и она тоже понравилась Бьянке. Как и все остальные, к которым он подводил ее по очереди, представляя их на ее суд.

— Мне они все нравятся, — и я просто не могу выбрать для вас самую лучшую.

— Но, случись вам выбирать что-нибудь для себя, на чем бы вы остановили свой выбор? — настойчиво спрашивал Филиппо.

— Вот на этой! — не колеблясь показала она на одну из картин. На ней была изображена молодая пара, судя по всему, безумно влюбленная друг в друга, на фоне великолепного, залитого солнцем пейзажа. Оба были в масках, а на Пьяцетте бушевала толпа празднично одетых людей.

— А почему? — поинтересовался Филиппо.

— Потому что они, — Бьянка не решалась сказать то, что ей хотелось сказать, поскольку и ее собственные чувства по отношению к этому человеку были теми же самыми, что у той молодой женщины на картине, — потому что они так… дружны.

Филиппо рассмеялся.

— Дорогая моя, это не дружба, а страсть, любовь. А у этой женщины такие же прекрасные волосы, как и у вас. Это Тьеполо, и картина эта будет доставлена в Оспедале для вас.

— Ох, нет, нет, — Бьянка была в крайнем смущении и растерянности. — Я, видимо, никак не смогу принять такой подарок.

— Это оценка трудов ваших по составлению каталога моей библиотеки. А сестра Джаккомина получит в подарок книгу, которая, я не сомневаюсь, очень ее обрадует. И давайте больше не будем спорить на эту тему.

— Я даже не знаю, как вас благодарить.

— Коли вам она нравится, то это для меня — самая лучшая из благодарностей. — Филиппо повернулся к торговцу. — Распорядитесь, чтобы Тьеполо был доставлен в Оспедале делла Пиета сегодня же, а что касается меня, то я забираю Лонги и Марьески.

Торговец картинами согнулся в почтительном поклоне. Филиппо довольно фамильярно обнял Бьянку за талию и повел ее в соседнюю гостиную, не забыв закрыть дверь.

— Я пришла сообщить вам, что каталог закончен, — сказала она, высвободившись из его объятий.

— Уже? Прекрасная работа. Знаете, Бьянка, мне будет очень не хватать вашего милого личика, но чуть позже будет необходимо составить еще один каталог, так что, если вы и сестра Джаккомина соизволите помочь мне, то…

— О, да, да, конечно! — воскликнула Бьянка с неподдельной радостью в голосе. — А что это будут за книги?

— Они в данный момент находятся на одной из моих вилл, и там их никто не читает, да и списка их нет.

— Сестра Джаккомина и я сочли бы за честь выполнить эту работу.

— Очень буду вам обязан, — подвинувшись к ней почти вплотную, он видел, как волнует ее его близость и понимал, что волнение это любовное. В следующее мгновение он крепко обнял ее и страстно поцеловал в губы. Так девственниц целовать не полагалась. Обнимая ее, его руки почувствовали, как напряглась ее спина, и потом вдруг ощутил ее мягкую нежную податливость, как трепетало ее молодое тело. Когда Филиппо отстранился от нее, он увидел, что Бьянка, опустив ресницы, Молча, неподвижно стоит, и ласково провел ладонью по волосам. По-прежнему не глядя на него, она заговорила, ее нежный голос чуть срывался от волнения.

— Я не приду сюда больше. Пусть кто-то еще помогает сестре Джаккомине. И картину эту я ни за что принять не могу.

В тон ей он ответил:

— Я тоже так думаю. Я никогда не мог ожидать, что такая молодая девушка, как вы, станет вводить меня в искушение в моем собственном доме.

Ее глаза изумленно раскрылись.

— Я не вводила вас в искушение! — лицо Бьянки мгновенно вспыхнуло. — Как вы могли такое подумать?

— А почему ты пришла сюда ко мне сама? — казалось, его возмущение неподдельно.

— Я лишь хотела вам сообщить, что мы закончили работу! — почти выкрикнула она. — Это вы первый пришли ко мне тогда, когда я репетировала на флейте.

— Но тогда сестра Джаккомина могла услышать нас из библиотеки. А вот в этой части дворца — дело другое. Или, может быть, ты знала, что у меня этот торговец картинами?

— Нет, — дрожащим голосом призналась она.

— Так ты ожидала, что я буду один?

— Да, наверное. О, я и сама не ведаю, что говорю! — она в испуге и отчаянии прижала ладонь ко рту. — Мне бы лучше сейчас умереть! Я не хочу, чтобы вы так обо мне думали. Не говорите ничего Элене! Она подумает, что я предала ее.

• Предыдущая
• 26/63
• Следующая