Раз и навсегда - Фристоун Шарон - Страница 10

• Предыдущая
• 10/33
• Следующая

– Дело не в этом. Он больше грек, чем настоящие греки. Семья – все для него! Я не смогла разочаровать его в восемнадцать лет, а сейчас, когда столько времени прошло, меня вся эта сложная семейная ситуация уже не так волнует.

Если бы Никос не был бесчувственным болваном, подумала про себя Маджи, то давно бы кое-что понял.

– Все равно, я считаю, вам стоит объясниться с сыном.

– Ни в коем случае, девочка. Я бы и тебе не рассказала, если бы знала, как ты прореагируешь… – Дороти выпрямилась и заговорила твердым голосом: – Постарайся сделать меня сегодня как можно эффектнее. За ужином хочу выглядеть лучше Аспасии. Пусть позлится и позавидует. Мое превосходство хотя бы в этом придаст мне силы…

И Маджи постаралась. Дороти выглядела весьма привлекательной леди – с зачесанными наверх волосами, со сверкающими в ушах и на шее бриллиантами, в классическом светло-голубом крепдешиновом платье, скроенном так, чтобы подчеркнуть ее все еще по-юному стройную фигуру.

Сама девушка вырядилась в свое единственное вечернее платье, купленное в маленькой комиссионке в Лондоне, – простенькое, со скромной вышивкой на лифе и подоле, оно обтягивало Маджи как перчатка, и только благодаря разрезу до бедра в нем можно было свободно передвигаться. Свои длинные рыжие волосы она подобрала на затылке, оставив лишь несколько локонов, ниспадавших на плечи. Обычно Маджи почти не пользовалась косметикой, но сегодня дала себе волю: тени, тушь на ресницах, румяна и тому подобное – и знала, что выглядит великолепно.

Поддерживая хозяйку под локоть, девушка ввела ее в столовую. Они опоздали преднамеренно. Дороти не желала рассиживать с другими членами семейного клана за аперитивами с непременной светской болтовней.

Никос Костаки стоял во главе стола, беседуя о чем-то со своей теткой и двумя мужчинами, которых Маджи видела впервые. Когда они вошли, он поднял голову и улыбнулся.

– Рад, что ты все же присоединилась к нам, мама. Мы уже начали волноваться. – Он в упор посмотрел на девушку, окинув ее взглядом с ног до головы, усмешка скривила его губы.

Маджи догадалась: он нарочно дразнится, и приложила максимум усилий, чтобы не покраснеть.

– Вы очаровательны. Такой результат, по – видимому, требует массы усилий и времени, – манерно растягивая слова, проговорил Никос. – Но если ухаживать за мамой и за самой собой слишком хлопотно, скажите об этом прямо, мисс Смит.

– Вовсе нет, мистер Костаки, – огрызнулась Маджи. Называя ее по фамилии, этот выродок явно указывал ей на то место, которое она занимает в изысканном обществе гостей. Но как он смеет с таким оскорбительным сарказмом намекать, чтобы служанка ни на секунду не забывалась! И в то же время Никос демонстративно представил девушке новых гостей, прилетевших, очевидно, на вертолете, звук которого она недавно слышала, когда в своей каюте выбирала платье к столь торжественному случаю.

Высокий светловолосый англичанин лет тридцати по имени Рой Бартон оказался помощником Никоса. Пожилой же грек Рондарис – главным бухгалтером его компании.

Итак, на вечеринке собралось девять человек. Маджи вздохнула с облегчением – не имея пары, она может держаться в тени, особенно не привлекая к себе внимания. Но получилось не совсем так.

Все заняли места за большим прямоугольным столом. Никос, естественно, сел во главе, усадив по правую от себя руку мать, слева – Элизабет. Дороти оказалась рядом с Рондарисом, далее следовала Аспасия с мужем. По другую сторону стола, крыло которого возглавляла Элизабет, разместились Медея, потом Рой Бартон и, наконец, самой последней Маджи.

– Нам явно не хватает одного кавалера, – весело хохотнул муж Аспасии, окинув взглядом собравшихся.

– Один хороший мужчина стоит дюжины, – отозвалась Элизабет, кокетливо тронув рукой с ярко накрашенными ногтями плечо Никоса Костаки.

Маджи невольно скривилась. Теперь понятно, почему тот обратился к ней столь официально.

Явилась его подружка, и он сразу установил для наивной Маджи жесткую дистанцию, чтобы не забывалась.

Никос, великолепно смотревшийся в белом смокинге, благодарно пожал ладонь своей соседке:

– Я принимаю твой комплимент, дорогая Лизи.

На Маджи он даже не взглянул. Тут его кузина Медея явно с капризными интонациями что-то быстро застрекотала на греческом.

Маджи мало интересовал сам разговор, да она и не понимала ни одного слова. Поэтому лишь крутила в тонких пальцах столовые приборы, стараясь побороть свою робость. Ей не терпелось покончить с застольем и уйти. Пустое светское общение угнетало. Белый смокинг Никоса в сравнении с его повседневной одеждой как бы подчеркивал пропасть, разделявшую их… Думая о своем, девушка не сразу сообразила, что гости за столом будто ждут от нее какого-то ответа, и растерялась.

Выручила Дороти:

– Медея пожаловалась на предоставленную ей каюту. Она привыкла к той, где сейчас ты! Но я объяснила своей дорогой племяннице, что нам необходимо быть рядом.

– Незачем оправдываться, ма, – все решено, – отрывисто бросил Никос, и Маджи снова возмутилась его резкостью по отношению к матери. Мог бы быть и повежливее, тем более при всех.

Тут стюард подал первое блюдо. Неприятная тема сама собой забылась. К счастью, ее сосед-англичанин, Рой Бартон, оказался человеком общительным. Когда же он узнал, что она живет в Лондоне и любит в свободное время бродить по художественным галереям, они оба увлеченно разговорились. С явной симпатией молодой мужчина поглядывал на собеседницу, проявлявшую столько познаний в искусстве.

– Рой! – Маджи подняла глаза на суровый возглас, почти окрик Никоса Костаки. – Ты здесь, чтобы работать, а не соблазнять компаньонку моей матери. Будь добр, помни об этом.

Воцарилось молчание. Тишину нарушил смешок Медеи, от которого Маджи зарделась.

Рой Бартон удивленно взглянул на своего босса и ответил как истинный английский джентльмен:

– Мои намерения в отношении Маджи Смит, как и любой другой женщины, исключительно благородны. – Он покосился на девушку и, демонстративно вздохнув, добавил: – Да они и не могут быть иными, если постоянно заботишься о том, чтобы не потерять здоровье в моем сексуально опасном возрасте…

Последовавший за этим хохот разрядил обстановку. Маджи вздохнула с облегчением. Юмор по отношению к самому себе девушка всегда ценила в людях. С такими легче, чем с самоуверенными и высокомерными личностями вроде Костаки.

Сначала подали восхитительный паштет, потом омаров с подобающими соусами. За все время обеда Маджи ни разу не посмотрела на Никоса, хотя постоянно ощущала его присутствие. Глубокий, резонирующий голос действовал ей на нервы, сковывая и мешая насладиться роскошной едой.

Его откровенные домогания накануне и собственная на них бурная реакция теперь всерьез терзали ее. Когда мужчина чертовски уверен в себе, почему бы не позабавиться? Ей бы, дуре, не мешало догадаться об этом сразу, а не ждать очевидных доказательств вроде женщины, которая ему явно под стать. Вон как он любезничает с Элизабет. Рядом с ней любая покажется провинциальной простушкой.

– Подтвердите наконец, Маджи, что я не вру! – прервал ее размышления протяжный голос Никоса. Угрюмо подняв от тарелки глаза, Маджи увидела, с каким интересом все уставились на нее.

– Правда, Маджи, расскажите-ка нам, – капризно попросила Элизабет. – Не могу поверить! Разве кто-то может даже попытаться помериться силой с Никосом, особенно женщина?..

Девушка не понимала, о чем это они говорят, но неожиданно на помощь пришел Александрос Веакис, муж Аспасии.

– Вы по ошибке приняли его за вора? – спросил он, хохоча от души.

Положив вилку на тарелку, Маджи посмотрела через стол на Никоса. В глубине его карих глаз сверкали насмешливые искры, разозлившие ее.

– Я бы не сказала, что по ошибке, – не без сарказма ответила она, выдержав паузу. – Защищая свою сумочку, я, как меня когда-то научили, врезала ему коленом в пах. Надеюсь, вряд ли причинила серьезную травму, о которой стоило бы беспокоиться заинтересованным особам женского пола.

• Предыдущая
• 10/33
• Следующая