Шансы. Том 2 - Коллинз Джеки - Страница 6

• Предыдущая
• 6/71
• Следующая

— Весело, девочка, было весело. Ну, сама понимаешь — обниматься, ласкаться, гладить друг дружку и чувствовать прикосновения чужих рук. М-м… — Олимпия улыбалась, прикрыв глаза. — Восхитительно!

Лаки поразилась, хотя и старалась не показать этого.

— Со всеми сразу? — ахнула она. Олимпия рассмеялась.

— Конечно нет, глупенькая. Я выбрала одного, кто мне больше пришелся по вкусу. — Она приняла озабоченный вид. — А тебе что, никто из них не поправился?

Лаки прикусила нижнюю губу. В общем-то там был один… так, ничего, но он даже не посмотрел в ее сторону. Глаза парней были прикованы к Олимпии.

Да и потом, что она, Лаки, знает о мальчиках, о сексе и прочих таких вещах? Ровным счетом ничего. О, конечно, какие-то технические моменты ей известны: что идет куда и чем это может кончиться. Но в плане практическом — ноль. Полный ноль. Она и не целовалась-то еще ни разу.

— Ну? — не отступала от нее Олимпия.

— О! — Лаки вскочила на ноги. — Я… я не знаю…

— Ты когда-нибудь этим занималась? — задала неожиданный вопрос Олимпия.

— Близким к этому, — нашла в себе силы кое-как ответить Лаки.

— Ты трахалась с парнем? — невозмутимо уточнила Олимпия.

— А ты? — попыталась отвести от себя удар Лаки.

— Почти, — загадочно ответила ее подруга. — Когда «почти» — это намного веселее. — Она сунула в рот несколько ломтиков картофеля. — Если захочешь, я могу научить тебя, как делать это почти.

Лаки быстро кивнула. Она не совсем понимала, что значит «почти», но звучало это весьма интригующе.

«Уроки» свои Олимпия проводила, когда ей взбредет в голову. Идеи и всякие соображения посещали ее в самое неподходящее время, и в такие моменты она никак не могла не поделиться ими. На уроке кулинарии Лаки слышала ее отчетливый шепот:

— Всегда начинай с поцелуев. Целуйся долго, «тогда научишься наслаждаться ими. Если парень умеет это делать, он высосет и оближет тебя всю, и в этом-то самое оно!

На лекции:

— Если он начинает тянуть руки к твоим грудям — разрешай! Это самый большой кайф. А кстати, где твои груди?

День мысль ее билась в поиске, а потом:

— Лучший способ развить грудь — это дать парню поработать над ней. Откуда, ты думаешь, у меня такое богатство?

По прошествии недели инструкции стали более предметными.

— Если парень заявляет, что хочет просто полежать с тобой рядом и больше ничего не будет делать — выброси это из головы! Он врет. Если он захочет поцеловать тебя внизу, вот здесь — пусть целует.

И — под конец:

— Пососать у парня тоже может быть очень приятно. Только не позволяй ему кончать тебе в рот. Это будет похуже лука — вкус продержится целую неделю!

Прочитав полностью весь курс, Олимпия решила, что пора теперь перейти к внешности Лаки.

— А знаешь, ты и вправду можешь валить мужиков с ног! — воскликнула однажды она, умело наложив Лаки на лицо косметику и взбив расческой волосы.

Та бросила на себя взгляд в зеркало. Сердце учащенно забилось. Она и в самом деле выглядела сногсшибательно — по меньшей мере на восемнадцать, а то и на девятнадцать лет. Что, интересно, сказал бы Марко, увидев ее такой?

— Думаю, что настало время для наших молодых попок еще раз попрыгать на велосипедном седле. Нужно прокатиться в деревню! — заявила как-то Олимпия с коварной усмешкой. — Давай-ка посмотрим, как будет работать то, чему я тебя учила!

Джино не потребовалось много времени, чтобы стать своим человеком на площадке, где шли съемки нового фильма с участием Марабеллы Блю. Его привозил туда изящный черный «кадиллак». Ходили слухи, что автомобиль бронирован, а темного цвета стекла пуленепробиваемы. Выбравшись из машины, Джино в сопровождении двух телохранителей следовал к выставленному для него специальному креслу, откуда неподвижно наблюдал за работой мисс Блю.

Посмотреть было на что. Дубль шел за дублем, но когда роль ей действительно удавалась, это походило на волшебство.

Марабелла Блю. При крещении ее нарекли Мэри Белмонт. В Голливуд она приехала шестнадцатилетней, победив на каком-то смотре юных дарований. В течение года вела полуголодное существование. Поумнела и научилась извлекать пользу из всего, чем одарил ее Создатель. Познакомилась и вышла замуж за одного из ветеранов Голливуда — каскадера, помогавшего ей и направлявшего ее, не дав скатиться на положение статистки, занятой на съемках незначительных эпизодов.

Затем неожиданный взлет к славе. Муж оказался отброшенным куда-то на задворки. Он не вписывался в ее имидж. Это Марабелла понимала. Она была сообразительной девушкой. Ей только что исполнилось двадцать лет.

Джино уложил мисс Блю в свою постель после их второго свидания. Она полностью оправдала все его ожидания.

Чувствовал Джино себя великолепно. Вот он лежит и трахает самку, за которую половина мужского населения Земли не пожалела бы отдать свое левое яйцо. А кое-кто — вместе с правым.

Марабелла Блю.

Он ее не любил. Зато она стала постоянной любовницей.

В одежде Олимпии Лаки чувствовала себя как-то странно. Блузка чересчур коротка, белые туфли жмут, свитер слишком уж болтается.

Выбравшись уже отработанным маршрутом из школы, подруги катили на велосипедах в деревню.

На этот раз Лаки пользовалась куда большим вниманием. О удивительная власть одежды и косметики!

Парня, который ей понравился, звали Урси. Ему было восемнадцать, он немного говорил по-английски. Прождав приличествующее его представлениям о порядочности время после чашки кофе и вежливой беседы, Урси пригласил ее, очень вежливо, прогуляться вдвоем.

Олимпия подмигнула Лаки и ободряюще кивнула головой. Вот он, момент! Посмотрим, справится ли она с «почти»!

Урси довел ее до леса. Сняв куртку, расстелил ее на траве, и, не обронив ни слова, оба уселись. Чуть дрожащие от нетерпения его руки немедленно устремились на завоевание ее тела.

Лаки едва не запаниковала от страха, но тут же вспомнила советы Олимпии. Оттолкнула парня локтем и спокойно проговорила:

— Что за спешка? Успокойся.

Прозвучавшее в ее словах обещание и вправду успокоило Урси, и он принялся целовать ее губы долгими, влажными поцелуями, вызывавшими — и тут Лаки ничего не могла с собой поделать — легкое отвращение. Смежив веки, она изо всех сил надеялась, что дальше все будет лучше. Надежды эти, надо сказать, оправдались. Когда пальцы Урси коснулись ее набухших, отвердевших сосков, дела тут же пошли на лад. Здесь Олимпия оказалась права — это был кайф.

Урси все выше задирал на ней свитер, он был явно разочарован тем, что одежда на Лаки оказалась столь незамысловатой, и через пару минут пальцы его сами собой легли на молнию ее юбочки.

— Нет'. — внезапно остановила его руку Лаки. — Я хочу видеть твой.

Недолго провозившись с брюками, Урси с гордостью извлек из них свой.

Лаки осторожно и тщательно обследовала его своими пальцами. Урси оказался на редкость хорошо развитым в физическом отношении парнем.

— О Боже, — с трепетом в голосе сказала Лаки. — Ну и ну!

Эти слова привели Урси в такое возбуждение, что не успела Лаки понять, в чем, собственно, дело, как он принялся исступленно раскачиваться взад-вперед и очень быстро, с далеким, энергичным выбросом кончил. Она резво отпрыгнула в сторону.

— Эй! — Голос ее сделался жалобным. — Поосторожнее с моей юбкой.

— Милая моя, — выдохнул он, тщательно выговаривая английские слова. — Ты есть самая, самая прекрасная девушка.

Лаки улыбнулась. Она познала вкус власти.

Ей хотелось большего.

-Твоя беда, Стив, дорогой, заключается в том, что на самом деле ты не представляешь себе, каково это — быть черным. Твое сознание — это не сознание чернокожего.

Так заявила ему Дина Мгумба, жена Зуны Мгумбы и убежденная радикалка. Да, Зуна наконец успокоился. После долгих лет мастурбаций он на митинге защитников гражданских прав встретил Дину, влюбился в нее и за ночь превратился в абсолютно другого человека.

• Предыдущая
• 6/71
• Следующая