Как говорить, чтобы дети слушали, и как слушать, чтобы дети говорили - Фабер Адель - Страница 18

• Предыдущая
• 18/47
• Следующая

«Целая коробка стирального порошка высыпалась на пол в ванной! Как я рассердилась, когда увидела это безобразие. Стиральный порошок не для игр! Те перь нам нужен пакет, веник и совок. Быстрее, пока его не разнесли по всей квартире». (Вместо «Смот рите, какую работу вы мне тут придумали. Никакого вам телевизора вечером!»)

Такие высказывания словно говорят ребенку: «Мне не нравится, что ты натворил, и я предполагаю, ты по заботишься об этом». Мы надеемся, что позже, уже во взрослой жизни, когда он будет совершать что-то, о чем потом станет жалеть, он будет думать: «Что я могу сде лать, чтобы загладить вину, снова уладить дела?» — а не:

«То, что я совершил, доказывает, что я никудышный человек, заслуживающий наказания».

5. Я больше не наказываю своего сына, но теперь, ко гда я его ругаю за то, что он что-то неправильно сделал, он говорит мне: «Извини». На следующий день он совер шает то же самое. Что можно с этим сделать?

Некоторые дети используют извинения, чтобы успо коить своих сердитых родителей. Они быстро извиня ются и все равно ведут себя плохо. Этим детям важно понять, что, если они искренне жалеют о содеянном, их угрызения совести должны найти воплощение в дей ствиях. Такому ребенку можно сказать следующее:

«Извинение означает, что ты будешь вести себя по-

другому».

«Извинение значит, что нужно что-то изменить».

«Рада слышать, что ты сожалеешь. Это первый шаг.

Второй шаг — спросить себя, что можно сделать в связи с этим».

Мнения специалистов о наказании

Время от времени появляются статьи, восхваляю щие наказание и рассказывающие нам, как это делать

(«Обоснуйте наказание заблаговременно», «Наказывай те как можно быстрее», «Наказание должно быть сораз мерно проступку»). Часто сердитым и обеспокоенным родителям кажется, что такие советы несут в себе смысл.

Что за этим следует, рассказывают различные специа листы в области психического здоровья, у которых дру гая точка зрения на наказание.

«Наказание — очень неэффективный метод воспи тания… Наказание, как ни странно, часто действует на ребенка совершенно противоположным образом, со всем не так, как мы бы этого хотели! Многие родители применяют наказание просто потому, что никто нико гда не учил их обращаться со своими детьми лучше»

(«Как отцу»,Фитзунг Додсон, Сигнет, 1974).

«Процесс обучения ребенка может расстраивать нас.

Однако вначале нужно придавать особое значение то му, что обучение — это воспитание.Обучение — это, по существу, регулируемое руководство, которое помогает людям развить внутренний самоконтроль и результа тивность. Если оно работает, то требует взаимного ува жения и доверия. С другой стороны, наказание требует внешнего контроля над человеком путем применения силы и принуждения. Тот, кто наказывает, редко ува жает того, кого наказывает, и редко доверяет ему»

(«Аргументы против порки», Брайан Дж. Джилмартин, доктор наук, «Человеческое поведение»,февраль 1979 го да, том 8, № 2).

«Из обзора литературы можно сделать вывод, что физическое наказание не подавляет насилие, а в большинстве случаев потворствует ему. Наказание одновре менно расстраивает ребенка и предоставляет ему модель для подражания, на основе которой он учится» ( «Наси лие и борьба за существование»,труд Комитета по вопро сам насилия факультета психиатрии Медицинской шко лы Стэнфордского университета, редакторы — доктор

Дэвид Н. Дэниэлс, доктор Маршалл Ф. Гилула и доктор

Фрэнк М. Очберг, «Литтл, Браун&Компани», 1970).

«Озадаченные и растерянные родители ошибочно полагают, что наказание в конечном итогепринесет ре зультаты, не понимая, что своими методами они ничего не достигнут…

Применение наказания только помогает ребенку раз вить большее сопротивление и неповиновение» {«Дети: вызов»,доктор Рудольф Дрейкурс, Хоуторн, 1964).

«Есть много других возможностей узнать, какие шлепки обусловлены, а какие непреднамеренны. Ребе нок может научиться успешно избегать чувства вины за плохое поведение, установив для себя такую последо вательность, при которой наказание отменяет «престу пление». Таким образом, ребенок, заплатив за свою проказу, волен повторить ее в другой раз, так как она не сопровождается чувством вины.

Ребенок, который делает все возможное, чтобы спро воцировать шлепки, вносит негласный долг в графу

«проступок» книги учетов, который родители должны стереть посредством шлепков. Порка — это как раз то, что ребенку ненужно!» {«Волшебные годы»,Сельма

Фрейберг, Скрибнерс, 1959).

«Ученые считают, что каждый пятый родитель испы тал на себе… нападки со стороны своих детей, возмож но, это выражение подросткового смятения, которое их переполняет: они бросают вещи родителям в голову, пихают, толкают их, неистово оскорбляют их на словах…

это яркое подтверждение того, что физическому наси лию дети научились у родителей» ( «Нъюсдей»,15 августа

1978 года).

Вместо наказания.

Опыт родителей из нашей группы

«Моя четырехлетняя дочка Марни всегда была сложным ребенком. Она иногда доводит меня до такого бешенства, что я ничего не могу с собой по делать. На прошлой неделе я пришла домой и обна ружила, что она нарисовала карандашом на обоях в своей комнате. Я так разозлилась, что хорошенько отшлепала ее. Затем сказала ей, что забираю ее ка рандаши, что и сделала.

На следующее утро я встала и подумала, что сей час умру. Оказывается, она взяла мою губную пома ду и разрисовала ею всю ванную. Мне хотелось ее просто удушить, но я остановила себя. Очень спо койным голосом я спросила:

— Марни, ты это сделала потому, что рассерди лась на меня, когда я забрала твои карандаши?

Она кивнула головой.

Я сказала:

— Марни, меня очень и очень огорчает, что все стены изрисованы. Это большая работа для меня — отмыть их и снова привести в порядок.

Знаете, что она сделала? Она взяла тряпку и на чала стирать помаду со стен. Я показала ей, как ис пользовать мыло и воду, и она десять минут смывала все с кафеля.

Затем она позвала меня показать, что стерла большую часть помады. Я поблагодарила ее и отдала ей обратно карандаши, а также бумагу, чтобы она могла воспользоваться ей, когда захочет рисовать.

Я была так горда собой, я даже позвонила сво ему мужу на работу, чтобы рассказать ему, что я сде лала.

Прошло уже больше месяца, и Марни с тех пор не рисует на обоях».

* * *

«Едва я переступила порог дома, вернувшись с прошлого собрания, как мне позвонила учительни ца Донни по математике. Она была очень рассерже на. Она сказала, что мой сын отстает по предмету, что он плохо влияет на класс, что он все еще не зна ет таблицы умножения и что, возможно, ему требует ся большая «дисциплина» дома. Я поблагодарила ее за звонок, но была потрясена. Первой моей мыслью было: «Он должен быть наказан. Он не будет смот реть телевизор, пока не выучит таблицу умножения и не начнет нормально себя вести в классе».

К счастью, у меня был еще час в запасе, чтобы остыть до того, как он придет домой из школы. Когда

Донни пришел, у нас состоялся такой разговор: Я. Миссис К. звонила сегодня, она была очень расстроена.

Д о н н и. Ой, да она всегда чем-то расстроена.

Я. Я думаю, что это серьезно, когда мне звонят из школы. Она сказала, что ты плохо ведешь себя в классе и не знаешь таблицы умножения.

Д о н н и. Ну, Митчелл продолжает бить меня тет радкой по голове. Поэтому я бью его своей.

Я. Ты считаешь, что должен принимать ответные меры?

Д о н н и. Как это — принимать ответные меры?

Я. Мстить ему.

Д о н н и. Да. Иногда он пишет мне записки и смешит меня. А потом пинает мой стул, пока я ему не отвечу.

Я. Неудивительно, что ты ничего не делаешь.

Д о н н и. Я знаю таблицу до шести. Я не знаю только семь и восемь.

Я. Хм… Донни, если вы с Митчеллом не будете сидеть рядом в классе, это поможет тебе сосредото читься?

• Предыдущая
• 18/47
• Следующая