Недотрога - Грин Эбби - Страница 3

• Предыдущая
• 3/24
• Следующая

Охранник, конечно, конфискует камеру, но при современных технологиях нельзя быть уверенным, что назавтра снимок этого поцелуя не окажется в газетах.

Ты и так целовал ее перед всеми, им не нужна фотография… — промелькнуло в мозгу.

— Подожди, — голос Данте сорвался. Охранник оглянулся.

Алиса глядела на все словно сквозь стекло. Его поцелуй — если это можно так назвать — отравил ей кровь, мозг, лишил ее способности говорить и что-либо делать. Оставалось лишь беспомощно стоять прижатой к боку Данте. А тот вкрадчиво улыбнулся:

— Боюсь, что ситуация очень банальна. Вы послужили орудием любви. Я действительно виделся недавно с Александрой. Желая заставить тебя ревновать. — Он взглянул вниз на Алису, взял ее за руку. Стиснул так, что ее рука побелела. Для зрителей жест должен был казаться нежным — он коснулся губами тыльной стороны ее ладони. — И преуспел.

Рот репортера открылся — видимо, он не ожидал, что Алиса может заинтересовать такого, как Данте. Алиса и сама так полагала.

С такими способностями Данте только в кино сниматься. Изображая нежное внимание перед публикой, он одновременно ухитрялся смотреть на Алису с отвращением.

Репортер крикнул:

— Откуда она взялась?

— Могу я иметь секреты? Или вы считаете, что можно строить серьезные отношения на виду у всех?

Алиса оглушенно соображала, как будет выпутываться из заварившейся каши.

Данте же тихо ненавидел ее. Как она посмела влезть в его жизнь? Загнать его в ловушку? Но улыбка его оставалась вежливо-холодной.

— Не стоит добавлять, что это последний раз, когда я спускаю вам нарушение границ моих владений. В следующий раз не надейтесь так легко отделаться. — Он прижал к себе Алису. — Радуйтесь, что любовь делает меня великодушным.

С этим напутствием репортер и его напарник были выпровожены на дорогу. Ноги Алисы отказывались ее держать. Как глупо было полагать, что это сойдет ей с рук. Разве что ей очень, очень сильно повезет.

Но уж везучей Алиса себя не чувствовала. Голова не переставала кружиться, а Данте меж тем отдернул от нее руки, словно она была заразной.

— Заходите в дом.

Он сделал к ней шаг, и она отпрянула. Неизвестно, что на уме у этого человека. Вид его, во всяком случае, внушает страх.

— Попрошу без шума, леди. Внутрь. Немедленно.

На ватных ногах Алиса вошла в дверь. Заметила стул и плюхнулась на него, всерьез опасаясь, что упадет.

— Встать. Разве я разрешил садиться?

Алиса подняла глаза, лицо ее побледнело еще больше.

— Пожалуйста… я…

Данте подался вперед, стащил ее со стула. Две большие руки держали ее, как тряпичную куклу. Она и чувствовала себя тряпичной куклой.

— Как ты посмела? Как ты посмела сунуться на мое личное пространство, притащить с собой этих негодяев?

Всматриваясь сейчас в лицо Данте, Алиса не находила его более красивым — настолько исказил его гнев. И извлекла из неведомых внутренних ресурсов собственный гнев. Где он прятался до того, одному богу известно.

— А вот и посмела, мистер Д'Акьюани. Потому что кое-кто, кого я люблю, лежит сейчас в больнице и очень нуждается в помощи. Помощи, которую я дать не могу. Как мне ни противно приходить сюда и общаться с таким аморальным типом, как вы, выбора у меня нет. — Горечь переполняла ее. — Поверьте, лазить через заборы и продираться через колючие кусты — не самое лучшее, на мой вкус, развлечение. Если припомните, я пыталась достучаться до вас на прошлой неделе, но слушать вы не пожелали.

— Делать мне нечего, кроме как слушать всякую чушь, — огрызнулся он.

Алиса вспомнила панику, руководившую всеми ее действиями, страх при встрече с ним. Но останавливаться нельзя. И быть воспитанной ей непозволительно. Она попыталась говорить спокойно:

— Я пробовала договориться о встрече с вами, только без толку. Легче добиться аудиенции у папы римского.

Он презрительно фыркнул. Следующее его движение было таким быстрым, что Алиса и охнуть не успела. Сорвав рюкзак с ее плеча, он моментально высыпал его содержимое на пол. Алиса рванулась вперед:

— Да как вы смеете…

Данте легко отодвинул ее в сторону. Ощущение его руки на животе заставило Алису с шипением отпрыгнуть. Она смотрела, как он изучает содержимое рюкзака. Бумажник с мизерной суммой. Использованный билет в один конец до Милана — достать обратный оказалось нереально, судя по всему, весь мир решил рвануть в эти выходные на футбольный матч. Телефон. Кредитная карточка.

Забросив мелочь обратно в рюкзак, Данте повертел в руках водительские права.

— Алиса Паркер…

Она машинально кивнула. Имя должно бы что-то ему сказать. Хотя не похоже. Он резко повернулся, и она инстинктивно отодвинулась подальше.

— И чего вы добиваетесь, явившись сюда с билетом в одном направлении? Не надеялись ли вы на обратной дороге воспользоваться моим личным самолетом или… что там? соблазнить меня и забеременеть, оправдав свои недавние выступления?

Алиса хотела было ответить, но он продолжал, не дав ей такой возможности:

— Если вы это планировали, то вынужден вас огорчить. Я не падок на мелодрамы, и трагическими воплями меня не возьмешь.

Алиса сделала над собой усилие:

— Мелани. Ее зовут Мелани Паркер. Неужели ее имя ни о чем вам не говорит? Если вы сортируете ваших любовниц по социальному статусу, то Мелани, вероятно, должна быть где-то в самом низу…

— Что-что? — оборвал он ее речь.

Алиса на мгновение смешалась. Казалось, он и впрямь недоумевает. По лицу мелькнула тень. Ага, вспомнил-таки! Гнев нахлынул с новой силой — похоже, большого впечатления Мелани не произвела.

— Это чудовищно! Вы что, ложитесь с женщиной в постель, не затрудняясь запомнить ее имя?

Преодолев разделяющее их расстояние, он грубо ухватил ее за плечо. Она задохнулась. Словно осознав, настолько она хрупка, Данте убрал руку, и Алиса с трудом восстановила равновесие. Ей нельзя быть слабой. Не здесь, не сейчас.

Лицо Данте наливалось гневом и яростью. Он не верил ей ни секунды, но имя… Эта женщина явилась сюда с определенной целью. И можно поклясться, что в конечном итоге речь пойдет о деньгах.

Медленно, тщательно выговаривая слова, он сказал:

— Поясните. Моему терпению приходит конец. Чего вы хотите?

Алиса подняла голову и немедленно подтвердила его подозрения:

— Чего я хочу, мистер Д'Акьюани, так это денег. Мне нужны деньги для ухода за сестрой. Если вы не дадите их мне — нам, — ваш будущий ребенок будет подвергнут большой опасности. — Ее голос задрожал. — Ваш ребенок. Или вам плевать?

Данте нахмурился:

— О чем ты болтаешь, женщина? — Она говорит загадками. Может, ненормальная? — Уход? Какой еще уход?

Алиса на миг онемела. Конечно же, он не знает об аварии. Откуда ему знать? Она заговорила, ощущая себя все более и более отстраненной от собственного тела:

— Мелани… Мелани попала в аварию. Она ехала повидаться с вами и врезалась в грузовик. Внезапно вся картина предстала перед Алисой в полном объеме. Все, что ей пришлось вынести за последнюю неделю, с момента прибытия из Африки. Ее теперешнее присутствие в этом доме. Случившееся на крыльце.

Неужели он, правда, поцеловал ее? И она так беспомощно за него цеплялась?

Коридор вокруг покачнулся, раздвоился, и на этот раз она не смогла удержать равновесие.

Очнувшись, она обнаружила, что сидит на стуле, склонив голову к коленям под тяжестью большой руки, лежащей у нее на спине. Она хотела бурно запротестовать — ей никогда не бывает дурно! За последний год каких только ужасов ей не пришлось повидать, нервы у нее теперь из стали. И все же здесь, среди невозможной роскоши, она размякла в считанные минуты.

Перед собой Алиса видела черные брюки и ботинки Данте Д'Акьюани. Рядом виднелась еще одна пара ног. Пробормотав что-то невнятное, она попыталась пошевелиться. Давление руки ослабло. Она подняла голову: на нее смотрело доброе, жалостливое лицо экономки. Ей захотелось расплакаться.

• Предыдущая
• 3/24
• Следующая