Неоновый мираж - Коллинз Макс Аллан - Страница 11

• Предыдущая
• 11/66
• Следующая

Ее сын, Джим, был копией своего отца (ему было около сорока лет) – минус очки и плюс волосы. На нем был темный костюм. Он держал под руку Эллен. Младший сын – Даниель, юноша лет двадцати, был одет в голубую тенниску и широкие брюки и выглядел как студент колледжа, каковым он и был. Лицом он походил на мать, но был выше ее. Даниель, или Дэнни, как звали его в семье, выглядел достаточно озабоченным, но в то же время видно было, что что-то отвлекало его, он беспокойно переминался с ноги на ногу.

– Мистер Геллер, – произнесла миссис Рэйген, губы ее подрагивали. – Что я буду делать, если потеряю своего дорогого мужа?

Сам по себе этот риторический вопрос прозвучал бы несколько глупо, если бы она не вложила в эту фразу глубокое отчаяние, которое ее охватило.

– Ничто не говорит о том, что вы должны потерять его, – сказал я.

Джим-младший освободил ее руку, она подошла ко мне, словно ища поддержки, и я обнял ее. От нее пахло пудрой. Ее попытки с помощью косметики отдалить старость были столь же тщетны и наивны, как и попытки ее мужа противостоять Синдикату. У них было достаточно денег, и они были в том возрасте, когда еще не поздно понаслаждаться жизнью. Что им мешало это сделать?

Я успокаивающе похлопывал ее по плечу, и она казалась мне совсем маленькой, несмотря на ее полноту, – почти ребенком.

Я чувствовал некоторую неловкость, обнимая эту маленькую пухленькую женщину, которую я почти не знал. Однако вместе с тем я испытывал какое-то странное, незнакомое чувство теплоты по отношению к ней. Я не знаю, что испытывают сыновья по отношению к своим матерям, потому что я почти не помнил своей матери. Наверное, происходившее в моей душе было сродни сыновнему чувству.

Казалось, Дэнни подобных чувств не испытывал.

– Мама, – сказал он каким-то плаксивым, просительным тоном. – Можно я приду к тебе и папе позже? Доктор сказал, что с ним будет все в порядке. Марджи ждет меня внизу. Мы собирались сегодня вечером с друзьями собраться у Рикардо.

Если бы он был моим сыном, я бы отлупил его. Однако она, с неожиданной для ее полноты грациозностью выскользнув из моих объятий, похлопала его по щеке и сказала:

– Ты молодец, что пришел с нами, Дэнни. Не беспокойся, твой папа обязательно выздоровеет.

Дэнни сжал обеими руками ее руку и, постаравшись придать своему голосу больше теплоты, произнес:

– Я знаю, мама, с ним будет все в порядке. Он старый крепкий боец. Им не удастся его сломить.

Она широко улыбнулась ему, и он, тоже улыбнувшись, махнул ей рукой и направился по коридору к лифту. Джим, казалось, выглядел обескураженным этой сценой. Даже два копа, охранявшие вход в операционную, переглянулись.

– Он хороший студент, – сказала она мне с улыбкой, ее лицо светилось гордостью и счастьем. – Он когда-нибудь станет известным адвокатом, мистер Геллер.

– Не сомневаюсь, миссис Рэйген.

– Я надеюсь, что его отец доживет до этих дней.

– Я тоже, миссис Рэйген. Я очень сожалею, что не сумел сегодня сделать свою работу как следует. Мне очень жаль, что я не смог предотвратить его ранение.

Она улыбнулась мне сочувственно и нежно похлопала по щеке – так, как только что похлопала своего сына. Ни он, ни я не заслужили этого.

Я показал ей и Джиму-младшему приготовленную в отдельном крыле больничную палату. Она села в кресло, Джим взгромоздился на письменный стол, и я рассказал им о мерах безопасности, которые я уже предпринял и еще только собирался предпринять, выразив надежду, что они воспользуются услугами своего семейного врача.

– Я уверен, что доктор Граф будет рад помочь, – сказал Джим-сын.

– Кроме того, доктор Снэйден тоже в городе, – торопливо произнесла миссис Рэйген, посмотрев на сына, который кивнул в подтверждение ее слов. – Он был нашим врачом в Майами на протяжении нескольких лет. – Она посмотрела на меня и зачем-то добавила: – У нас там есть свой дом.

– Как долго Снэйден собирается пробыть в городе?

– Он хочет найти себе работу где-нибудь в Калифорнии, – сказал Джим. – В Майами у него дела складывались не совсем удачно: некоторые из его пациентов перебрались на Западное побережье. Сам он оттуда, там у него есть дом. Он мне сказал, что пробудет в Чикаго несколько месяцев, улаживая свои дела.

– Прекрасно. Это удача. Если он и ваш второй врач будут работать вместе, это позволит нам держать под своим контролем процесс выздоровления мистера Рэйгена. Я хочу, чтобы в эту палату было допущено лишь строго ограниченное число доверенных лиц, включая медиков.

Миссис Рэйген благодарно улыбнулась мне; это была милая, хорошая улыбка, несмотря на обильный грим на ее лице.

– Мистер Геллер, – сказала она. – Я могу понять, почему моя племянница влюблена в вас.

Ее слова заставили меня покраснеть, наверное, впервые за последние десять лет.

– Да? Я об этом ничего не знаю, – сказал я.

– Так же, как и я, – произнес за моей спиной твердый и в то же время мелодичный голос.

Я повернулся и увидел Пегги Хоган, которая стояла в дверях. Ее фиалковые глаза были красными от слез, а подбородок подрагивал. На ней было темно-голубое платье в белый цветочек.

Она проскользнула мимо меня, подошла к своей тете и, положив ей руку на плечо, сказала несколько успокоительных слов; она также улыбнулась и кивнула Джиму. Затем она повернулась ко мне и сказала:

– Давай поговорим в холле.

Я последовал за ней. Мы прошли по коридору в холл. Там было несколько стульев и диванов. Но мы не стали садиться.

– Я очень сердита на тебя, – сказала она; ее нижняя губа дрогнула. – Ты обещал мне, что больше не будешь выполнять опасную работу. Ты говорил, что все это в прошлом.

– Так случилось, что... я был вынужден взяться за это задание.

– В тебя стреляют на улице, ты стреляешь в ответ!

– Ты, помнится, говорила, что жизнь не должна быть скучной.

– Я была глупой девчонкой. Меня привлекала опасность.

– Возможно, в этом и есть мой мужской шарм.

Она притянула меня к себе и крепко обняла.

– Нат, Нат, – повторяла она, всхлипывая. Боже, она плакала! Что это могло означать?

Она чуть отстранилась, продолжая обнимать меня, и взглянула мне в лицо. Веснушки на переносице придавали ее лицу детское выражение.

– Я очень испугалась за тебя, когда узнала обо всем этом.

– Как ты узнала?

– Луи Сапперстейн. Он позвонил.

– Зачем ему нужно было звонить тебе?

– Он звонил не мне, а тебе, но застал меня. Я ждала тебя. В отеле «Мориссон». У нас сегодня с тобой юбилей. Ты помнишь?

У нее были ключи от номера.

– О, черт возьми. У меня вылетело это из головы из-за всего этого...

– Ничего. Разреши мне обнять тебя. – И она снова обняла меня.

Я сильно прижал ее к себе. От нее исходил аромат. Это был не запах пудры. Это были духи «Шанель №5». Я их сам купил ей.

Я взглянул на нее:

– Пег, что хотел Луи?

– Он сказал, что нашел того парня, который тебе был нужен.

– Тендлара?

– Да, кажется. Кто он?

– Парень, который работает у меня. Вернее, работал. Что еще сказал Луи?

– Он сказал, что сидит на этом парне.

Я улыбнулся:

– Хорошо. Что еще?

– Он просил передать тебе, что этот парень чувствует себя не в своей тарелке и нуждается в специальном лекарстве. – Тут лицо Пегги выразило недоумение. – Еще он просил передать тебе, чтобы ты был готов накормить этого парня... здесь я не совсем поняла... Какой-то рыбой.

Я засмеялся. Мне было все понятно. Я собирался позвонить и вызвать в больницу кого-нибудь из своих людей вместо себя.

– Ты не собираешься находиться рядом с моим дядей? – спросила Пег.

– Я не могу это делать двадцать четыре часа в сутки, Пег... но я постараюсь, чтобы с ним ничего не случилось.

– Тебе это не удалось сегодня днем. Не так ли?

– Ты осуждаешь меня за это?

– Нет. – Она вновь прижалась ко мне. – Я чуть не умерла от страха, когда услышала... Я так волновалась за тебя, за дядю Джима. Он для меня много сделал, Нат.

• Предыдущая
• 11/66
• Следующая