Команда бесстрашных бойцов - Володихин Дмитрий Михайлович - Страница 54

• Предыдущая
• 54/64
• Следующая

Словно угадав его мысли, Даня высказался коротко и резко:

– Если гость здесь, значит, дыра в Анхестов открыта. Если наши уроды прикончат гостя, они завладеют переходом. Если они завладеют переходом, они сделают из Анхестова арсенал новых смертносных штуковин, да еще большую казарму для пополнения своих сил. Врубаешься? Ни рожна ты не врубаешься... Дно, Гвоздь. Куда дальше?

– Туда.

Мастер вел генерала по извилистым, то раздваивающимся, то растраивающимся коридорам, предупреждал о ямах и провалах, показывал, как обходить ямы и ловушки, установленными такими же, как он сам, мастерами-хранителями много лет назад. И Даня понукал его:

– Живей, живей, сонная муха! Надо успеть раньше них, надо закрыть эту хрень навсегда! Живей, Гвоздь!

Подземный лабиринт напоминал трубчатый орган живого существа, увеличившийся в размерах и окаменевший со всеми своими опухолями, наростами, со всем застрявшим в нем мусором и холестериновыми бляшками. Ничего ровного, ничего гладкого, ничего прямого. Зато просторно – хоть метро прокладывай.

Фонарики скудно освещали каменную какофонию.

– Стоп! – заорал мастер.

«Виноградина» жгла ему руку и слабо фосфоресцировала.

– Назад, десять шагов!

Даня выполнил команду, не раздумывая.

– Еще пять шагов!

«Виноградина» погасла.

– Постой, Даня, постой и помолчи, пожалуйста.

– Нет проблем.

Мастер двинулся вперед медленно и осторожно, неся миниатюрное устройство в руке, вытянутой вперед. Наконец, «ягодка» вновь замерцала. Гвоздь отпрянул.

– Вот она, граница сферы. Кстати, шестьсот сорок метров.

Генерал присвистнул.

Гвоздь включил прибор с экранчиком и углубился в чтение карты.

– Мы почти у цели, генерал. За поворотом – финишная прямая.

– Не делаем пауз, мастер!

И Гвоздь немедленно отцепил от разгрузки поллитровую флягу.

– Глотай все время по капельке...

– Программа сама за меня все сделает, не суетись.

Даня перевесил со спины на грудь «гронинген». Закрепил фонарик на макушке. Забросил на правое плечо машинку, сработанную редким умельцем, Хачиком Толстым из команды Махова, – самодельный ракетный комплекс о двух зарядах. Поднес к губам фляжку и залпом влил в себя добрую половину.

По телу Дани прошла волна крупной дрожи. Лицо исказила дебильная улыбка. Глаза чуть не вылезли из орбит. Гвоздь опасался, что ракетный комплекс выпадет у генерала из рук, но за оружие у Дани отвечали рефлексы, накрепко вбитые в голову самой жизнью, – он даже не ослабил хватку. Тело его худо подчинялась командам, поступающим из мозга, и чудом удерживалось в стоячем положении. Впрочем, на ногах он должен бы стоять не хуже среднестатистического пьяного: эту «заготовку» проверяли дома.

Никакой магии! Чистый спирт, да кое-какие травки, добавленные мастером в зелье, надолго отключали способность мысить логически.

Мастер довел полубесчувственного Даню до поворота, вывел в коридор, поставил лицом к цели. Потом он произнес четыре слова из старой книжки:

– Лабриш, Мерендоль, Азолан, Баск...

Даня слегка ожил и нетвердыми шагами двинулся вперед. Гипнотизер, вбивший в его голову программу действий, гарантировал: «Будет всё делать правильно, ни о чем не задумываясь». Код из четырех имен включил программу.

Генерал, покачиваясь, брел вперед, а у Гвоздя сердце бухало в груди на два лада: «Пройдет! Не пройдет! Пройдет! Не пройдет! Пройдет! Не пройдет!» Вот Даня приблизился к невидимой границе... шаг... другой... третий... наверное, миновал... или нет?.. шаг... другой... третий...

Прошел! Точно прошел!

Вдруг перед генералом выросло огромное лицо. Трепеща, словно флаг, оно висело на высоте двух с лишним метров и отсвечивало металлоидным блеском. Этот блеск был настолько ярок, что Гвоздю стал виден весь коридор до самого конца. За лицом угадывались контуры колоссальной туши, оснащенной несколькими парами лап, очень похожих на скорпионьи... бывают ли скорпионы такими большими? Гвоздь никогда не видел ни одного, но догадывался: вряд ли. Да и какой это скорпион? Туша производила впечатление цельной тяжести, но потом Гвоздь разглядел бесконечные навороты змеиных колец, из которых она состояла, а между кольцами бликовали какие-то пластины, будто огромного удава нашпиговали битым стеклом. Мастер не вполне понимал, что за нелюдь перед ним, поскольку зрение отчасти отказывалось видеть ее, а мозг отчасти отказывался распознавать омерзительные детали.

Лицо – совершенно человеческое, как у мужчины средних лет, – обращено было к Дане. Глаза Гостя внимательно изучали его. Но генерал, одурманенный содержимым фляги, двигался вперед, не обращая внимания на ртутный лик монстра. Даня приблизился к гостю на десять метров, на пять... Гвоздь взвел курок «боярина» и приготовился палить сначала из него, а потом из ракетной установки – точно такой же, как у генерала. Однако Гость не двигался.

Даня поравнялся с ним, дистанция между человеком и выходцем из элитных слоев преисподней сократилась до полутора метров. И вдруг монстр, словно испытав ожог или резкий приступ боли от одного Даниного присутствия, всем телом подался к противоположной стене, распластываясь по ней, будто колоссальный кусок глины. А генерал спокойно шагал мимо, время от времени вздергивая руку с драгоценной флягой и отхлебывая еще один глоточек. Он просто не видел Гостя.

Неожиданно на сцене появился еще один игрок. Гоблин-солдат вылез из дырки, зиявшей в стене каменной кишки неподалеку от невидимой границы сферы недоступности. Не теряя времени, он прицелился из «Морозильной трубки» в спину генералу. Дальнейшее произошло в течение одной-двух секунд.

Гвоздь выпустил по вражескому стрелку три пули. Один раз промазал, второй – непонятно, куда ушла пуля, возможно, в тело гоблина. Зато третий выстрел оказался необыкновенно удачным. Пуля ударила гоблинского солдата в руку, прошила ее насквозь и вышибла «Морозильную трубку».

Из дыры шарахнули «огненными молотоми» в четыре ствола. Счастье мастера, что стреляли неприцельно.

Гость исчез. Растворился. Телепортировал.

А Даня завернул налево, инстинктивно уходя от выстрелов.

«Конец программе. Сбой. Не добрался генерал до цели», – констатировал Гвоздь, отступая в глубину бокового коридора. Гоблины шли за ним по пятам.

Мастер летел, не чуя под собой ног. Четыре пары подковок на гоблинских тяжелых сапогах дзенькали, кажется, в метре от беззащитной спины. Гвоздь очень хотел бросить переносной ракетный комплекс, точно такой же, с каким ушел Даня, но инстинкт самосохранени мешал ему сделать это. У него был шанс уйти: метров через сто коридор разветвлялся, превращаясь в гроздь подземных улиц, переулков и несусветно узких лазов... Там нетрудно затеряться.

Гвоздь заставлял себя не думать о том, куда завела несчастная судьба полуживого Даню. Если удастся выжить, – так вытащит он генерала, а нет, – так и говорить не о чем.

В метре от первого бокового ответвления коридора мастеру изменила удача. Прямо из пола там рос каменный шип, совершенно незаметный в темноте. Гвоздь со всей дури саданул по каменному шпеньку правой ногой. Секунду он провел в воздухе, свободно паря над булыжным сором. Его развернуло поперек прохода и шваркнуло о стену с такой силой, что на мгновение мастер перестал соображать. Потом левый бок и ступня правой ноги превратилась в нестерпимую боль, и именно боль не дала Гвоздю подохнуть, вытащив его из обморока. Какой там обморок, когда рядом некто вопит, как резаный. «Ах это я сам...», – сообразил мастер, всаживая три оставшиеся в барабане пули в гоблина, далеко обогнавшего прочих загонщиков. Тот покачнулся, но не упал и даже не замедлил бег. Тогда Гвоздь из дикой, здравым смыслом не предусмотренной позы, заваливаясь на бок, выстрелил в него ракетой. Пальцы, сведенные судорогой ужаса, сами нажали на пусковую кнопку второй ракеты.

Первая ударила гоблина в живот, прошила насквозь, не встретив на своем пути ничего, кроме мякоти, ударила в свод подземелья и не взорвалась. Костелицый солдат с распоротым брюхом преодолел еще десяток метров. «Давай же, сволочь, падай!» – мысленно приказывал ему Гвоздь. Тот не падал. Видно, ракета, нанеся страшную рану, все же не задела ни одной жизненно важной точки.

• Предыдущая
• 54/64
• Следующая