Игра в кошки-мышки - Стивенс Сьюзен - Страница 23

• Предыдущая
• 23/24
• Следующая

— Когда начнутся скачки?

Ответом Кэрри стала гробовая тишина. Всё вокруг замерло. Девушка закрыла глаза. Ей оставалось только мысленно пожелать Нико удачи.

Две минуты пятьдесят две секунды — таким был рекорд. Кэрри прочитала об этом в дворцовом архиве. Сто девяносто две секунды. Она уже знала, что они покажутся ей вечностью.

Кэрри пробиралась сквозь толпу. Она должна увидеть Нико, должна стать первой, кто узнает, что он в безопасности. Она пересчитает всех лошадей, одну за другой… Ей было все равно, придет он первым или последним, она лишь хотела видеть, что он пересечет финишную черту в целости и сохранности.

Еще больше людей пришло посмотреть финальный заезд. Жара становилась почти невыносимой. Кэрри нечем было дышать.

И тут она увидела Нико! Он в безопасности! Его лошадь голова к голове шла с лошадью одного из жокеев.

В висках Кэрри стучало. Люди кричали ей прямо в уши. Два жеребца неслись к финишу. Они были так близко, что девушка могла видеть, как раздуваются их ноздри, а потом остался только ужас, жара и толпа, несущая ее вперед. Подавшись, Кэрри попыталась удержать равновесие, но не смогла. Она не знала, что именно с ней произошло. Ее колени подкосились, и она все падала, падала…

И каким-то невероятным образом вдруг оказалась в объятиях Нико. Его голос вернул Кэрри в реальность. Он кричал, чтобы люди разошлись, уступили им дорогу. Перед ее глазами все плыло. Она не понимала что происходит. В ее голове все еще эхом звучали крики, а Нико, Нико прижимал ее к себе, будто она была для него самым бесценным сокровищем в мире… А потом темнота снова окутала ее.

— Нет… нет… — Кэрри отодвинула чашку. Нико пытался напоить ее чем-то. — Я все испортила… О, Нико, мне так жаль! — Она увидела, как над ней склонилась та самая женщина, которая так помогла ей, и ее боль только усилилась. Она испортила этот день не только Нико.

— Я сделал тебе больно?

Он принял чувство вины Кэрри за физическую боль. Он смотрел на нее с таким беспокойством, что она поспешно все ему объяснила, сказала, что она сама виновата в своей глупости.

— Ты искала меня, — напомнил ей Нико. — Это только моя вина. Я ушел, оставив тебя в неуверенности. Разве я имею право в чем-то тебя винить? Я могу только благодарить Бога, что с тобой ничего не случилось. Даже не верится, я чуть тебя не потерял… — Он уткнулся носом в ее ладони.

— Ты спас мне жизнь, Нико, рискуя своей…

— Я люблю тебя, как же еще я мог поступить?! Если бы ты погибла, моя жизнь была бы кончена.

— Ты любишь меня? — Кэрри поднялась. — Любишь?

— Когда я увидел тебя, падающую в толпе, вся жизнь пронеслась у меня перед глазами. И это была жизнь без тебя, Кэрри.

— Но я все испортила. — Она смотрела на него. Его лицо искажала боль. — Из-за меня ты проиграл скачки…

— Скачки? — В глазах Нико стояло изумление, будто он совсем о них позабыл. — Я видел только тебя… тебя, Кэрри! Ты занимала все мои мысли! Мир без тебя… — Он покачал головой. — Ты хотя бы представляешь, каково это?

— Но Палио…

Нико приложил палец к ее губам.

— Ничто! Для меня нет ничего важнее тебя, а я едва тебя не потерял. — Он обнял Кэрри.

— Люди кричат твое имя, Нико… Что происходит? Я не понимаю…

— Что ты помнишь о скачках?

Она покачала головой и вздохнула.

— Я, наверное, упала в обморок…

И тогда Нико, должно быть, спрыгнул с лошади, чтобы спасти меня.

Кэрри замерла. Позади них стояла та женщина и еще какие-то люди. Ее семья, наверное.

— Мне очень жаль, — виновато пробормотала девушка.

— Жаль? Да ты должна быть счастлива, что завоевала сердце победителя скачек в Палио.

— Что это значит? — Кэрри изумленно посмотрела на Нико.

— Значит, я выиграл. — Он улыбнулся ей.

— Ты выиграл скачки?

— Я выиграл твое сердце.

— Да, но из-за меня ты проиграл скачки. И не притворяйся, что это не так, только чтобы заставить меня почувствовать себя лучше.

— Я когда-нибудь врал тебе, Кэрри?

— Никогда.

— Тогда поверь, я выиграл Палио. Точнее, моя лошадь сделала это. Фуоко первым пересек финишную черту, остальное не важно. Никому нет дела до жокея.

— Мне есть, — с жаром возразила Кэрри.

— Значит, ты одна такая.

Люди радовались победе Нико.

— Я так горжусь тобой!

— А я так рад, что ты в безопасности, моя маленькая мышка.

Их отвлек расстроенный стон толпы.

— Наверно, жалеют его, — пояснил Нико.

— Кого?

— Жокея, который пришел вторым.

— Но ведь это совсем неплохо.

— Здесь, на Нироли, второе место хуже, чем последнее. Люди думают, что тот, кто пришел вторым, мог бы выиграть, если бы получше постарался.

— Тогда я рада, что ты выиграл.

— Я тоже… Хотя какое-то время назад у меня были сомнения…

Теперь уже Кэрри засомневалась, что он говорит о скачках.

— Ты все еще не уверен?

— Нет, — произнес Нико. — Теперь я абсолютно уверен.

Под радостные возгласы толпы, восхваляющей победителя, Нико заключил Кэрри в объятия и поцеловал.

Они вернулись во дворец. Нико настоял на том, чтобы Кэрри отдохнула. Он вызвал врача, который, осмотрев девушку, объявил, что она абсолютно здорова, просто стала жертвой сильной жары.

Позже, когда Нико и Кэрри остались наедине, она произнесла:

— Пообещай мне, что ты больше не будешь рисковать жизнью, Нико. Не теперь, когда ты собираешься стать отцом.

— Обещаю. Я хочу только быть с тобой, Кэрри, заботиться о тебе и о ребенке.

— Уверен, что в тебе говорит не только чувство долга?

— Уверен. — Нико опустился у кровати Кэрри на одно колено и, взяв руку девушки в свою, поцеловал ее ладошку. — Скажи, что ты выйдешь за меня замуж, Кэрри…

— Я не… — Прежние сомнения снова овладели ею.

— Кэрри, прошу тебя…

Она отвернулась. Ей хотелось большего, чем брак, заключенный лишь из благих побуждений. Она желала услышать предложение руки и сердца от мужчины, безумно ее любящего, а в итоге получила совсем иное.

— Мне нужно время подумать, Нико… А сейчас я хочу поспать. — Кэрри соврала. Вряд ли она сможет заснуть. — Жара… — Она тяжело вздохнула.

— Конечно.

Кэрри даже не посмотрела Нико вслед. Может, она только что все разрушила? Он предложил ей замужество, а она снова его отвергла. Он сказал, что любит ее, а она его проигнорировала.

Кэрри приложила ладонь к горячему лбу. Как бы ей хотелось, чтобы все сложилось по-другому! Слов Нико должно было хватить для того, чтобы убедить ее в его искренности, но она не могла не думать, что он просто поддался моменту. Она не имеет права принять его предложение. Брак без любви бессмыслен, к тому же знать, что Нико ее не любит, и жить с ним — подобно смерти.

У Нико впереди была целая ночь, чтобы все обдумать. И почему он не смог все уладить? В бизнесе ему нет равных, он всегда знал, что в какой момент сказать, но когда дело касалось личных отношений, все шло из рук вон плохо.

Нельзя было говорить с женщиной всей его жизни так сухо, словно с деловым партнером. Он наделал столько ошибок! Сначала, чтобы Кэрри осталась с ним, он ее шантажировал, потом не снял свою кандидатуру со скачек, хоть и знал, что скоро станет отцом. Теперь Кэрри считает, будто ему наплевать на нее и на ребенка. И он потеряет ее совсем, если в ближайшее время не вернет ее доверие.

Нико не привык выслушивать отказы, он был не готов к тому, что Кэрри отвергнет его предложение. Но, с другой стороны, сдаваться он тоже не привык.

Кэрри смотрела на озеро. Водная гладь в свете вечерней зари казалась розовато-золотистой. Нико сказал ей, что после скачек всегда проводится небольшая вечеринка, на которую, он надеется, она пойдет с ним.

Живя с тетушкой, Кэрри чувствовала себя одинокой, но то одиночество ни в какое сравнение не шло с нынешним ощущением ненужности. Покинуть Нико будет для нее подобно смерти, но ведь она сама во всем виновата. Она все делала неправильно, пыталась изменить его… но ради чего? Разве не именно в такого Нико Фьереца она когда-то влюбилась?

• Предыдущая
• 23/24
• Следующая