Недотрога - Грин Эбби - Страница 13

• Предыдущая
• 13/24
• Следующая

В следующие два дня вилла из оазиса тишины преобразилась в кипящий улей. Привозили продукты, появлялась дополнительно нанятая прислуга, садовники и охрана готовили дом к прибытию VIP-персон. Алиса бродила между ними, радуясь отсутствию Данте. Вероятно, он засел в офисе, готовя нужные документы. Отскочив в сторону от двух мужчин, тащивших громадную композицию из экзотических голубых цветов, она с любопытством последовала за ними. До сих пор она боялась особо разгуливать по дому, но сейчас решилась. Оказавшись в просторной столовой, Алиса задохнулась от восторга. Голубые стены и полоток из зеркального стекла. Эффект создавался непередаваемый. Ничего подобного она в жизни не видела.

Мужчины остановились, опустили свою ношу у громадного стола и выжидающе посмотрели на нее. Один что-то сказал.

Алиса недоуменно взглянула на них.

— Прошу прощения… я не говорю по-итальянски. Не хотите обратиться к экономке?

— Они думают, что ты хозяйка виллы, и хотят узнать, куда поставить цветы, — насмешливо прозвучало за спиной.

Воздух моментально вышел у Алисы из легких. Сегодня она видела Данте впервые после его отъезда. И впервые он оделся не напоказ, в джинсы и рубашку. Она обернулась к мужчинам, попыталась улыбнуться.

— Нет, нет, — жестами попробовала она показать, что они не муж и жена, лишь рассмешив обоих… троих мужчин. Данте произнес несколько быстрых слов, грузчики поставили цветы посередине стола и вышли, качая головами и продолжая смеяться.

Алиса скрестила руки на груди, вновь ограждая себя ледяной стеной.

— У вас считается нормальным смеяться над иностранцами?

Он удивил ее, взяв за руку. Рука его была большой и теплой, грозя растопить, опрокинуть воздвигнутую преграду. Вовремя сработала защитная реакция: он лишь изменил тактику, незаметно приучая ее к своим прикосновениям, чтобы, когда явятся другие…

Данте указал на потолок.

— Эти панели тут с середины шестнадцатого века — венецианское стекло, и стены имеют такой необычный цвет, потому что тоже относятся к тому времени.

— Повезло тебе вырасти среди такой красоты и богатства.

Его лицо окаменело.

— Ты все ссылаешься на среду, в которой я вырос… Вероятно, не слишком ты усердно собирала информацию обо мне.

— О чем ты?

Он обвел глазами комнату, хрипло хмыкнул.

— Эта вилла — не мое фамильное гнездо, я ее купил три года назад. Остальные мои дома — тоже недавние приобретения. — Его губы сжались, словно он пытался остановить себя. О внутренней борьбе можно было судить по жесткому блеску глаз и жилке, вздувшейся на виске. — Как ни приятно тебе думать иначе, но я вырос не тут. Вначале моим домом были улицы Неаполя, где надо сражаться за место под солнцем. Так что не стоит попрекать меня тепличным детством.

Алисе хотелось проглотить свои слова обратно.

— Извини, Данте, я не знала.

— Нет, потому что такая же, как все, — готова пристроиться к уже имеющемуся богатству. Какая разница, откуда оно взялось?

— Это нечестно. Мне не все равно, откуда твои деньги. Я никогда бы не пришла к тебе, если б видела другой выход.

— Ага, и в результате ты тут. Ладно, мне надо работать.

Данте вышел из дома, втянул в легкие свежий воздух. Что за чертовщина с ним такая? С чего он вдруг начал выворачиваться перед ней наизнанку? Почему предположение, что он родился с серебряной ложкой во рту, так его разозлило? Ему плевать, что говорят люди.

Он обернулся к вилле лицом. Он справится с этим, справится с ней. Разве могут его задеть слова какой-то мелкой, интриганки? Она годится лишь затем, чтобы согревать его постель. И можно поклясться, это произойдет очень скоро.

Алисе передали записку. Она развернула листок. Вид крупного решительного почерка мигом воскресил в памяти смуглое красивое лицо.

Я уехал в Милан закончить последние приготовления. Вернусь к вечеру. Утром появится мой помощник Алекс, встретит гостей. Все, что требуется от тебя, — быть готовой к семи вечера. Встречаемся в твоей комнате. Оденься поприличнее. Данте.

Вот так! А она-то уже начала осваиваться на вилле, с радостным предвкушением ждала встречи с ним. Размышляла, не заметил ли он чего-то нового в ее отношении к нему… приятно ли оно ему.

Скомкав записку, она бросила ее в мусорное ведро и кинула взгляд в зеркало. Смягчиться к Данте Д'Акьюани — намеренно призвать на свою голову катастрофу. Ей ли не знать. Особенно после его возмутительных поцелуев. Нельзя позволять себе забыть Рауля Карро. Но… как ни ужасно, образ Рауля Карро становился все расплывчатей, вспомнить его было все труднее.

Она рассердилась на себя. Нельзя забывать, что Данте — такое же животное, только одежда другая. Человек его типа может лишь безжалостно использовать ее, а после выбросить вон. Да разве сейчас он не это делает?

Пора уже ей переключиться на другие заботы. Она очень неопределенно объяснила свое поведение Мелани, сославшись на то, что оказывает Данте услугу — дескать, ему нужна хозяйка… К счастью, Мелани не видела газет и не пыталась донимать ее вопросами.

После целого часа счастливой болтовни Мелани о предстоявшей завтра выписке Алиса повесила трубку. Как ни неприятно думать о Данте в роли благодетеля ее сестры, сейчас Алиса едва не плакала от облегчения.

К семи вечера Алиса дошла до крайнего нервного напряжения. Она кожей ощущала каждую утекающую секунду, когда услышала, наконец, звук приближающегося вертолета. Данте. По правде сказать, весь день только и слышалось, что звуки прибывающего транспорта да топот суетившегося персонала. Алиса затаилась в своей спальне, боясь, что кто-нибудь захочет узнать, на каком основании находится здесь она.

В девять утра она открыла дверь мужчине примерно такого возраста, как Данте. Светловолосый, низенький, с озорными синими глазами, он представился Алексом, помощником Данте, и сообщил, что будет встречать гостей. Алиса заметила его оценивающий взгляд. Должно быть, он про себя удивлялся, что в ней нашел его босс.

Алиса надменно выпрямилась, гадая, не рассказал ли ему Данте все. Но Алекс вел себя вполне достойно, несколько раз заходил узнать, не нужно ли ей чего, так что особых претензий к нему у нее не было.

Стрелки часов почти добрались до семи, и все равно Алиса подпрыгнула от стука в их общую дверь. Через толстые стены она не услышала, как он вошел к себе. Вздохнув, она оглянулась на себя в зеркало, пытаясь решить, достаточно ли представительной ему покажется.

— Войдите.

Данте повернул ручку, чувствуя странное стеснение в груди. Что с ним такое? Вечернее солнце заглядывало в комнату, Алиса стояла в ореоле его лучей. На ум шли банальные слова типа поразительно, роскошно, но их было недостаточно, чтобы отдать ей должное. На ней было темно-красное платье. Шелковое, без бретелей, доходящее до коленей, с разрезом вдоль бедра, подчеркивающее мягкие женственные формы. Простого и вместе с тем достаточно провокационного фасона, чтобы внушить желание немедля сорвать его и бросить Алису на ближайшую постель. Рука его сильнее сжала ручку двери.

Солнце ушло, свет стал приглушеннее. Данте поморщился. Глупые фантазии, только и всего. Взяв чувства под контроль, он шагнул вперед.

Алиса ужасно нервничала. Какое-то время она не могла различить в тени его лица.

— Надеюсь, все в порядке? Я не знала, что лучше надеть, — наконец выдавила она.

Почему она кажется такой чертовски нервной? Надежно упрятанные противоречивые чувства снова всплыли на поверхность.

— Все замечательно. Что ты сделала с волосами?

Вспыхнув, она поднесла руку к голове.

— Надо было их распустить? Я попыталась повторить прическу, которую мне вчера парикмахер показала.

Волосы смотрелись изумительно. Собранный на затылке небрежный узел выглядел завораживающе сексуально.

— Все замечательно, — повторил он. — Пошли, а то опоздаем.

• Предыдущая
• 13/24
• Следующая