Похищенный - Коллинз Макс Аллан - Страница 17

• Предыдущая
• 17/124
• Следующая

– Это Эдгар Кейси, – сказала Гертруд, сделав формальный жест, – мой муж.

Он встал из-за большого шведского бюро, заваленного бумагами, на котором стояла потрепанная пишущая машинка. Он был таким же высоким и сухощавым, как Линдберг, но ничуть не сутулым; своим телосложением и внешностью он походил на уличного фокусника, однако волосы его редели, а круглое добродушное лицо сильно контрастировало с крупной стройной фигурой; он был в очках без оправы, и на вид ему, как и жене, было лет пятьдесят пять. Он быстро подошел к нам, протянул руку сперва Брекинриджу и потом мне.

– Полковник Брекинридж, – сказал он; голос у него был мягким и ласковым, каким и должен быть голос шарлатана. – А вы?

– Нейт Геллер, – сказал я. – Из чикагской полиции.

Он улыбнулся; он был похож на добродушного дядюшку. У него были полные губы и серо-голубые, как вода за окном позади него, глаза.

– Далеко же вас занесло, мистер Геллер.

– Такое случается редко. Но похищение ребенка Линдбергов для всех нас не рядовой случай.

Он посерьезнел.

– Да, вы правы. Прошу вас, присаживайтесь, джентльмены.

Он пододвинул несколько стоящих у стены деревянных стульев, и мы сели посередине комнаты. Его супруга присоединилась к нам; мы были похожи на четверых игроков в карты, которые забыли о столе.

– Я молю Бога о том, чтобы он дал мне силы помочь вам, джентльмены, – сказал он, положив руки на колени. Его доброе лицо приняло серьезное выражение. – Как и все американцы, я глубоко уважаю полковника Линдберга и восхищаюсь им. Разумеется, обещать я ничего не могу. Мой дар – это то, чем я не в силах управлять.

– Ваш дар? – спросил я.

Кейси пожал плечами.

– Я и не пытаюсь его понять. Знаю только, что я обладаю странным даром или способностью. Я засыпаю, и с уст моих срываются слова, которых я не слышу и которых не понимаю, когда потом читаю их запись. Я знаю также, что за тридцать с лишним лет, в течение которых я пользуюсь своим даром, я вылечил и помог тысячам людей и ни одному не причинил вреда.

Рассуждает, как профессиональный жулик.

– Вы должны понимать, что я очень редко берусь за уголовные дела, – сказал он. – Мои предсказания главным образом относятся к проблемам, связанным со здоровьем.

– Известно, что иногда экстрасенсы помогают полицейским, – дружелюбным тоном проговорил Брекинридж. – Отмечено несколько случаев успешного...

Кейси поднял руку.

– Я занимался такими делами, но мне они не нравятся. Однажды, много лет назад, я помог раскрыть одно убийство в Канаде. – Он поднял глаза, словно хранил свои воспоминания на потолке. – Там жили две сестры, обе старые девы и обе скряги... Одна из них заявила, что другую застрелил прокравшийся в дом вор. Полицейские допросили всех подозреваемых и всех скитающихся по тем местам бродяг и ничего не добились. Я воспользовался своим даром и увидел, что никакого вора не было – одна сестра убила другую, чтобы отбить у нее поклонника. Еще я сказал, что оставшаяся старая дева выбросила оружие убийства в окно. Был сильный дождь, и вода отнесла пистолет на некоторое расстояние. Полицейские нашли пистолет именно там, где, как я сказал, он должен был находиться, – в грязи у подножья склона – и приехали, чтобы меня арестовать. Они сказали, что только соучастник преступления мог знать подробности, какие знал я.

Я улыбнулся.

– Но у вас было алиби.

– Превосходное алиби, – сказал он, улыбнувшись мне в ответ. – Во-первых, я в момент убийства находился в сотнях миль от места преступления. Во-вторых, я никогда не встречался ни с кем из участников этого дела.

– Этого вполне достаточно, – согласился я.

– Но не это, – задумчиво произнес Кейси, – отбило у меня охоту участвовать в расследовании уголовных дел. Вскоре после этого ко мне обратился частный следователь, который разыскивал похищенные ценные бумаги. Я сразу согласился помочь ему и описал человека, укравшего эти бумаги: женщину, проживающую в доме, откуда они были похищены, с красным родимым пятном на бедре и большим шрамом на пальцах ноги, полученным в результате травмы в детстве. – Он покачал головой. – Оказалось, что это описание подошло к жене владельца ценных бумаг, который считал, что его маленькая супруга находится в Чикаго у своей сестры. На самом же деле она поехала в Пенсильванию, где поселилась в отеле со своим любовником. Воспользовавшись своим даром, я узнал название этого отеля, и их обоих предали правосудию.

– Почему это отбило у вас охоту заниматься уголовными делами? – спросил Брекинридж.

– Потому что, – сказал Кейси, – мне не нравится думать, что мои способности используются, чтобы преследовать и наказывать кого-то. Пусть даже жуликов, которые заслуживают наказание.

– Мне это тоже не нравилось, – сказала его жена. – Талант дарован Эдгару для того, чтобы он лечил больных. Каждый раз, когда он использует его для других целей, у него начинаются ужасные головные боли и прочие недомогания. Он делается больным и несчастным, и это меня пугает.

Кейси кивал. Он явно считал супругу партнером по реализации своего дара. Или партнером по жульничеству, если хотите.

– Почему же вы сейчас решили сделать исключение? – спросил я, носом чувствуя запах аферы.

Кейси опустил голову. Руки его по-прежнему лежали на коленях, но теперь они были расслаблены.

– Несколько лет назад мы с Гертруд потеряли сына. Он болел. У него были колики в животе, и он все время плакал. Моя жена была очень обеспокоена, но я слишком был занят другими пациентами. И мне всегда... что-то мешало пользоваться своим даром по отношению к членам моей семьи...

Он дотронулся пальцами до своих глаз, не поднимая головы.

Потом он продолжал:

– Я был потрясен, когда врач сказал, что Милтон умирает. Колит. Они сделали все, что могли, но он был маленьким и хрупким ребенком. В конце концов я решил воспользоваться своим даром, чтобы предсказать его судьбу, ругая себя за то, что не сделал это раньше.

Теперь по щекам Кейси катились слезы.

Мне стало очень неловко. Или я негодяй, который не верит этому неплохому парню, думал я, или я вижу перед собой величайшего жулика всех времен и народов за работой.

Его жена встала возле него и положила руку на его плечо; глаза ее были влажными, но она не плакала в отличие от мужа.

– Я проснулся, – продолжал он, – уже зная ответ, хотя ничего не спрашивал. Мой отец, который помогал мне, был бледен и выглядел ужасно. Моя жена плакала. И за час до рассвета мой сын умер... Как я и предсказал.

Жена сжала его плечо. Они улыбнулись друг другу, когда она прикладывала к его лицу носовой платок.

Я готов был сквозь землю провалиться. Не знаю, искренними были их чувства или лживыми, но смотреть на них мне совсем не хотелось.

Я не мог определить, поверил ли всему этому Брекинридж; он только сказал:

– И поэтому вы хотите взяться за дело Линдберга?

Кейси энергично закивал:

– Я сделаю все, чтобы пропавший мальчик вернулся в эту семью.

Миссис Кейси вышла из комнаты, а сам Кейси принялся снимать пиджак и галстук. Он расстегнул воротник и манжеты, сел на диван-кровать и начал развязывать шнурки туфель. Затем в комнату, мелькая полупрозрачными чулками, вошла миловидная блондинка лет тридцати в аккуратном бело-розовом платье. За ней шла миссис Кейси.

Начинается.

– Это Глэдис Дэвис, – сказала миссис Кейси.

Блондинка улыбнулась мне, и я улыбнулся ей в ответ. В руке ее я заметил стенографический блокнот. Понятно. Ясновидец держит эту аппетитную даму своей секретаршей. Я почувствовал себя более непринужденно.

– Мисс Дэвис работает у нас секретаршей с 1923 года, – сообщила миссис Кейси. – Ее старшая сестра состояла в нашей группе «Христианской науки».

Слава Иисусу и хвала.

– Что мы должны делать? – спросил Брекинридж миссис Кейси.

– Ничего, милый, – ответила она, коснувшись руки адвоката. – Вы с мистером Геллером можете просто тихо сидеть и наблюдать. Вы облегчите нашу задачу, если в начале медитации обратите свои мысли внутрь себя.

• Предыдущая
• 17/124
• Следующая