Гипнотизер - Кеплер Ларс - Страница 24

Вечерний воздух был холодным. Комиссар пошел к двери, вспоминая, как погруженный в гипноз Юсеф описывал произошедшее в доме. Его рассказ соответствовал тому, как выглядело место убийства. Юсеф не сделал ничего, чтобы скрыть преступление, ничем не защитил себя. Он не думал о последствиях и оказался залит кровью.

Йона подумал, что Юсеф мог просто описать под гипнозом свои чувства, смятение, яростный беспорядок, тогда как физически, внешне, на месте преступления он вполне контролировал себя — явился в полностью покрывавшем его дождевике, а перед тем, как ехать домой, принял душ в женской раздевалке.

Надо поговорить с Даниэллой Рикардс, спросить, оправился ли Юсеф настолько, чтобы выдержать допрос.

Комиссар вошел в подъезд, достал телефон и увидел свое отражение в черной кафельной плитке — стена была выложена как шахматная доска. Бледное замерзшее лицо, серьезный взгляд и растрепанные светлые волосы. Стоя возле лифта, комиссар еще раз позвонил Ронни, но тот не ответил. Может быть, Сораб наконец впустил их в квартиру? Йона поднялся на шестой этаж, подождал, пока какая-то мама с малышом спустятся вниз, подошел к двери Сораба и позвонил.

Немного подождал, постучал в дверь, подождал еще несколько секунд, потом приподнял пальцами крышку щели для почты и сказал:

— Сораб? Меня зовут Йона Линна. Я из полиции, комиссар по уголовным делам.

За дверью послышался какой-то звук, словно кто-то тяжело наклонился к щели, но потом отпрянул.

— Вы единственный знали, где живет Эвелин, — продолжил комиссар.

— Я ничего не сделал, — глухо сказал мужчина за дверью.

— Но вы рассказывали…

— Я ничего не знаю! — закричал Сораб.

— Хорошо, хорошо. Но я хочу, чтобы вы открыли дверь, посмотрели на меня и сказали, что вы ничего не знаете.

— Уходите.

— Откройте дверь.

— Какого черта… вы не можете просто оставить меня в покое? Я совершенно ни при чем, я не хочу, чтобы меня втягивали в это дело.

В его голосе была злость. Он замолчал, перевел дух, стукнул по чему-то в квартире.

— С Эвелин все в порядке, — сказал Йона.

В щели для газет заскреблись.

— Я думаю…

Он замолчал.

— Нам надо поговорить.

— Это правда? Что с Эвелин ничего не случилось?

— Откройте дверь.

— Я же сказал — не хочу.

— Было бы хорошо, если бы вы смогли поехать со мной.

Оба немного помолчали.

— Он бывал здесь? — неожиданно спросил Йона.

— Кто?

— Юсеф.

— Кто это?

— Брат Эвелин.

— Никогда его здесь не было, — ответил Сораб.

— А кто бывал?

— Вы что, не поняли — я не собираюсь вести с вами беседы.

— Кто сюда приходил?

— Я не говорил, что сюда кто-то приходил. Ничего подобного. Вы хотите меня одурачить.

— Нет, что вы.

Они снова замолчали. Потом за дверью послышались всхлипывания.

— Она умерла? — спросил Сораб. — Эвелин умерла?

— Почему вы об этом спрашиваете?

— Я не хочу с вами разговаривать.

Послышались удаляющиеся шаги, потом хлопнула дверь. В квартире заорала музыка. Спускаясь по лестнице, Йона подумал, что кто-то запугал Сораба и вынудил его рассказать, где прячется Эвелин.

Йона вышел на морозный воздух и увидел, что возле машины его поджидают двое парней в спортивных куртках. Услышав его шаги, они обернулись. Один уселся на капот, прижав к уху телефон. Йона быстро оценил их. Обоим на вид лет по тридцать. Человек, сидевший на капоте, был бритым, зато у второго волосы подстрижены как у школьника. Йона прикинул, что человек с мальчишеской стрижкой весит не меньше сотни килограммов. Выглядит, как тренер айкидо, карате или кикбоксинга. Наверное, стероиды принимает, подумал Йона. У второго может оказаться нож, но огнестрельного оружия наверняка нет.

На газоне лежал тонкий слой снега.

Йона, словно не заметив их, свернул к освещенному тротуару.

— Эй, мужик, — позвал один из парней.

Комиссар направился к лестнице возле фонаря с зеленой урной, притворяясь, что не слышит.

— Не хочешь забрать свою машину?

Йона остановился и быстро взглянул на фасад. Он понимал, что сидящий на капоте звонит Сорабу и что Сораб наблюдает за ними из окна.

Более крупный осторожно приблизился. Йона повернулся и пошел на него.

— Я из полиции, — сказал он.

— А я — макака.

Йона быстро достал телефон и еще раз набрал номер Ронни. «Sweet Home Alabama» заиграла в кармане у стоявшего парня. Тот широко улыбнулся, достал телефон Ронни и ответил:

— Мусор слушает.

— В чем дело? — спросил Йона.

— Наплюй на Сораба. Он не хочет разговаривать.

— Вы думаете, что помогаете ему?..

— Я тебя предупредил, — оборвал его парень. — Мне насрать, кто ты есть. Держись от Сораба подальше.

Комиссар понял, что ситуация становится опасной, вспомнил, что пистолет заперт в сейфе, и оглянулся, ища какое-нибудь подручное оружие.

— Где мои коллеги? — спокойно спросил он.

— Ты меня слышал? Не лезь к Сорабу.

Человек, стоявший перед комиссаром, быстро провел рукой по своей мальчишечьей прическе, учащенно задышал, повернулся, шагнул вперед и приподнял пятку.

— В молодости я занимался спортом, — сообщил Йона. — Если ты на меня нападешь, я сумею тебя скрутить.

— Мы уже испугались, — отозвался тот, что сидел на машине.

Йона, не спуская глаз с человека со стрижкой, объяснил:

— Ты решил сбить меня с ног, потому что думаешь, что я неуклюжий и не смогу пнуть тебя.

— Дурак, — буркнул стриженый.

Йона переместился вправо, чтобы освободить себе место.

— Если ты пнешь меня, я не попячусь, как ты привык. Я зацеплю тебя под колено, а когда ты завалишься, ударю в шею вот этим вот локтем.

— Вот болтливый черт, — фыркнул сидевший на машине.

— Точно, — ухмыльнулся второй.

— Не высовывай язык, а то откусишь, — посоветовал Йона.

Человек со стрижкой легко качнулся, и удар получился медленнее, чем ожидалось. Йона уже шагнул вперед, когда стриженый начал движение бедром. Распрямить ногу и ударить он не успел: комиссар сильно пнул его под колено опорной ноги. Потеряв равновесие, стриженый запрокинулся назад, а комиссар повернулся и локтем ударил его в шею.

Часы показывали всего половину шестого, когда в квартире что-то застучало. Симоне ощутила этот звук как часть полного разочарований сна, в котором ей пришлось перебирать раковины и фарфоровые крышечки. Она поняла правила, но все же допустила ошибку. Какой-то мальчик стучал по столу, указывая, что именно она сделала не так. Во сне Симоне изворачивалась и униженно оправдывалась. Когда она открыла глаза, сон исчез без следа.

Кто-то или что-то стучало в квартире. Симоне попыталась определить в темноте, откуда идет звук. Она лежала неподвижно, прислушиваясь, но постукивание прекратилось.

Рядом глухо похрапывал Эрик. Что-то потрескивало в трубе. Ветер задувал в оконные рамы.

Симоне успела подумать, что, может быть, во сне звук показался ей громче, чем на самом деле, как вдруг постукивание раздалось снова. В квартире кто-то был. Эрик принял снотворное и спал мертвым сном. По дороге рядом с домом с шумом проехала машина. Храп Эрика стал глуше, когда Симоне положила руку мужу на плечо. Тяжело дыша, он повернулся на бок. Как можно тише она вылезла из постели и выскользнула из спальни — дверь была полуоткрыта.

В кухне что-то светилось. Из прихожей Симоне увидела, что в воздухе висит свет, словно синее газовое облако. Это свет в холодильнике. И морозилка, и холодильник распахнуты. Из морозильника капало, по полу текла вода. Капли из размороженных продуктов с тихим стуком падали на резиновую прокладку.

Симоне почувствовала, как холодно в кухне. И пахнет сигаретным дымом.

Она выглянула в прихожую.

Входная дверь открыта настежь.

Симоне бросилась в комнату Беньямина. Мальчик спокойно спал. Симоне немного постояла, слушая его ровное дыхание.