Соедини свое сердце с моим - Лоренс Ким - Страница 30

• Предыдущая
• 30/31
• Следующая

Зрачки Этьена были настолько расширены, что его глаза изменили цвет. Неимоверное, почти безумное желание, которое читалось в них, смело все ее сомнения на предмет, не обидит ли она его.

— Так почему же…

— Я не хочу получать удовольствие в одиночку.

Его возбуждало ее очевидное намерение пренебречь собственным желанием. Да и какой мужчина остался бы холоден?

— Я хочу, чтобы ты наслаждалась вместе со мной.

Этьен скользнул рукой вниз по ее шее, затем его пальцы прошлись по подбородку, коснулись розовых губ. Анна облизнула эти пальцы. В ответ его грудь резко поднялась и исторгла болезненный стон.

Анна хорошо понимала — наслаждение граничит с болью. Это мука вожделения.

— Вот что такое наслаждение, — хрипло сказала Анна, — осязать тебя, пробовать на вкус. Я и не подозревала, что только лишь видеть твое возбуждение и понимать… — Она изумилась открытию, что дарить наслаждение может быть так же прекрасно, как и испытывать его. — Я фантазировала о… — Яркие пятна выступили у нее на скулах. Анна не могла оторвать от него горящих глаз. — Я раньше не испытывала ничего подобного!

Сладострастная дрожь пробежала по ее телу, и, несмотря на жар, ее гладкая кожа покрылась пупырышками.

— О Боже! Анна!

Он впился ей в губы. Анна чуть не задохнулась от его неистового желания, когда язык Этьена с бешеной страстью вторгся в теплые влажные глубины ее рта. Этьен поднял ее, отнес в кожаное кресло, снял с нее свитер и расстегнул бюстгальтер.

— Какая ты красивая! — еле выдохнул он, заставляя ее почувствовать себя женственной и желанной…

С величайшей осторожностью он раздвинул ее бедра. Прикосновения мужских рук сводили ее с ума. Она принадлежала этому мужчине и очень хотела его… Если он сейчас остановится, она просто умрет. Все ее тело превратилось в одно сплошное, кричащее, настойчивое желание. Все мысли были только об одном.

— Я тогда знал, что ты можешь забеременеть. Как и сейчас, я хотел оплодотворить тебя. — Слова звучали странно, отрывочно, подобно музыкальному стаккато.

— Люби меня, — взмолилась Анна, вся потянувшись к нему.

— Разве ты не поняла, что я сказал? Часть моего существа жаждала твоей беременности. Я хотел, чтобы у тебя под сердцем рос наш ребенок. Я воспользовался твоей неопытностью…

— Этьен, не укоряй себя. Конечно, я отдавала себе отчет в том, что могу забеременеть, и даже желала ребенка.

— Как? Что ты сказала?

— Я очень хочу иметь от тебя ребенка… Врачи сказали мне, что к этому нет никаких противопоказаний…

В глазах Анны, горящих желанием, не было сомнений.

Этьен хрипло застонал. Измученная промедлением, она радостно вскрикнула, когда он наконец вошел в нее. Он проник так глубоко, что казалось, будто они стали одним существом.

Этьен поднял с пола пиджак и укрыл ей плечи. Анна прижалась к нему.

— Я надеюсь, дверь заперта?

— Сегодня никто не рискнет беспокоить меня.

— Ты сердитый человек?

— Здесь сейчас только и говорят, как я ответил верховному судье, что мне некогда разговаривать с ним. Можешь считать меня сердитым.

— Да, это не то, что сказать «брысь!» коту.

— Ты так делала?

— Делала бы обязательно, если бы у нас был кот. — Анна чувствовала, что Этьен хочет сказать ей что-то еще, и пыталась сообразить, как подтолкнуть его. — Я очень ревновала к Кэтрин с того самого момента, как узнала о ее существовании.

— А сейчас?

— Не ревную.

Анна чувствовала лишь жалость к несчастной запутавшейся женщине. Она надеялась, что, рассказав о всех сложностях своего брака, Этьен тем самым облегчит свое бремя.

— Кэтрин всегда стремилась быть лучшей во всем, что бы она ни делала. Она была амбициозна. И неизменно наслаждалась публичным признанием своих талантов. Медали имели для нее огромное значение. Поверь мне, я считался с ее желаниями.

Его ноздри раздулись, на виске запульсировала жилка.

— Конечно, я верю тебе.

— Когда наш брак окончательно разрушился, ее тело перестало быть моим. — Он закрыл глаза, у него заходил кадык. — Наверное, мне следовало молчать об этом?

— Ни в коем случае, Этьен.

— Когда Кэтрин обвинила меня в использовании ребенка для скрепления нашего союза, она, возможно, была права, хотя я неизменно отрицал это. Какое-то время мы отдалялись друг от друга. Она ненавидела состояние беременности.

— Многие женщины ненавидят, но результат стоит того, чтобы потерпеть.

— Беременность протекала не лучшим образом, — признался Этьен. — Кэтрин терпеть не могла делать поправки на свое состояние. Я пытался убедить ее следовать рекомендациям врачей, и это вызывало множество конфликтов. После рождения Тома я упрекал ее, что она даже не дотронулась до ребенка, — мрачно сказал он. — Точнее, она на него даже не взглянула. Заявила, что ребенка хотел я, значит, я и должен за ним ухаживать. Врач диагностировал у нее депрессию… После этого Кэтрин прожила слишком мало, я не оказал ей необходимой поддержки. Но я сознавал, что дело не только в депрессии.

— Как это ужасно для вас обоих, — сказала Анна. В ее глазах заблестели слезы сострадания.

— Она заявила, что я погубил ее жизнь. Учитывая всю цепь событий, это соответствовало действительности.

— Ты не должен винить себя в ее смерти. Это был несчастный случай.

— Она была полна решимости действовать так, как если бы не была ослаблена беременностью и родами и не имела малыша. Вот почему она села в седло и начала тренировки всего через три недели после рождения Тома. Если бы я не запретил ей брать ту травмированную верховую лошадь с плохой репутацией, когда охромел Лунный Свет, она бы не сделала это мне назло. Ей было не по силам справиться с этим конем, но она хотела доказать мне, что я не властен над ней. Я до сих пор слышу ее слова: «Ты заставил меня носить его девять месяцев, но это последнее, что я сделала под твоим давлением».

— Этьен! Она запуталась, она страдала. Люди нападают на окружающих, когда им плохо. Так было и со мной.

— Анна, обещай мне, что никогда не будешь закрывать от меня дверь.

— Никогда, — тотчас ответила она.

— Ты правда хотела близости со мной с самого начала?

Анне было приятно видеть, что широкая, несколько самодовольная улыбка прогнала остатки грусти с его лица.

— Я ничего не могла поделать с этим чувством.

— Правда? — переспросил он, заглядывая ей в глаза.

Она откинула с лица волосы.

— Да, Этьен.

— Мне кажется, мы потеряли массу времени.

Он усадил ее к себе на колени.

— Думаю, мы просто созданы друг для друга.

— Зачем так романтично?

— Я просто констатирую факт. Во-первых, я хотел, чтобы гувернанткой была женщина, миновавшая возраст романтических соблазнов. Во-вторых, ты поразила умением ухаживать за детьми, но в действительности возникло нечто большее.

— Ты сейчас говоришь то, что я хочу слышать, то есть льстишь, — игриво заявила Анна, поверив, однако, каждому его слову.

— Леди, имейте уважение. Я открываю вам душу.

— Мне кажется, вы никогда не занимались самокритикой.

— Вы действительно думаете, что я такой человек, который женился бы на гувернантке только затем, чтобы предотвратить ее уход? Я все продумал и был убежден, что наилучшим образом соблюду интересы всех сторон. Я не хотел думать об этом иначе, как о средстве удержать тебя.

— Я безумно рада, что ты мне этого не позволил, — вздохнула Анна, с любовью глядя ему в глаза. Для нее сейчас не имело значения, когда он полюбил ее. Сегодня он любит ее, и это главное. — Ты куда? — спросила она, когда он неожиданно вскочил.

Этьен пересек комнату и остановился рядом с циферблатом стенного сейфа.

— Я хочу устроить костер, — сказал он, вытаскивая из сейфа какой-то документ.

Анна удивленно наблюдала за тем, как он взял со стола массивную зажигалку и поджег уголок плотной бумаги.

— Туда его, — сказал он с довольным видом, отправляя догорающие листки в металлическое мусорное ведро.

• Предыдущая
• 30/31
• Следующая