Карты судьбы - Колесова Наталья Валенидовна - Страница 38
- Предыдущая
- 38/87
- Следующая
– Ух ты, тюти-мути… – в тон подхватил Хорстон, объявляясь за его спиной. Похоже, помощник притащил сюда все плащи и одеяла, какие только нашлись на судне. Бросив взгляд на трясущуюся Гейджи – из одеяла торчало только ее бледное лицо, – скомандовал:
– Дай-ка рыбьего масла!
Разгреб одеяла, извлекая Гейджи. Саймон отступил, наблюдая за его мозолистыми руками, растирающими гладкую кожу, и поймал себя на том, что все больше склоняется к другому способу согревания выловленных из моря девушек…
Хорстон остановился, только когда все ее тело начало гореть, а сама Гейджи – тихонько поскуливать. Тяжело отпыхиваясь, кивнул Саймону:
– Еще вина, одеяла – и спать! К утру будет как новенькая!
«Лучше бы как старенькая», – мрачно подумал Саймон, за компанию прикончив бутылку. Эта новая Гейджи – беспомощная, бледная, немая – его пугала. Все казалось, что она просто растает, растворится в ночи, из которой явилась, – словно призрак, который поглощает рассвет.
Он сел у стола, скрестив на груди руки, с твердым намерением сторожить драгоценную находку до самого утра.
Все казалось таким выпуклым и четким… и странным… с непривычной, полной углов, перспективой. Потребовалось много времени, прежде чем она поняла, что такое находится перед самыми ее глазами. Потолок. Просто потолок – и, конечно, не перед самыми ее глазами. Она не могла бы дотронуться до него, даже если б протянула руку. А это – светильник, который уже побледнел с рассветом. Звуки… знакомые звуки моря… в которых чего-то не хватало… вот чего – бесконечного разговора его обитателей… казалось, уши были заткнуты пробками. Она повернула голову и долго, пристально изучала человека, сидевшего у стола. Он спал, скрестив на груди руки, вытянув ноги, откинув голову. «Саймон» – выплыло откуда-то из темной зыбкой глубины, в которую превратилась ее память. Саймон. Ригерт. Торговец. Искатель драконьих кладов. Ее жених.
– С-с… – вот и все, что вырвалось из ее пересохших губ.
Но он услышал.
Странное, резкое движение – и он уже рядом. Опрокинутое над ней лицо.
– Здравствуй, Гейджи.
Голос тоже был странным. Таким… однозвучным, без присущих драконам быстрой смены диапазонов. Хриплым.
Людским.
И в то же время – странно приятным. Саймон продолжал всматриваться в нее. По его лицу пробежала целая рябь выражений, которые ей тоже предстояло вспомнить – ведь мимика драконам ни к чему.
– Заставила ты нас поволноваться, Говорящая. Где ты столько пропадала?
– Там, – сказала Гейджи и с удивлением покосилась на собственную шевельнувшуюся руку.
– Можешь сесть? Тебе не холодно? Хочешь что-нибудь выпить? Съесть?
– Да. Нет. Да. Да.
Ригерт помог ей сесть. Она повертела головой, привыкая к новому… старому зрению.
– Мы далеко… сколько… – язык еще не справлялся с целыми фразами, но он понял.
– До Хейма три дня пути. Скоро мы… я буду дома, – он осторожно присел рядом. Поглядел искоса. – Я никогда не спрашивал… Ты ведь не из Хейма?
Гейджи машинально качнула головой, прежде чем вспомнила, что означает это движение. Тело вспоминало все гораздо быстрее.
– Нет.
– Где твой дом? Я могу… – Саймон замолчал. Рука его скользнула по одеялу. – Я должен вернуть тебя твоим родным. Я готов ответить за похищение. Это преступление, и я за него отвечу.
Гейджи вновь качнула головой и подняла два пальца.
– Два? – он быстро взглянул на нее. – Ты все еще считаешь, что я убил Коранда?
– Нет. Они. Сказать. Должен, – Гейджи была страшно довольна своими успехами. Как люди вообще умудряются друг друга понимать, если для этого требуется столько усилий?
– На суде лорда? Рассказать про Грожа? А что… будет с тобой?
Гейджи опять качнула головой (может, она вспомнила только этот жест?).
– Домой. Отец. Мать. Братья.
– Жених? – неожиданно подсказал Саймон. Она метнула в него насмешливый взгляд.
– Нет. Отказался.
– Дурак, – искренне сказал Саймон.
«Не мне с тобой спорить».
– Я могу отвезти тебя…
Гейджи коснулась его руки. Приятно. Тепло.
– Есть. Хочу.
Он сорвался с места – все так же странно резко, резко и стремительно.
– Сейчас. Будешь есть здесь? На палубе?
Она засмеялась.
– Везде!
– Ну, парень, ты спекся! – сказал Хорстон, вдоволь налюбовавшись, как его хозяин рысью бросается выполнять то одно, то другое пожелание Гейджи. В общем-то, эта участь не миновала и остальных моряков, выяснивших наутро, что Говорящая снова с ними, но Ригерт был… особенно усерден. Саймон метнул в него красноречивый взгляд.
– Ну и что с того?
– Ничего, – утешил его помощник. – Рано или поздно это со всеми нами случается.
– Что?
– Приступ идиотизма.
– Я похож на дурака?
– И притом круглого.
Саймон открыл рот… и расхохотался.
– И как часто?
– На моей памяти – первый раз.
– Ладно, диагноз поставлен. Может, лекарь еще и посоветует, что мне делать с этой своей дурью?
– Жениться, – не задумываясь, отозвался Хорстон.
Саймон улыбался.
– Лекарь, да ты просто коновал! Не слишком ли сильное средство?
– Тебе другое уже не поможет, – сухо отозвался Хорстон. – И не говори, что такой вариант тебе не приходил в голову. Женишься – вылечишься – и все пойдет по-прежнему.
Саймон перестал улыбаться.
– Вот тут ты ошибаешься.
– Ошибаюсь насчет того, какое сокровище само идет тебе в руки?
Саймон отвернулся. Поглядел на море. До Хейма было уже рукой подать – день пути. Еще день – и она может вновь уйти от него.
– Что все будет по-прежнему. Я знаю, что она – сокровище. Даже слишком огромное, Хорст. Слишком. Я боюсь, что не сумею его удержать.
Хорстон философски смотрел на его профиль.
– Мой тебе совет, парень, – не давай ей прийти в себя. Бери ее сейчас, пока она до конца не очухалась. Не давай время на раздумья.
Саймон помолчал. Потом качнул головой.
– Нет. В этот раз она пойдет – или не пойдет – со мной по своей воле. По своему желанию.
И уходя, сделал вид, что не услышал брошенное в сердцах:
– Ну не дурак ли?
Потому как был с этим полностью согласен.
Гавань Хейма достаточно просторна и глубока, чтобы в нее могли заходить большие и тяжело груженые корабли. Во время войны это сослужило городу недобрую службу – Хейм был занят стрейкерами одним из первых. Но зато теперь, в дни мира, Хейм процветал.
У Гейджи кружилась голова, когда она глядела на стоявшие в гавани разнообразные суда; на множество людей, снующих по пристани. Воздух разрезали голоса, выкрики, команды, зазывы продавцов и менял, трещотки нищих и монахов; ноздри вдыхали забытые запахи гавани – соленой и тухлой рыбы, свежеиспеченного хлеба, пеньки, смолы, южных специй, дыма и разогретых работой человеческих тел. Здесь, в отличие от островов, осень уже вовсю вступала в свои права, и Гейджи зябко куталась в плащ. Хейм, выстроенный из белого камня, просто светился на ясном солнце Золотого Дракона – первого месяца осени. Ее не было два месяца. Она машинально посмотрела на север, хотя прекрасно знала, что не сможет отсюда увидеть свою Гавань. Ждут ли ее еще? Надеются ли? В свете того, что она теперь знала о себе – и о своей матери – леди Янга наверняка знает, что она просто не может утонуть. Но вот что действительно с ней случилось, вряд ли кто мог догадаться…
Она покосилась на стоявшего рядом Ригерта. Он выглядел, как всегда, очень энергичным и очень уверенным в себе. Его, казалось, не обескураживала потеря клада, на поиски которого он потратил несколько лет. Впрочем, и того, что они привезли с собой, с лихвой хватит, чтобы окупить само путешествие, работу моряков и ныряльщиков, да и следующие поиски чего-либо, которые – она не сомневалась – он в скором времени предпримет. Ригерт, почувствовав взгляд, посмотрел на нее и быстро улыбнулся:
– Вот мы и дома, Гейджи. Теперь ты запросто можешь отправить меня в тюрьму или стребовать виру за свое похищение.
- Предыдущая
- 38/87
- Следующая
