Пендервики - Бёрдселл Джинн - Страница 21

• Предыдущая
• 21/45
• Следующая

Дежурившая у дверей Скай молнией метнулась к хихикающим сёстрам и столкнула их с края террасы.

— Атас! — шёпотом крикнула она Джеффри и Розалинде.

Когда миссис Тифтон и Декстер вышли на террасу, все пятеро детей уже сидели на корточках за раскидистым кустом.

— Бренда, нет тут никого, — сказал Декстер.

— Значит, послышалось.

— А может, Джеффри пробегал мимо со своими девицами. Ты заметила, как он за ними ухлёстывает?

Скай сделала вид, что её сейчас стошнит, а Джеффри, глядя на неё, начал давиться смехом. Розалинда на всякий случай зажала ему рот ладонью.

— Ни за кем он не ухлёстывает, — возразила Декстеру миссис Тифтон. — Он ещё слишком юн, и не надо про него ничего такого говорить. А придёт время, он выберет для себя девушку из своего круга. Не такую вульгарную, как эти сестрицы. Это ведь не наш уровень, правда?

— Дорогая, до твоего уровня нынешним девицам всё равно не допрыгнуть…

— Ах ты льстец! — Девочкам показалось, что миссис Тифтон сейчас лопнет от важности. — Нет, Декстер, я серьёзно начинаю беспокоиться за Джеффри. Эти Пендервики плохо на него влияют. С тех пор как они тут появились, он изменился… не в лучшую сторону.

— Ничего, — ухмыльнулся Декстер. — Через пару недель они съедут, мы о них и думать забудем. Давай лучше потанцуем на террасе?

Каблуки миссис Тифтон зацокали по каменному полу: раз, два, три, раз, два, три.

Никто из сидящих в кустах больше не притворялся, что его сейчас стошнит, никто не давился смехом. И неизвестно, кто сейчас чувствовал себя хуже — Джеффри, весь красный от смущения, или сёстры Пендервик, уязвлённые до глубины души. Скай сжимала кулаки, Розалинда ругала себя как могла. Она же знала: не хочешь услышать о себе гадости — не подслушивай. Папа объяснял ей это давным-давно. Папа — прекрасный, замечательный человек. Как бы он презирал миссис Тифтон за такие слова! О людях следует судить по их поступкам, сказал бы он ей. И, может быть, он сказал бы это на латыни.

Декстер опять заговорил:

— Бренда… Мы бы могли сейчас быть в Париже. Закрой глаза и представь: мы танцуем на берегу Сены.

— Ммм, Париж… — Миссис Тифтон произнесла это таким голосом, будто она только что съела мятно- шоколадное мороженое. — Сколько лет я там не была!

Последний раз папа возил меня в Париж на моё шестнадцатилетие… Да я уже нигде сто лет не была.

— А после Парижа поедем в Копенгаген, Лондон, Рим, Вену — куда захочешь. Давай назначим дату, а?

— Декстер, мы же с тобой всё это обсуждали!

— Ничего, обсудим ещё раз! Скажи, ну сколько я должен ждать?.. Когда мы поженимся, я устрою тебе сказочный медовый месяц. Бренда, ты ведь знаешь, как я этого хочу.

— Я тоже этого хочу.

Джеффри громко ахнул. Всё, подумала Розалинда, сейчас нас накроют. Но танцующие были слишком увлечены друг другом.

— Тогда чего мы тянем эту волынку? Объясни, дорогая.

— Джеффри…

— Да при чём тут Джеффри? Мы же говорим о нас с тобой.

— Ах, если бы знать, что для него лучше!

— Для него лучше то, что лучше для его матери. А в этом вопросе я разбираюсь, уж поверь мне…

С террасы донесся звук, подозрительно похожий на поцелуй. Розалинда зажала ладонями Беттины уши и взглянула на Джеффри. Он сидел, уронив голову на руки. Долго ли он ещё выдержит?

Музыка смолкла, и Декстер снова заговорил.

— Я тут на днях выяснял кое-что насчёт Пенси. Знаешь, оказывается, они принимают мальчиков с одиннадцати лет. Послушай, может, отвезём туда Джеффри в этом году, а?

— В сентябре? Через месяц? Декстер, он же ещё ребёнок.

— Ну и что? Чем раньше сдадим его в Пенси, тем больше шансов, что его потом возьмут в военную академию. А это же было важно для твоего папы — помнишь, ты сама мне говорила?

— Да, важнее всего на свете, — ответила миссис Тифтон очень тихо. — Папа так мечтал о сыне… чтобы было кому пойти по его стопам.

— Ничего, зато кому-то крупно повезло, что у него родилась дочь, а не сын!

С этого места опять начались ужасные поцелуйные звуки. Они длились и длились, а когда миссис Тифтон с Декстером всё-таки ушли в гостиную, никому уже не хотелось ни разговаривать, ни смотреть друг на друга.

Наконец Розалинда тронула Джеффри за плечо.

— Всё будет хорошо, — сказала она.

Стряхнув её руку, он встал.

— Мне надо идти.

— Завтра увидимся? — спросила Скай.

— Посмотрим. — Джеффри сердито потёр глаза кулаком. — Спасибо, что пришли.

— С днём рождения, Джеффри, — сказала Джейн.

— Не забудь свои подарки, — сказала Бетти.

Но Джеффри уже ушёл. Сёстры понуро поднялись на террасу и сложили оставленные на скамейке подарки обратно в мешок.

— Хорошо ещё, миссис Тифтон не заметила, что тут столько всего раскидано и разложено. — Розалинда подобрала и смяла в комок пёстрые бумажные обёртки.

— Когда ей было замечать? — Скай пнула ногой каменную скамейку. — Она с Декстером целовалась.

— А правда, что такого плохого дня рождения не было от вытворения мира? — спросила Бетти.

— От сотворения мира, — поправила Розалинда. — Ну что ты, не может такого быть.

— А по-моему, может, — Скай снова пнула скамейку.

Поздно вечером, сидя в своей комнатке на чердаке, Джейн дописывала очередную главу книги про Сабрину Старр. Мадам Жютье только что сообщила Артуру, что она решила оставить его в заточении на веки вечные.

— Но почему? Почему? — вскричал он.

Она расхохоталась и сказала:

— Потому что мне нравится тебя мучить.

— Пожалуйста, пожалуйста, отпустите меня! — умолял Артур.

— Ни за что! — крикнула она и покинула комнату, хлопнув дверью.

Артур яростно стукнул кулаком по стене своей тюрьмы. Он готов был на всё, только бы вырваться на волю. Но где же Сабрина Старр на воздушном шаре? Вернётся ли она за ним? Придумает ли, как вызволить его из заточения?

Джейн отложила ручку и захлопнула тетрадь. Пора было ложиться, но спать совсем не хотелось. Перед глазами всё время крутились картины сегодняшнего вечера, чаще всего — самая последняя и самая нехорошая картина: Джеффри, убегающий в темноту. Как это ужасно, думала Джейн, — узнать вот так, что твоя мама собирается замуж. И тот человек, которого она выбрала в мужья, хочет услать тебя в военную школу на целый год раньше!

Джейн срочно требовалось с кем-нибудь поговорить. Сунув ноги в тапочки, она тихо спустилась вниз и толкнула дверь Скай.

— Скай, ты спишь?

— Да.

— Давай поговорим о Джеффри?

— Убирайся немедленно, пока я тебя не убила.

Джейн убралась и, вернувшись в начало коридора, заглянула к Розалинде. В комнате было темно, но сама Розалинда почему-то стояла у окна, спиной к двери.

— Ой, а что ты…

Розалинда обернулась.

— Джейн? Ты меня напугала.

— А что ты делаешь?

— Так, ничего. Просто думаю… не важно. А ты что не спишь?

Джейн присела на кровать.

— Я тоже всё думаю и думаю. Про Джеффри.

— Джейн, мы же всё обсудили по дороге. Мы ничем сейчас не можем ему помочь.

— А если попросить папу его усыновить?

— Не говори ерунды. — Розалинда в темноте подошла к кровати и тоже села.

— А если написать миссис Тифтон письмо? Объяснить ей, почему нельзя отсылать Джеффри в военную школу?

— Лучше уж тогда попробовать усыновление, — сказала Розалинда. — Иди спать, Джейн. Поздно уже.

Джейн встала, немного постояла и опять села.

— Я хочу тебя ещё кое о чём спросить.

Розалинда вздохнула и откинулась на подушку.

— Ладно, давай.

— Как думаешь, будет нечестно по отношению к Джеффри, если я попрошу Декстера помочь мне с книгой? Я ведь могу больше никогда-никогда не встретить настоящего живого издателя, а? Может, это мой последний шанс, а?

— Дело не в том, честно это или нечестно по отношению к Джеффри. Дело в том, собирается Декстер выполнять своё обещание или нет. А он, скорее всего, не собирается. Он плохой человек. Про книгу он сказал тебе просто так. И никакой это не последний шанс. Тебе же только десять лет! Так что выбрось эту чушь из головы и иди спать.

• Предыдущая
• 21/45
• Следующая