Избавься от гордыни - Колдер Эйлин - Страница 4

• Предыдущая
• 4/32
• Следующая

– Нет, нельзя. – Марджи повернулась к Фернандо, и их взгляды – в который уже раз за последние пятнадцать минут – встретились. Его глаза светились торжествующей улыбкой и как бы говорили ей: «Вот видишь, мой сын хочет быть со мной, а не с тобой». – Пожалуйста, поднимись с коврика, мне надо свернуть его, – холодно обратилась она к сыну.

Шон, казалось, пропустил слова матери мимо ушей и уже собрался было попросить ее о чем-то еще, как вдруг, к ее удивлению, на помощь ей пришел Фернандо.

– Надо слушаться маму, Шон, – сказал он, вставая с коврика и увлекая за собой сына.

– Спасибо, – сухо поблагодарила его Марджи.

– Нам надо продолжить разговор, – спокойным тоном заметил Фернандо, наблюдая, как она укладывает свернутый коврик в корзинку,

– Нам не о чем больше говорить. Я уже дала тебе свой ответ.

– Мне он не понравился.

– Почему же? Может быть, потому что тебе хотелось услышать другой? – Она усмехнулась, и ее взгляд небрежно скользнул по его лицу. – Я знаю, что ты привык настаивать на своем, но на этот раз у тебя ничего не выйдет.

– Посмотрим. – Его черные глаза сощурились, и в них сверкнули молнии.

– Твоя идея просто смешна, Фернандо, так что советую выбросить ее из головы!

Эту фразу она произнесла резким и громким голосом, на что сразу обратил внимание Шон. Уставившись на мать, он спросил:

– Вы что, ругаетесь с папой?

– Нет, мой мальчик, мы просто разговариваем. – Марджи протянула ему руку. – Пойдем, маленький, нам надо побыстрее попасть домой. Дядя Норманн сказал, что может сегодня позвонить нам.

В последнее время этот «дядя Норманн» стал слишком часто бывать в доме у Марджи. Это вызывало у Фернандо раздражение.

– Мы вернемся к нашему разговору в конце недели, – сказал он.

– Повторяю: нам не о чем с тобой говорить.

– Напротив, мы должны поговорить о многом, – очень спокойным тоном заметил Фернандо. – Как ты смотришь, если мы где-нибудь поужинаем вместе в следующую пятницу? Я приглашаю. Твоя мама сможет посидеть с Шоном?

– Поужинать вместе? – Марджи посмотрела на него как на сумасшедшего. – О чем ты? Нет, моя мама не сможет остаться с ребенком.

– Ну… тогда я сам подъеду к тебе. Поужинаем в твоем доме.

– Это неудобно.

– Я позвоню тебе к концу недели, чтобы подтвердить нашу договоренность. – В его голосе прозвучал металл.

Марджи хотела было сказать ему напрямую, чтобы он не тратил зря время, но в этот момент она заметила, что к их диалогу внимательно прислушивается Шон. Взяв его за руку и кивнув на прощание Фернандо, она зашагала прочь от уютного местечка, где несколько минут назад завершился их субботний пикник.

Фернандо вновь залюбовался ее стройной, гибкой фигурой и длинными светло-русыми волосами, развевавшимися за ее спиной в струях теплого бриза.

Шон бежал рядом с ней вприпрыжку и то и дело оборачивался, чтобы помахать ему рукой. Марджи за все время их следования до ближайшего поворота тропинки ни разу не обернулась.

И все-таки она поступит так, как решит он. Он в этом не сомневался. Придет время, и она вернется туда, куда он хочет ее вернуть. К нему, в его жизнь.

Марджи тяжело вздохнула, положила письмо на стол и с горечью в голосе произнесла:

– Только этого еще не хватало!

– В чем дело? – В кухню вошла ее мать и бросила на дочь обеспокоенный взгляд. – Не от адвоката ли Фернандо ты получила письмо? Значит, война между вами из-за опеки над Шоном продолжается? А не лучше ли передать это дело в суд?

– Нет, мама! Никакой войны между мной и Фернандо не происходит. Не волнуйся, он не осмелится обратиться за помощью к суду, потому что не уверен в своей правоте, в том, что победит.

Слова Марджи не убедили ее мать.

– А у меня никогда не возникало мысли, что Фернандо боится риска. У него вообще бойцовый характер.

Марджи была готова услышать от матери любые слова, но только не эти. Она отчаянно пыталась убедить себя, что эта проблема с Фернандо, эта война с ним из-за Шона разрешится сама собой, что он изменит свою непреклонную позицию до того, как дело зайдет в тупик, из которого действительно не будет никакого выхода.

– Так о чем письмо? От кого? – поинтересовалась ее мать.

– От агентства, сдающего внаем жилье. Оно информирует меня, что мой домовладелец выставляет этот дом на продажу. Мне предлагается выдвинуть какой-либо встречный вариант. Если, конечно, я того пожелаю…

– А если тебе попробовать выкупить этот дом? – Ее мать была не на шутку встревожена.

– В письме не указывается, какую сумму хочет получить за этот дом хозяин. – Марджи глубоко задумалась. – В любом случае я сомневаюсь, что у меня найдутся деньги, которые он может затребовать. Дома в Нью-Йорке и даже в его пригородах всегда стоили баснословных денег.

– Полагаю, ты поступила мудро, когда несколько лет назад сразу согласилась снять этот дом за предложенную цену. Даже не представляю, как тебе это удалось. Твоя подружка Лолита платит за свою маленькую квартирку в два раза больше.

– Дело не в моей мудрости, ма. Мне просто повезло тогда…

Марджи снимала большой дом в георгианском стиле на северной окраине Нью-Йорка. От него было рукой подать до редакционно-издательского концерна, где она работала, равно как и до дома матери. Сам дом нравился ей необыкновенно. Георгианский особняк, как в шутку называла Марджи свое обиталище, был полностью меблирован и буквально набит антиквариатом. Одна из тихих просторных комнат служила ей кабинетом, в котором ей было очень удобно работать.

При всей этой роскоши арендная плата за дом была даже для нее, матери-одиночки, до смешного низкой. Позже она узнала, что хозяин думал не столько о деньгах, сколько о том, чтобы дом попал в руки порядочного, надежного квартиросъемщика, который бы бережно относился ко всей обстановке в нем. В агентстве ей объяснили, что в этом доме долгие годы проживала его мать…

– Разумеется, я не могла не предполагать, что когда-нибудь придет день и домовладелец поднимет арендную плату. Но мне никогда не приходило в голову, что он может продать этот особняк, – грустно размышляла вслух Марджи.

Ее мать озабоченно повертела в руках письмо и после минутной паузы, осторожно подбирая слова, произнесла:

– Может быть, есть смысл… попросить Фернандо, чтобы он помог тебе выкупить этот дом? Я уверена, что он…

– Нет, ма. – Марджи приоткрыла дверь из кухни и, глядя на лестницу, ведущую на второй этаж, окликнула сына: – Шон, за тобой пришла бабушка…

– Для Фернандо, с его-то деньгами, такой дом, как этот, стоил бы гроши. К тому же он всегда предлагает тебе финансовую помощь, – твердым тоном продолжала ее мать, будто и не слышала слов дочери. – Не понимаю, почему ты все время отказываешься. Иногда ты становишься такой упрямой, такой настырной…

– Ма, я не хочу просить помощи у Фернандо. – Марджи надела темно-серый жакет, отлично сочетавшийся с черной юбкой, и проверила в сумочке ключи от дома. Она опаздывала на работу, и у нее не было абсолютно никакого желания думать, а тем более говорить о Фернандо. – Разве ты забыла, что этот человек вознамерился отнять у меня сына? Я никогда и ни за что не пойду к нему на поклон!

– Я не говорю, что ты должна бросаться ему в ноги. Фернандо достаточно порядочный человек, и я уверена…

– Ни в чем нельзя быть уверенной, когда речь заходит об этом человеке. Я не нуждаюсь в его помощи. Как-нибудь справлюсь сама, – решительным тоном сказала Марджи и, прежде чем выйти в холл, еще раз окликнула сына: – Шон, твоя мама опаздывает на работу…

– А как ты справишься сама? – спросила Джина Уайет свою дочь, провожая ее в холл. – Стоимость жизни в Нью-Йорке растет с быстротой бамбука. Тебе следует быть более практичной, дочка. Ведь ты мать-одиночка, и тебе приходится нелегко.

– У меня есть хорошая работа, ма. Очень хорошая и высокооплачиваемая. В скором времени меня опять ждет повышение. Если моя зарплата увеличится, я, вероятно, смогу регулярно откладывать какую-то сумму на свой георгианский особняк.

• Предыдущая
• 4/32
• Следующая