Смерть в послевоенном мире (Сборник) - Коллинз Макс Аллан - Страница 37

• Предыдущая
• 37/47
• Следующая

— Насколько хорошо вы знали Болтона?

— Мы с ним дружили. Видит Бог, я провел с ним немало времени, залечивая ему раны. Он мог бы стать более преуспевающим человеком, если бы не она, которая выживала его то с одной, то с другой работы...

— Да?

— Понимаете, они жили в Гайд-Парке, по соседству с университетом. Довольно утонченное, я бы сказал, интеллектуальное место, честное слово.

— Болтон был ученым?

— Ему нравилась наука. Ему нравилось, что рядом, поблизости, Чикагский университет. А теперь объясните, почему человек, наделенный его чувственностью, интеллектом, терпит страдания от такой драчливой старой карги, как Мильдред Болтон?

— В моей сфере, док, — заметил я, — это называют загадкой.

Я побеседовал еще с некоторыми. Например, с симпатичной белокурой секретаршей по юридическим вопросам по имени Пегги О'Рейли, которая с тридцать третьего года работала в «Оушн эксидент энд гэренти компани», где Джозеф Болтон был в свое время ее деловым партнером.

— Его стол стоял в четырех футах от моего, — рассказывала она, — но мы ни разу даже не обедали вместе. Между нами вообще не было никаких отношений, но миссис Болтон не хотела этому верить. Как-то раз она пришла в офис и обвинила меня в... короче, обозвала «грязной потаскухой». Я предложила ей выйти в холл, где бы мы сумели объясниться без посторонних, она согласилась. Как только мы вышли, она накинулась на меня, била ногами, изорвала в клочья одежду, исцарапала мне шею, лицо. Настоящий ужас. Инцидент привлек внимание служащих — несколько сотен человек наблюдали за нами. Два любезных джентльмена оттащили ее от меня. Мне, конечно, здорово досталось, неделю я проболела и не выходила на работу. А когда вернулась, узнала, что мистера Болтона уволили.

Постепенно складывалась знакомая мне по прошлым делам схема, когда обычно страдавшей, избиваемой стороной являлась супруга, которая тем не менее каким-то образом выносила и даже сама поддерживала такой ненормальный союз. В данном же случае Болтон был избиваемым мужем, связанным по рукам, он никогда не отвечал кулаками на грубость жены; единственное, чем ее наказывал, — не давал денег, а если давал, то очень мало. Возможно, для него это было той единственной местью, на которую он был способен.

Я решил зайти в отель «Ван Бьюрен» и постучал в номер «ЗС», тот самый, который занимал Болтон.

Дверь открыл Чарльз Винстон. Выглядел он ужасно. Бледный, с красными глазами, в рубахе и боксерских трусах. Когда я встречал его прежде, он всегда был одет иначе — чисто и аккуратно.

— Оденься, — предложил я. — Нужно поговорить.

Мы спустились в бар.

— Джо был великодушным человеком, — сказал он, и глаза его наполнились слезами. Он накапал бы слез в свое пиво, но напиток и без того уже был разбавлен. Счет за пиво я забрал себе, пусть его оплатит Мильдред Болтон.

— Твоя мать все еще в городе?

Он подозрительно посмотрел на меня:

— Нет. Вернулась в Вудсток. А что?

— Она была в офисе незадолго до убийства Болтона.

— Да, и я тоже там был.

— О? Вот так новость!

— Мы направились туда сразу же после суда, — продолжал Чарльз.

— Рассказать ему, чем все кончилось?

— Да, и поблагодарить его. Понимаете, после того случая у входа в отель, в среду, когда меня забрали в участок, мать ходила к Джо. Они встретились на Двенадцатой улице, на автобусной остановке. Она спросила, мог ли он внести за меня залог. Мать могла бы обратиться за помощью к брату, но в таком случае мне пришлось бы провести ночь в участке.

Чарльз улыбнулся с признательностью.

— Джо с деньгами сразу же отправился в полицию, и меня выпустили.

— Благородно с его стороны.

— Разумеется. Затем мы встретили мать в пивном баре отеля «Аудиториум».

Очень шикарная дыра; хорошенькое место, особенно для тех, кто живет в таком отеле, как «Ван Бьюрен».

— К сожалению, я немного задержался в отеле, надо было собрать кое-какие вещи. Миссис Болтон, вероятно, караулила меня, а потом шла следом до самого бара в «Аудиториуме». Там она набросилась на меня с кулаками и без обиняков, голосом, который и мертвого поднял бы из могилы, стала обзывать мою мать... — он покачал головой, — всевозможными непотребными словами. В конце концов администрация бара вышвырнула ее прочь.

— Твоя мать любила Джо?

Он снова пристально посмотрел на меня:

— Конечно же нет. Они дружили. Вот и все.

— Когда ты с матерью покинул офис Болтона?

— Вчера? Около половины второго. Нам сказали, что внизу появилась миссис Болтон, поэтому мы поторопились уйти.

— Никто из вас не задержался?

— Нет. Вы будете беседовать с матерью?

— Вероятно.

— Мне бы не хотелось, чтобы вы это делали, — мрачно проговорил он.

Я пил пиво, изучая парня.

— Может быть, до этого дело не дойдет, — сказал я, улыбнулся и, похлопав его по плечу, вышел.

С общественным защитником Баскусом я встретился в участке Первого района в небольшом кабинете для допросов.

— Твоя подопечная виновна, — заявил я.

Я сидел: Он мерил шагами кабинет.

— Секретарша все время находилась в приемной офиса, — проговорил я, — на глазах других свидетелей. Винстоны ушли около половины второго. Их видел лифтер.

— Один из них мог вернуться назад по лестнице...

— Не думаю. Хочу сказать, что эту нашу встречу я считаю завершающей мое участие в деле Болтон. Доклад для тебя представлю. Я истратил всю сотню долларов.

По своим записям я изложил ему суть проведенных мною бесед. Внимательно все выслушав, он опустился на стул. У него на лбу проступили капли пота, глаза за стеклами очков сузились.

— Она утверждает, что не делала этого.

— Мало ли что она говорит. Во всяком случае, мне кажется, что у тебя есть возможность добиться ее освобождения.

Он усмехнулся:

— А что это ты выступаешь как ее адвокат?

— Нет. Просто я тот, кто знает это дело как никто другой с самого начала.

— Склоняюсь перед твоим, опытом, если не мастерством.

— Можешь объявить ее невменяемой, Сэм.

— Такое заявление может быть отклонено судом, кроме того, она и слышать об этом не хочет. А ведь понадобятся психиатры для проведения экспертизы. Как ее уломать?

— И все же ты можешь вытащить ее.

— Как, черт побери!

Я сделал небольшую паузу, затем сказал:

— Мне сначала нужно поговорить с ней, прежде чем я скажу тебе хоть слово. Ей придется решать самой.

— Объясни, как же мне ее вытащить?

— Нет, ты же не мой клиент.

Моим клиентом оставалась миссис Болтон.

Смотрительница ввела ее в комнату для допросов и вышла за дверь. На миссис Болтон было знакомое мне розовое в цветочек платье, но без мехового манто. Увидев меня, она чуть заметно улыбнулась и села напротив.

— Вы здорово повеселились с журналистами, Мильдред, верно?

— Разумеется. Они окрестили меня «Мраморная Мильдред». Думают, я бессердечная.

— Но вы же понимаете, как воспринимаются окружающими шуточки вдовы по поводу своего мертвого мужа.

— Глупый народ. Они спросили фамилию моего адвоката, а я им ответила: «Лошадиный хвост».

Она рассмеялась. Ей это казалось весьма забавным, и она явно гордилась собой по поводу столь остроумного ответа.

— Рад, что вам удается хоть немного повеселиться.

— Знаете, я получаю сотни писем. От поклонников! Они убеждены, что Джо заслуживал смерти так или иначе. Знаете, я не единственная женщина в Чикаго, с которой дурно обращались.

— Мильдред, вам грозит смерть. Я видел доказательства, говорил со свидетелями.

— Вы говорили с миссис Винстон? Во всем виновата она, понимаете. Она и тот... тот мальчишка.

— Вы отправились к Джо после того, как мальчишку оштрафовали в суде.

— Да! Я ему позвонила и сообщила, что маленького дегенерата осудили и оштрафовали. Затем спросила Джо, есть ли у него деньги, мне не на что было поесть, и он пообещал мне дать их. Поэтому я отправилась в офис, а когда туда приехала, он попытался вручить мне чек на десять долларов. Я сказала: «Подозреваю, ты собираешься заплатить штраф за этого парня, и поэтому у тебя нет денег для меня?» На что он мне ответил: «Вот все, что ты получишь». Я спросила: «На всю неделю? Платить за жилье и на еду?!» Он ответил: «Да, это все».

• Предыдущая
• 37/47
• Следующая