Война сердец - Милберн Мелани - Страница 26

• Предыдущая
• 26/27
• Следующая

Я не всегда добивался желаемого. — Джорджио вспомнил тот день, когда он нашел записку Мейи, в которой она заявляла, что подает на развод.

Тогда он мгновенно выключил все чувства и эмоции, как привык поступать во время стрессовых ситуаций. Джорджио действовал словно на автомате, будто предстоящий бракоразводный процесс — обычная неприятная сделка, по поводу которой он вынужден будет вести переговоры, собираясь выиграть. Но в душе он кричал от разочарования, его гордость была оскорблена. Джорджио Саббатини проиграл, и весь мир стал свидетелем его поражения. Ничто не могло остановить неблагоприятное для него развитие событий. Он съеживался всякий раз, когда о его неудачном браке упоминалось в прессе. Развал семьи Джорджио стал предметом сплетен и своеобразной наживкой для недобросовестных журналистов, которые жаждали сенсаций и принципиально отвергали истину.

— Ты добиваешься своего почти всегда, — настаивала Мейя. — Например, ты заставил меня вернуться к тебе. Ты забыл о том, что заявил, что не примешь мой отказ?

— Это правда, — согласился Джорджио, поднося ее руку к губам и поочередно целуя пальцы. — Но разве твое место не рядом со мной?

Мейя знала, что нет никакого смысла отрицать очевидное. Не говоря ни слова, она подняла голову, чтобы ответить на его сказочно нежный и страстный поцелуй.

Благотворительный бал стал очень значительным мероприятием. Джорджио сообщил на нем об организации большого детского приюта в Африке и устроил презентацию.

Мейя слушала мужа с напряженным вниманием. Она понятия не имела, что он занимается подобными проектами.

Ее сердце болезненно сжалось, когда она увидела на экране крошечного печального темноглазого малыша. Его родители погибли во время гражданской войны, но он выжил благодаря работе благотворительного фонда и деятельности таких людей, как Джорджио и преданных своему делу помощников-волонтеров. О детях заботились, им подыскивали приемных родителей. Их обучали, дарили им игрушки и одежду, устраивали интересные экскурсии. Всего этого невозможно было добиться, если бы не финансовая помощь Джорджио.

Мейя расстроилась. Получается, она должна быть благодарна судьбе — ведь у нее есть многое из того, чего лишены эти ребятишки. Да, она долго не могла родить ребенка, но в мире есть несколько миллионов детей-сирот, которые отдали бы все на свете ради того, чтобы их любили, лелеяли и опекали.

Она решила, что обязательно присоединится к Джорджио и будет помогать ему спасать детей, лишенных родительской опеки. Она сделает все, что в ее силах, чтобы они получили достойную путевку в жизнь.

Джорджио вернулся к столу, за которым сидела Мейя, и, когда оркестр стал исполнять очередную музыкальную композицию, спросил, не хочет ли она потанцевать.

— С удовольствием потанцую, — сказала она, беря мужа за руку.

Мейя шагнула в его объятия так спокойно и уверенно, будто никогда с ним не расставалась. Они танцевали легко и непринужденно, словно профессиональные исполнители бальных танцев.

Сделав несколько головокружительных туров по залу, Мейя подняла глаза и посмотрела на Джорджио с любовью и уважением:

— Почему ты не говорил мне о том, что помогаешь детям-сиротам? Я понятия не имела, что ты спонсируешь благотворительный фонд. В последние месяцы о нем много писали, но мне не приходило в голову, что ты имеешь к нему какое-то отношение.

Джорджио мастерски увел жену от фотографа, который уже приготовился сделать снимок.

— Я размышлял о твоем детстве. Ты рассказывала, что после смерти матери из родственников у тебя осталась только пожилая злобная бабушка. Меня поразило, что на свете живет бесчисленное множество детей, которые оказались в таком же плачевном положении, если не хуже. Я решил, что если не смогу иметь собственных детей, то позабочусь о тех ребятишках, которые родились, но остались без опеки. Организация благотворительного фонда была самым замечательным предприятием в моей жизни. С этим ничто не сравнится. Не описать словами, как приятно видеть светящиеся лица детей, когда я прихожу к ним с подарками, игрушками и одеждой. Мне кажется, что я стал отцом тысячи детей.

Мейя была так тронута, что на ее глаза навернулись слезы.

— Я так горжусь тобой! Можно ли мне когда-нибудь поехать с тобой, чтобы встретиться с этими детьми?

Джорджио крепко и покровительственно обнял ее:

— Вы, юная леди, никуда не поедете, пока не родится ребенок. Вы поняли?

— Но, Джорджио, я хочу быть частью всего этого, — возразила Мейя. — Мне хочется помочь тебе.

— Ты будешь мне помогать, но на моих условиях, — распорядился он. — Я требую, чтобы ты была осторожна и родила здорового ребенка. Я не возьму тебя в страну, истерзанную войной, где не хватает медицинской помощи.

— А если бы я не была сейчас беременна, ты разрешил бы мне поехать с тобой? — спросила она.

Джорджио нахмурился и долго смотрел на Мейю, потом наконец ответил:

— Нет, не разрешил бы.

— Но почему? — удивилась она.

— Пошли. — Он взял ее за руку и увел с танцпола.

— Куда мы идем? — спросила Мейя.

— Мы едем домой, — ответил Джорджио, забирая их пальто из гардероба.

Мейя расположилась на заднем сиденье автомобиля рядом с Джорджио. Он сидел очень прямо и смотрел в окно. Джорджио так сильно сжал челюсти, что, казалось, был слышен скрип его зубов.

— Что случилось? — осторожно поинтересовалась молодая женщина.

— Ничего не случилось, — ответил он, все еще отказываясь встречаться с ней взглядом.

— Джорджио, я не понимаю, почему ты вдруг резко переменился, — произнесла она. — Я лишь попросила тебя брать меня с собой в будущем.

Он повернулся и посмотрел на нее с необъяснимым выражением на лице:

— Об этом не может быть и речи. Я категорически запрещаю.

— Из-за ребенка, не так ли? — решила уточнить Мейя, чувствуя, как в душе пробуждается обида. — Ты не хочешь, чтобы я навредила ребенку.

— Конечно, я не желаю, чтобы ребенок подвергался опасности. — Последовала секундная пауза. — И ты тоже.

Мейя погрузилась в молчание, которое продолжалось до тех пор, пока водитель не доставил их на виллу.

Оказавшись дома, Джорджио снял пиджак и бросил его на спинку ближайшего дивана, затем повернулся к Мейе.

— Конечно, ты уверена, что я забочусь только о наследнике, — начал он. — Вспоминая, как вел себя прежде, я не удивлен, что ты пришла к такому выводу. Я ни разу не заговорил с тобой о своих чувствах. — Джорджио посмотрел на слегка округлившийся живот жены под атласной тканью платья.

Мейя ощутила, как екнуло ее сердце, когда их взгляды снова встретились.

— В твоем желании иметь детей нет ничего плохого, — заметила она. — Я тоже мечтаю о детях.

Он печально усмехнулся.

— Ты заслуживаешь гораздо больше, чем я могу тебе дать, Мейя. Я смотрю на Луку и Бронте и вижу, что они искренне друг друга любят. А я обделил тебя. Мы поженились не по любви. А потом, когда ты захотела от меня уйти, я тебя отпустил. — Джорджио потер гладко выбритый подбородок, нахмурился и прибавил: — Я не могу поверить, что так сглупил.

Горло Мейи внезапно сдавило, она сглотнула.

— Мы были с тобой несчастны, Джорджио, — сказала она. — Не было никакого смысла оставаться вместе. Ты не любил меня, а я любила…

— Не надо это говорить.

Мейя нахмурилась:

— Не говорить что?

— Я не хочу слышать о том, что ты больше меня не любишь, — с трудом выговорил Джорджио. — Я не думаю, что смогу вынести твое откровение. По крайней мере, не сейчас.

— Тем не менее, — продолжала Мейя, — я всегда тебя любила. Ты почему-то уверен, что я была покорена твоими деньгами и привилегиями. К тому же ты считаешь, что я была незрелой. Вероятно, я и сейчас не повзрослела. Да, мне не стоило быть такой глупой и наивной. Я не удосужилась понять тебя и попробовать разобраться в том, что ты чувствуешь. А ведь ты намного заботливее, чем хочешь казаться. Я вижу, как ты опекаешь членов своей семьи, причем делаешь это из любви, а не из чувства долга. Мне нравится, что потребности других людей ты ставишь выше собственных.

• Предыдущая
• 26/27
• Следующая