Синдикат - Коллинз Макс Аллан - Страница 16

• Предыдущая
• 16/82
• Следующая

– Я должен загладить пропущенный ланч, – сказал я.

– Да уж, должен, – ответила она, как бы угрожая.

– Как насчет сегодняшнего вечера? Приглашаю тебя в какое-нибудь местечко подороже.

– Сегодня я работаю допоздна. Можешь, если хочешь, прийти ко мне домой. Около девяти тридцати. Я приготовлю сэндвичи.

– Хорошо. А завтра вечером пойдем в ресторан, в «Бисмарк».

– Я согласна на «Бергоф» – там тоже недешево.

– Пойдем все-таки в «Бисмарк». Это будет особенный вечер. Мне нужно тебе сообщить нечто важное.

И в самом деле – я ведь еще не успел потрясти ее своим уходом из полиции.

– А я уже знаю, Нейт, – сказала она.

– Что?!

– Это было в сегодняшних газетах. Только крошечное примечание к одной из больших статей о перестрелке. Что сотрудник Натан Геллер подал в отставку, чтобы уйти в частный бизнес.

– О... Я хотел рассказать тебе об этом сам.

– И расскажешь, сегодня вечером. Я не в восторге, что ты уходишь из департамента, но если твой дядя Льюис предложил тебе место, считаю, что это прекрасно.

В этом вся Джейни: тут же делает выводы на основе собственных желаний.

– Ладно, давай поговорим об этом вечером.

– Хорошо. Я люблю тебя, Нейт.

Она это не прошептала – значит, находится в конторе одна.

– И я люблю тебя, Джейни.

После обеда я выехал из Эйдемса и въехал в контору в доме Барни. Барни действовал быстро: у правой стены уже стоял большой коричневый ящик – как входишь, сразу у двери встроенного шкафа. Этот ящик и был раскладной кроватью. Барни даже раздобыл мне простыни и одеяла, которые я обнаружил на дне ящика. Кровать оказалась, по меньшей мере, двухспальной – Барни был большим оптимистом. Я растянулся на голом матрасе. Не так удобно, как на кровати Джейни, но и несравнимо с гостиницей Эйдемса. Какое-то время я поизучал пятна, выступившие на потолке, потом поднялся и поиграл с кроватью, то складывая ее, то раскладывая.

Шкаф оказался не очень большой, но три костюма вошли свободно. А еще у меня были коробка книг и другое личное барахло, которое я положил на самую верхнюю полку. Все поместилось. Чемодан стоял на полу. Оглядев помещение, я понял, что нужно достать еще какой-нибудь небольшой журнальный столик.

Я не знал, как сделать так, чтобы помещение выглядело как контора, а не как мое жилище? Интересно, что будет больше производить впечатление на будущих клиентов – контора, где есть столик для журналов, или раскладная кровать, то есть контора, по которой ясно видно, что здесь принужден жить скованный бедностью частный детектив. Одно могу сказать – уверенности в себе мне это не прибавит.

Ну, что ж, хорошо. С кроватью ничего не поделаешь, но можно отказаться от столика. Хорошо бы заиметь парочку бюро для картотеки, или, может, одно, но со множеством полок, и на нижних полках хранить одежду и тому подобное. Я подумал, что нижнее белье можно хранить под буквой "я". До чего забавно.

Сидя на краю стола, я беззвучно смеялся над собой, когда вдруг заметил телефон.

Черный настенный аппарат, а рядом новенькая телефонная книга Чикаго. Моя еврейская мамочка с боксерским носом, – Барни Росс, – быстро сработала. Благослови его. Боже!

Я быстро сел за стол и воспользовался аппаратом. Позвонил дяде Льюису в банк Дэйвса. Мы с ним не были особенно близки, но связи не теряли, а я не говорил с ним с тех самых пор, как заварилась вся эта каша. Ну, и решил, что надо позвонить. Подумал еще, что у него, может, есть возможность продать мне пару картотечных бюро оптом.

Я должен был пройти через трех секретарей, прежде чем заполучить его.

– Как ты, Нейт, в порядке? – спросил он очень обеспокоенно. Была уже среда, перестрелка случилась в понедельник, но я точно помнил, что дядя не звонил мне в отель Эйдемса, чтобы выразить свое сочувствие.

– Отлично. Сегодня был допрос, я совершенно чист.

– Как и должно было быть. А за то, что стрелял в этих бандитов, заслуживаешь медали.

– Городское управление выделило мне три сотни баксов. Мне и Миллеру с Лэнгом, всем одинаково. И благодарности... Думаю, это все равно что медаль.

– Ты должен был бы гордиться. А по тону не скажешь...

– А я и не горжусь. Знаешь, я ушел из департамента.

– Знаю, знаю.

– Тоже прочитал в газетах, да?

– Слышал.

Где это дядя мог такое услышать?

– Нейт, – сказал он. – Натан...

Что-то грядет: иначе я был бы только «Нейтом».

– Да, дядя Луи.

– Хотел бы узнать, смогу ли заполучить тебя на ланч завтра?

– Конечно. А кто платит?

– Твой богатый дядюшка. Придешь?

– Да. Где?

– В «Святом Губерте».

– У вас хороший вкус. Богатому дядюшке потом придется отработать солидный счет, если мы туда пойдем...

– Будь там завтра точно в двенадцать.

– Ха! Даже так? Ладно. Вы, босс, мой единственный богатый родственник.

– Оденься поприличнее, Нейт.

– Буду в чистом костюме.

– Я настаиваю на этом. Мы будем обедать не одни.

– А...

– Будет некто, кто хочет с тобой познакомиться.

– И кто это будет?

– Мистер Дэйвс. Генерал.

– Ты что, смеешься надо мной?

– Перестань. Я не шучу.

– Меня хочет увидеть крупнейший банкир Чикаго? Бывший вице-президент Соединенных Штатов встречается с бывшим членом группы по борьбе с карманниками?

– Точно так.

– Но, Бога ради, почему?

– Так я могу на тебя рассчитывать, Натан, ровно в двенадцать?

Опять – «Натан»!

– Конечно, можешь. Черт побери! Может, мы сможем подсунуть счет Дэйвсу.

– В двенадцать, Натан, – сухо закончил дядя. Я долго сидел, повесив трубку и уставясь на телефон, пытаясь осмыслить услышанное. Но так ничего и не сообразил. Сермэк и Нитти, пожелавшие со мной встретиться, – это одно. А вот Дэйвс – это что-то совсем другое. Я не мог разгадать этот ребус.

Я даже забыл спросить дядю Льюиса о карточных бюро.

Около шести я спустился на улицу, обнаружив, что меня ожидает еще один холодный вечер: было пасмурно, снег растаял, дождило, блестели мокрые тротуары. Хотя Ван-Барен-стрит выглядела сухой, прикрытая надземкой. Скользящие мимо трамваи поминутно закрывали магазин на противоположной стороне улицы – «Рабочие костюмы Бейли». Я прошел к ресторану на углу – это было белое здание с вертикальной вывеской, гласившей: «У БИНИОНА» (написанной белым неоном на черном фоне), а слово «ресторан» – ниже курсивом по горизонтали, черным неоном на белом. Место недешевое, но еда неплохая. Раз уж я пропустил ланч, то решил, что могу позволить себе что-нибудь получше, чем бутерброд из автомата.

На самом-то деле, я не мог это себе позволить: полицейский департамент выплатит мне жалование еще только раз, а потом мне уже придется посягнуть на ту пару тысяч, что я заначил впрок: остаток от маленького наследства, доставшегося от папы, и денег, которые я откладывал на дом, когда мы с Джейни поженимся.

У меня оставалось еще около часа свободного времени, и его надо было как-то убить, чтобы, перескочив надземку, нагрянуть в квартиру Джейни недалеко от Норт-Сайда, так что я снова завернул в заведение Барни.

Барни сидел в кабинке и пил пиво. Увидев меня, он засиял, как надраенная в честь Дня Независимости статуя Свободы.

Я пребывал в некотором смущении, а что бы вы испытывали, стоя перед своим благодетелем, одарившим вас буквально крышей над головой!

– Мог бы, тогда уж, и постельку застелить, ублюдок ты безмозглый, – пробормотал я с кислой миной.

– Да пошел ты, – он был, как всегда, сама любезность.

– Пытался тебе дозвониться в гимнастический зал после обеда, да не застал.

– Я топтал дорожку в Грант-парке.

Обычно я это делаю по утрам, но у меня были дела, а Найен и Уинч настаивают на подобных пробежках, потому что дыхалка – мое слабое место.

– Ну, конечно, дела. Надо было успеть доставить мне раскладную кровать, установить телефон... Только знаешь, ты забыл еще о карточном бюро.

• Предыдущая
• 16/82
• Следующая