Долгие раздумья - Уорнер Элла - Страница 17
- Предыдущая
- 17/26
- Следующая
— Ты боялся, что я подведу тебя сегодня? — спросила Дикси.
Он ухмыльнулся.
— Ничуть! Если Максимилиан не сломил тебя за столько лет, то что могла с тобой сделать кучка надутых господ и увешанных бриллиантами леди? Почему я должен был бояться?
— Но ты же бросил меня прямо как щенка в пруд.
— И ты выплыла. Уцелела. Как всегда! Как я.
Ах, оказывается, я «уцелела»!
Дикси заметила, что жилка на шее Феликса довольно сильно пульсирует. И, глядя на эту жилку, она словно вошла в ритм тока его крови, попала в стремнину. Чувства захватили Дикси, закружили, она подумала, что теперь уже вряд ли уцелеет.
Взгляды их встретились, в них было нечто большее, чем вполне объяснимое плотское желание обладать друг другом.
— Сегодня ты счастлива? — тихо спросил Феликс.
Она кивнула. И страх, оттого что он имеет над ней необыкновенную власть, сжал Дикси сердце.
— Так я действительно подхожу тебе? — почти неслышно прошептала она.
— Да.
— Тогда я счастлива, Феликс.
— Знаешь, я ведь боялся, что ты почувствуешь себя потерянной на собственной свадьбе. Никаких потерь больше, Дикси! И никаких проигрышей для нас обоих.
Меньше всего он походил на проигравшего.
Но прежде чем Дикси смогла возразить, Феликс страстно поцеловал ее, и сделал это точно не как проигравший. Поцелуй победителя!
Этот мужчина без труда соблазнил бы и Снежную королеву. Его поцелуи жгли, а прикосновения туманили сознание. Дикси словно снова оказалась в полутемном летнем домике и даже ощутила дыхание бриза на своем обнаженном плече…
Но когда же оно стало обнаженным? Дикси, оказывается, и не заметила, как Феликс освободил ее от платья со всеми его многочисленными завязками, пуговками на лифе и тому подобным. Когда он прошептал:
— Разреши мне снять это, дорогая… — до ее сознания дошло, что все, что можно было расстегнуть или развязать, стянуть и приспустить, уже расстегнуто, развязано, стянуто и приспущено.
Руки Феликса гладили ее обнаженную спину!
Он освободил Дикси от корсажа, и платье с легким шелестом шелка упало к ногам. Дикси опустила руки и предстала перед своим новоявленным супругом в позе Венеры, только что рожденной из пены. Вместо пены у ее ног легкими складками лежало подвенечное платье.
Дикси почувствовала, как наливаются и набухают соски под восхищенным взглядом Феликса, а тело вытягивается в струнку. Еще ни один мужчина не видел Дикси раздетой. Даже в летнем домике Феликс не успел сорвать с нее всю одежду. Да и из-за остроты момента в тот день Дикси не успела почувствовать сомнений насчет собственного тела…
Легкий кивок головы Феликса. Что бы он значил? На секунду Дикси охватили стыд и замешательство, но только на секунду, потому что Феликс поднял на нее взгляд, в котором были только восхищение и желание. У Дикси засосало под ложечкой, она вновь зажглась, и дрожь пробежала по телу.
Да, он желает меня!
— Я пытался представить тебя. Я фантазировал все шесть недель, пока ждал твоего возвращения, — начал Феликс хрипло, — но я… Твои волосы… грудь… бедра… Ты прекраснее, чем я воображал!
Нестерпимый жар опалил кожу Дикси, волна удовольствия прошла по позвоночнику. Оказывается, Феликс думал обо мне! Эта сторона нашего супружества — точно не бизнес, а очень и очень личное.
Дикси обрадовалась, что Феликс повернулся к ней спиной — он снимал рубашку — и она могла не таясь любоваться мужественной грацией его движений. Она восхищенно смотрела на бугры мышц, перекатывающихся под кожей, когда он раздевался, обнажая широкую, загорелую спину.
Феликс обернулся, и Дикси изумилась: грудь не покрывали волосы, как она думала. Его кожа блестела как натянутый атлас, у Дикси перехватило дыхание от восторга.
— Ты прекрасен! — вырвалось у нее.
Больше она ничего не могла сказать: магия физического совершенства Феликса парализовала ее голосовые связки. Неужели именно за этого мужчину она вышла замуж?!
Феликс засмеялся и сбросил с себя остатки одежды. Перед восхищенным взором Дикси предстал агрессивный самец: плоский живот, длинные узкие бедра, но взгляд не мог оторваться от той части его тела, которую она уже однажды во всей полноте и силе ощутила внутри себя. И эта часть тела недвусмысленно свидетельствовала о готовности Феликса немедленно приступить к любовной схватке.
Дикси в полной прострации перешагнула лежащее на полу подвенечное платье и только после этого скинула туфли. Застежка на поясе никак не поддавалась, наверное, Дикси была слишком возбуждена и взволнована.
— Не надо, не снимай чулки! — попросил Феликс. — Ты выглядишь так эротично!
Дикси хотела возразить, но, взглянув на него, почувствовала сильнейший ток желания, который исходил от Феликса, и поняла, что любой протест будет отклонен.
— Я сам их сниму, — промурлыкал он, подходя.
Горячая грудь, словно раскаленный лист железа, плотно прижалась к ее нежной груди. Никогда еще Феликс не казался Дикси таким огромным.
— Чувствовать тебя в своей власти, дорогая, обнимать еще приятнее, чем смотреть на тебя! Все, что есть лучшего в женщине, природа дала тебе с лихвой.
И Феликс поцеловал ее страстно и жадно, так что последние сомнения улетучились сами собой.
Интуитивно, словно слепой котенок, Дикси искала самого удобного положения и, приподнявшись на цыпочки и потершись животом о его возбужденную плоть, вернула Феликсу страстный поцелуй, обещающий даже больше, чем она полагала.
Руки Феликса сомкнулись за ее спиной, он стиснул ее в мощных объятиях, а потом Дикси почувствовала, как нежные пальцы побежали вдоль позвоночника, задержались на талии, огладили округлости бедер… И тут, к огромному удовольствию Дикси, Феликс сжал их, приподнял ее и, прижимая к себе, понес к кровати.
Опустив Дикси на широкое ложе, он растянулся рядом, целуя ее грудь и одновременно пытаясь совладать с застежками пояса. В какой-то неуловимый для Дикси момент Феликс приподнялся и взял ножку в белом чулке в руки. Он расстегнул зажим и стал медленно стягивать белую паутинку, скатывая чулок и целуя и лаская обнажающуюся кожу: внутреннюю сторону бедра, под коленкой, икру, лодыжку, ступню. И второй чулок он снимал так же чувственно.
Дикси, загипнотизированная движениями рук Феликса, его дыханием на коже, касанием губ, закрыла глаза и целиком отдалась прежде незнакомым ощущениям. Наконец Феликс снял поясок и сдернул с нее кружевные трусики.
Теперь оба были полностью обнажены. Дикси замерла, и Феликс не заставил ее ждать: он раздвинул ее ноги, поглаживая их так, что кончики пальцев едва касались кожи. Затем склонился к самому интимному месту и принялся нежно целовать его.
Дикси приподнялась на локтях и попыталась чуть отодвинуться от жалящих и нестерпимо горячих касаний языка Феликса. Но тело ее, вместо того чтобы отстраниться, выгнулось в сладострастном потягивании, и Дикси с удовольствием прекратила борьбу. Ощущения затопили ее, поглотили целиком.
Она стонала и извивалась в сладостной неге, она совершенно потеряла контроль над собой. И вдруг в какой-то из проблесков сознания Дикси, поняв, что не в силах вынести большего наслаждения, вцепилась Феликсу в волосы и подняла его голову.
Феликс подсунул руки под бедра Дикси, приподнял, и она ощутила, как весь он устремился вперед, наполняя ее восхитительной твердостью, что, конечно, было созвучно ее дикому, страстному призыву, который, словно огромный тяжелый маятник, раскачивал и распалял ее изнутри.
Слезы хлынули из глаз Дикси, она прикусила запястье и, когда почувствовала боль, которую причинила себе укусом, простонала:
— Да! Да, Феликс!
— Да! — эхом откликнулся он и поцеловал ее мокрые от слез глаза.
Их мышцы дрожали в блаженном напряжении, в их голосах слышалось ликование:
— Моя… — шептал Феликс, — моя… жена…
— Мой! — стонала Дикси. — Мой! Мой! Только мой!
Они обладали друг другом, словно первые люди на юной Земле, впервые испытывающие сладость обоюдного наслаждения. Они двигались вместе, упиваясь физической близостью.
- Предыдущая
- 17/26
- Следующая
