Лаки - Коллинз Джеки - Страница 94

• Предыдущая
• 94/147
• Следующая

А впрочем, что он мог сказать? Только сегодня днем Димитрий Станислопулос отвел свою уродливую Ферн в кабинет, и они пробыли там больше часа, спустив шторы на окнах и вывесив на дверь табличку «Не беспокоить». Неудивительно, что его жена «пошла налево». Возможно, она ничего не получает от старого грека – он все отдает своей подружке.

Капитан Пратт встал и отряхнул пыль с колен. Любопытно, на сколько потянет такая история? Английские газеты любят скандалы и сплетни – особенно о супербогатых. «Ньюс оф зе уорлд» или «Санди миррор» отвалят целое состояние за некоторые из известных ему эпизодов. Не говоря уж о «Энкуайере» и «Стар».

Да, капитан Пратт не сомневался, что, когда ему придет время уйти на покой, он не пропадет.

– Мы сошли с ума, – бормотала Лаки, собирая по палубе предметы своего туалета и лихорадочно одеваясь. – Совершенно сошли с ума. На нас мог наткнуться кто угодно. Яхта кишит слугами. Мы сошли с ума. Я уверена.

– Можешь не повторять больше. Ты меня убедила.

– Это секс, только секс, – упрямо заявила Лаки. – Ты и сам это знаешь, ведь правда?

Он прямо посмотрел ей в глаза.

– Не знаю, как у тебя, но моя семейная жизнь закончилась прежде, чем начаться. Я женился на Олимпии безумной ночью в Лас-Вегасе в церкви Любви и чести – можешь себе представить?

Она кивнула.

– Я хорошо ее знаю. Хористки таскают туда деревенских простаков, если те выигрывают больше сотни в казино.

– У меня тоже тогда голова шла кругом, только по другим причинам. Я обкурился до одеревенения: отходил от связи с редкостной стервой, и вообще хотел погубить сам себя. Понимаешь?

– Начинаю понимать.

– Ты, возможно, ты и есть та самая женщина, которую я искал всю жизнь. Только меня сбивали с пути толпы блондинок.

– Хороший секс еще не любовь, – мудро заметила Лаки.

– Но он не идет ни в какое сравнение с плохим сексом.

– Правда.

– Я всегда говорю только правду.

– Когда она тебе выгодна.

– Что ты имеешь в виду?

– Да брось, Ленни. Ты же сердцеед, гроза женщин. И ты даже не в моем вкусе.

– А с чего ты взяла, что ты – в моем?

Они оба расхохотались.

Лаки легонько дотронулась до его щеки и не смогла удержаться, чтобы не сказать:

– Ленни Голден, я не знаю, что здесь происходит, но, по-моему, что-то случилось с нами.

– Да, как удар грома, – ответил он.

– И блеск молнии.

– Не просто секс.

– Нет.

– Нечто большее.

– Верно.

– Гораздо большее.

– Да.

– А мы даже не знаем друг друга.

Она долгим взглядом посмотрела на него. Сколько всевозможных чувств сразу. Прежде чем она сообразила, что сделать или сказать дальше, на них налетели Алиса и Гораций.

– О! – вскрикнула от неожиданности Алиса и деликатно икнула. – А что вы здесь делаете?

Гораций смущенно переминался с ноги на ногу.

– Играем в теннис, – сухо ответил Ленни.

Алиса хихикнула.

– Сан-Тропу – такое замечательное местечко, – пропела она и опять икнула. – Такое все... тропическое.

«Сан-Тропез», – про себя поправила Лаки.

– Гораций показывает мне яхту, – пояснила Алиса, слегка качнулась и ухватилась за поручень.

– Очень мило, – саркастически отозвался Ленни.

– Пойдем, Гораций, – закокетничала Алиса. – Я хочу посмотреть на спасательные шлюпки. Я ведь не умею плавать, так что надо убедиться, что все тип-топ и готово к употреблению. – Заходясь от смеха, она потащила куда-то несчастного Горация.

– Мама! – горько сказал Ленни. – Она никогда не угомонится.

– Ты ее стесняешься?

– Я уже не так молод, чтобы стесняться.

– Кстати, а сколько тебе лет?

– Тридцать. А тебе?

– Я достигну тридцатилетия через два дня. Считается, что потом начинается взрослая жизнь, верно? Конец сумасшедшей молодости.

– Конец траханью под открытым небом, да?

– Вообще-то, это не входит в число моих привычек.

Он схватил ее за плечи.

– Что мы теперь будем делать, Лаки?

– Ты о чем, о моем дне рождения?

– Не придуривайся.

Она нетерпеливо пожала плечами.

– Я вовсе не собираюсь рушить все из-за тебя. Я уже сказала, что я думаю. Мы распрощаемся и сделаем вид, что ничего не произошло.

– Вот как, да?

– Я смогу, если ты сможешь. Запросто.

– Ясно, – ядовито произнес он. – Ты всегда так решаешь свои проблемы, да? Просто вычеркиваешь их, и все. Поэтому и меня вышвырнули коленом под зад из Вегаса, чтобы ты могла сделать вид, что нашего маленького эпизода вообще не было?

– А что мне оставалось делать? Терпеть твое присутствие как постоянное напоминание о нашей несостоявшейся ночи?

– Людей не выставляют на улицу только за то, что они не стали с тобой спать.

– Спасибо, я как-нибудь и без лекции обойдусь.

– Однако я попробую тебя кое-чему научить.

– Научить меня! – Она повысила голос. – Научить меня! Ха!

– Не кричи.

– А кто кричит? – закричала она.

Глухой рокот мотора возвестил о возвращении ночных гуляк.

– Черт! – с отвращением воскликнул Ленни. – Ну так когда же я снова тебя увижу?

– Завтра. За завтраком, ленчем и обедом. Если никто из нас отсюда не сбежит, очень трудно будет избегать встреч.

Она уже шла к лестнице.

– Я сделала тебе подарок на прощание, Ленни. Давай все так и оставим.

Но в глубине души оба чувствовали, что так не получится.

Иден твердо намеревалась завершить вечер в нежных объятиях Витоса Феличидаде. Если уж она решила изменить, то лучше со знаменитым испанским любимцем женщин. Однако самые хорошо продуманные планы порой срываются, и чем дальше, тем больше она чувствовала, что ее неумолимо тянет к Куинну Личу. Куинн представлял собой мужчину пятидесяти с лишним лет, с густой бородой, неестественно худого, с порочными глазами и огромными руками. Но он был режиссер и, следовательно, привлекателен. Она видела несколько его фильмов. Странные коммерческие триллеры с щедрым вкраплением секса и жестоких сцен. Он любил разрывать женщин на части – на экране, а феминистки с наслаждением разрывали его на части – в печати. Его две последние картины почти не дали сборов. Некогда он имел репутацию «молодого модного режиссера». Теперь он просто притаился перед очередным хитом. Киностудии не проявляли к нему интереса, поэтому, когда старый приятель Райдер Вилер предложил ему снять фильм, финансируемый «группой инвесторов», он согласился не раздумывая. Какое ему дело, откуда взялись деньги?

Райдер сразу же предупредил его: «Держись подальше от подружки Боннатти. Не надо трахать наемную рабочую силу».

Но Куинн терпеть не мог, когда ему указывали, что делать.

Они вывалились от «Чейзена» незадолго до полуночи. Витос уселся в лимузин вместе со своим менеджером и вежливо пожелал Иден и Куинну спокойной ночи.

– Ничтожество! – пробормотал Куинн, глядя вслед удаляющемуся по бульвару Беверли лимузину.

– Он тебе не нравится? – спросила Иден.

– А что тут любить или не любить? Он пустой, как выпитая бутылка.

Она побарабанила длинными ногтями по своей маленькой золотой сумочке в ожидании приглашения. Иден уже решила, что скажет «да».

– А где твоя машина? – поинтересовался он.

– Неужели не помнишь? Мы отправили водителя домой.

– Ты отправила водителя домой.

Швейцар подал черный «порше» Куинна.

– Ты подвезешь меня? – спросила она быстро.

– Еще как, крошка.

Он жил на Голливудских холмах, в Лаурел Кэньон. Черный дом среди буйной растительности.

Он выпил «Чивас регал» прямо из бутылки, сорвал с себя одежду, потребовал, чтобы она разделась очень медленно, и у него ничего не получилось.

Он предложил альтернативу – черный вибратор, последнее слово техники, любовно хранившийся в черном кожаном футляре. И еще общество своей подружки, что спала наверху.

– Без меня, – заявила оскорбленная Иден и вызвала такси.

• Предыдущая
• 94/147
• Следующая