И. о. поместного чародея - Заболотская Мария - Страница 102

• Предыдущая
• 102/108
• Следующая

— Магистр Каспар! — взвился один из магов, уязвленный до глубин души. — Я категорически не согласен! Эта девица — ходячее несчастье! Она заслуживает не награды, а наказания. Предлагать ей учебу в Академии изначально было ошибкой, оставлять здесь и вовсе глупо. В Армарику ее!

— Магистр Морис! — вдруг рявкнул мой крестный так, что я съежилась, доселе не представляя, как грозен магистр Каспар в гневе. — Вы видите эту бумагу с личной печатью Артиморуса Авильского?

Под нос вскочившего со своего места магистра Мориса был сунут свиток, от которого тот отшатнулся, точно от пригоршни горящих углей.

— В этой бумаге, — продолжал рычать Каспар, — ясно написано, что я имею полное право решать судьбу Каррен Брогардиус согласно своему усмотрению! И я говорю: она останется в Эсворде, если захочет!

— Не знаю, как вы выторговали эту бумажку у Артиморуса, Каспар, — с досадой пробормотал магистр Морис, усаживаясь обратно на стул. — И не понимаю зачем. Но вы еще пожалеете об этом. Ясно вижу это по лицу этой наглой девицы с дурной кровью… О, это достойная наследница своих родителей!

При этих словах Сальватор, мрачно глядящий в никуда, вздрогнул так, что его кандалы задребезжали.

— Еще слово, магистр Морис, — Каспар сверкнул глазами, которые до сих пор казались мне бесстрастными и равнодушными, — и вы горько пожалеете.

Я во время этого разговора стояла ни жива ни мертва, и что за зловещие предзнаменования мог увидеть в моем глупом лице магистр Морис, так и осталось для меня загадкой. Каспар, повернувшись ко мне, совершенно спокойно спросил:

— Ты ведь хочешь остаться в Эсворде, Каррен?

Я в ужасе пискнула что-то утвердительное, зарекшись спорить с крестным до конца дней своих, и Каспар объявил:

— Итак, Каррен, с этой минуты ты — поместный маг. Поздравляю.

Я была настолько потрясена, что в голову мне не пришло ни одного толкового вопроса, кроме как:

— А как же магистр Виктредис?..

Каспар легкомысленно отмахнулся:

— Насколько мне известно, магистр Виктредис сейчас сидит в тюрьме какого-то аальского городка по обвинению в шулерстве и никак не может прийти к выводу, признаваться ли ему в принадлежности к магам, чтобы его судил за дезертирство Трибунал, или все же сдаться на милость королевского суда. В любом случае он будет некоторое время отсутствовать.

Если бы я не была столь ошеломлена, то непременно расспросила бы Каспара о бедолаге Виктредисе, но мысли мои вконец перемешались и я робко пискнула:

— Констан?..

— Твой ученик отправится в Академию, как ты и хотела. Об этом я тоже позабочусь. На каком факультете, по твоему мнению, он наиболее полно проявит свои дарования?

Я, переведя дух, принялась вспоминать, на кого из преподавателей Академии у меня был самый большой зуб. Такого подарка, как Констан, заслуживал далеко не каждый мой недруг. Таланты моего ученика прекрасно бы проявились и в прорицании, и в боевой магии… Ага! Конечно же самым подходящим для Констана будет тот факультет, чьи учебные аудитории расположены ближе всего к кабинету Стеллы ван Хагевен, чтобы каждое неверно произнесенное моим учеником заклинание аукалось ведьме как следует!..

— Конечно же на факультете некромантии, — с наслаждением промолвила я и широко улыбнулась. Картины, калейдоскопом сменявшиеся в моем воображении, не могли не радовать.

Магистр Каспар кивнул в знак полного со мной согласия и промолвил:

— Прекрасный выбор. Вам, госпожа поместный маг, по-моему, нужно было с кем-то повидаться, не так ли?

От этих слов я вздрогнула, а магистр Каспар, всем своим видом демонстрируя, что уже выкинул из головы сам факт моего существования, повернулся к магам и объявил:

— Господа магистры, приступим к менее приятной, но более конкретной части наших обязанностей…

в которой на долю героев наконец-то выпадают и счастливые минуты.

«Виро! Я совсем забыла о Виро!» — эта мысль гулко отзывалась ударами моего сердца, когда я торопливо взбиралась на помост. Только Констан мог сказать, где сейчас демон, поэтому мне было необходимо поговорить с моим учеником, ныне блаженствующим в лучах славы.

Но к моему удивлению, ни бургомистра, ни Констана на помосте уже не было. За трибуной надрывался не кто иной, как отец Этварт, на удивление румяный и жизнерадостный. К нему льнула растрепанная девушка с весьма воинственным выражением лица. Видимо, шокирующие откровения приняли эпидемический характер.

— …И я отрекаюсь от своей веры во имя любви к Эмме! — выкрикнул Этварт, пылко обнял девицу, в которой я без труда узнала дочь бургомистра, и собравшиеся стали свидетелями весьма страстного поцелуя.

Жители города, у которых было слишком много ярких впечатлений за последнее время для того, чтобы оценивать их критически, дружно захлопали и принялись громко подбадривать Этварта, и без того действующего весьма решительно.

За моей спиной послышалось разъяренное пыхтение. Я оглянулась и увидела бургомистра, для которого сегодняшний день, видимо, все же был черным. Он оттолкнул меня со своего пути и с ревом вцепился в косу Эммы, пытаясь оттащить ее от бывшего священнослужителя. Та взвизгнула, Этварт завопил: «Деспотичный тиран!» — и я, с досадой сморщив нос, покинула помост. Было ясно, что эсвордцев впереди ожидает еще немало волнующих историй и без магов, так что скучать им не придется.

Констан обнаружился чуть поодаль, в окружении восхищенных зевак. Давешние служанки, подносившие вино магам, теперь вились около него, чему мой ученик нисколько не препятствовал. Выражение лица у него было точь-в-точь как у моего крестного — самодовольное и невозмутимое, словно всю жизнь окружающие его люди только и мечтали услужить столь важной персоне каким-либо унизительным для себя способом.

Тут я внезапно поняла, какой вальяжный и роскошный красавец маг получится через пять-шесть лет из Констана, и невольно поежилась. Множество предчувствий самого разного толка, от просто волнительных до откровенно пугающих, охватило меня. Если я хоть что-то смыслила в этой жизни, Констана ждало большое будущее, о котором и впрямь простые людишки, подобные мне, будут узнавать из легенд и песен.

Ну что же, в историях о настоящих героях всегда есть второстепенные персонажи. Может, и я затешусь в сказание о Констане Эсвордском парой строчек…

Он же, завидев меня, вновь стал похож сам на себя, то есть на бестолкового увальня: немедленно забыл о своих почитателях и, схватив меня за руки, с жаром затараторил:

— Ох, госпожа Каррен! Как же я рад, как я рад! Неужто правда в Академию меня возьмут? А что там в Академии? А чему я обучаться буду? Кем стану опосля учебы?..

— Некромантом, Констан. Ты станешь некромантом, и преотменнейшим, как мне кажется, — с теплотой промолвила я, а затем, пользуясь тем, что мой бывший ученик замер с приоткрытым ртом, прошипела ему в ухо: — Где Виро? Веди меня к нему сейчас же!

— Чей это дом, Констан? — с подозрением спросила я, когда мы остановились у роскошного особняка, не намного уступающего размерами дому бургомистра.

В этой части города мне не доводилось бывать, так как она была несколько малолюдной. Раньше я даже не подозревала, что за мрачной липовой аллеей на окраине города скрывается странное сооружение, которое выглядело бы куда более уместно в скалистых горах. Дом из темно-серого грубого камня был крыт замшелой от времени черепицей, маленькие окна больше смахивали на бойницы, а многочисленные башенки делали его похожим на старый пень, поросший поганками! За искривленными вязами с трудом угадывалась высокая каменная ограда, дальше же начинался старый лес.

— Ну вообще-то это мой дом, — потупившись, ответил Констан и, так как я вытаращилась на него, не в силах даже озвучить разом возникшие у меня в голове бесчисленные вопросы, пояснил смущенно: — От деда достался, я к нему сам еще не привыкший. Уж больно он страхолюдный.

• Предыдущая
• 102/108
• Следующая