Полет Кондора - Лещенко Владимир - Страница 2

• Предыдущая
• 2/81
• Следующая

В четыре ствола они бы, видимо, отбились от псевдогиганта или собак. Но когда приходилось распределять огонь на обе цели, то вопрос стоял лишь один: кто первым из — ха! — Детей Зоны до них доберется?

Лихорадочно сменив магазин, Кондор вспоминал все советы бывалых бродяг и инструкции военных на случай встречи с псевдогигантами…

Стрелять в голову бесполезно: во–первых, скотина думает в основном спинным мозгом, во–вторых — почти дециметр крепчайшей кости, из которой отмороженные парни из «Свободы» нарезают пластины для бронежилетов (срабатывает не хуже кевлара).

Но вот вышибить гляделки твари вполне реально… Тем более что второй способ — раздробить суставы на руконогах бегущего исполина — осуществить мог бы разве что снайпер.

— Бей по глазам, — заорал он, срывая голос. — По глазам гаду! Потом отходим на х…!!!

Шансов, прямо скажем, было… не было.

Но что еще можно было изобразить в подобной ситуации?

Кондор поглядел на Паленого и почти не разлипающими губами осведомился:

— Ну давай, рассказывай, как все было дальше?

Напарник по маршруту нервно хохотнул, приложился к фляжке — судя по всему, не первый раз…

— Ты чё, совсем, что ли, не помнишь?

— Не все, — покачал головой сталкер.

— А чё рассказывать–то, Кондор… Как песики псевдогиганта подняли — лежка у него тут оказалась — ну тут вообще началось: ты садишь по собакам, Шуруп — по «цыпленку», собаки — кто на нас, кто на мутанта… Бампер, видать, совсем с катушек слетел и давай бежать — ну отвлек штук пятнадцать на себя… Правда, ненадолго. Эх, Бампер, сука, так мне те две тысячи должен и остался… Потом я по гиганту отстрелялся — только с моего «бизончика» не много толку… Да, не много… Ну как назло — и деревьев нет, и делать нечего…

Паленый попытался сглотнуть ком в горле, но тщетно, и даже очередная порция водки помогла не сразу.

В тишине, нарушаемой лишь взвизгом какого–то пса–подранка и сипящим стоном–вздохом агонизирующего псевдогиганта, стук фляги казался почти музыкальным и нестрашным.

Под эти звуки Кондор постепенно приходил в себя. Дрожь унялась, хотя адреналиновый отходняк все еще подергивал мышцы, окружающий мир мало–помалу терял ту жутковатую ослепительную четкость, из картинки на плазменном экране став самым обычным пейзажем Зоны. Рецепторы ощутили сполна вкус почти выкуренной сигареты и твердость камня, на котором он сидел.

— Ты в натуре не помнишь, брат? — повторил Паленый. — Эх, ломает, анаши бы сейчас пару косячков…

— Так чего там дальше?

— Ну, в общем, Шуруп, видать, понял, что или всем пропадать, или кому–то одному, ну и прямо на «цыпленка» рванул, — тот как раз с собаками разбираться закончил — ну и гранату бросил, так чтобы наверняка. Может, и уцелел бы, да вот не свезло: стоптала его тварь — уже на последнем рывке… Ну а потом я собак уже разделал последними гранатами, ну и кого добил, а какие, видать, удрали… За то Черному Сталкеру, ну и тебе, спасибо — хорошо стрелял. Но все равно мы бы с тобой не говорили сейчас, если бы не Шуруп… Эх, Шуруп нас спас, а сам…

Да — и это он теперь вспомнил, как ленивой, какой–то расслабленной трусцой бежал прямо на них псевдогигант, топча и расшвыривая атакующих его слепых собак, а он, Кондор, мысленно прощался с жизнью, не забывая, однако, выпускать ливень пуль в мечущуюся клыкастую массу, как уже сквозь подошвы отличных башмаков, на которые потратил половину денег, полученных за «медузу», передалась дрожь земли под весящим не одну тонну мутантом. И как вперед бросился Шуруп, поднимая в отведенной назад руке Ф–1 с выдернутой чекой… И не сговариваясь Паленый и Кондор отсекли от него кинувшихся вперед двух или трех псов.

Шуруп все верно рассчитал — замерев на месте, выждав до последнего, со снайперской сноровкой кинул гранату в ноги псевдогиганту за какой–то десяток метров, при этом падая ниц.

Да только не рассчитал одного — что вырвавшийся из облака дымного взрыва мутант на перебитых изорванных ногах пробежит еще какое–то время — и рухнет уже после того, как раздавит Шурупа.

У него не было времени переживать этот факт, нужно было что–то делать с псами — те, сильно прореженные схваткой с тварью и автоматными очередями, не унимались.

Живое кольцо смыкалось вокруг людей, запах, исходящий из оскаленных пастей, напоминал вонь разрытой могилы. Наверно, так пахнет Ад.

Он отбросил выпуливший последний магазин АК и вырвал из кобуры почти бесполезный пистолет.

Вдруг прямо в гущу собак упали два предмета, вылетевшие из–за его спины, он успел разглядеть два ребристых корпуса «лимонок» — Паленый, видать, израсходовал неприкосновенный запас, какой таскают с собой те сталкеры, что поумнее.

Он уже не помнил, заорал ли он «Ложись!» или это ему почудилось…

Грохот сдвоенного взрыва, заложившего уши, рой осколков над головой, упавший буквально в метре от его носа кусок кровавого мяса с куском шкуры… Паленый не ошибся — его гранаты упали прямо в гущу псов.

Потом он приподнялся на четвереньки, проводив взглядом спины и хвосты обращенных в бегство потомков «друзей человека».

Вслед им плюнул короткую очередь «бизон» — Паленый был жив… Двое из четырех уцелевших после такого — это хороший результат для Зоны.

Кондор потянулся за новой сигаретой… и тут ощутил, как его разбирает смех… Хохот прорвался наружу, перехватывал горло, перегибал пополам… Третий раз за все сталкерские годы с ним случилась истерика…

— Кондор, Кондор, ты чего?! — кричал почти ему в ухо Паленый. — Кондор, все нормально, живы мы, живы! Кондор, да очнись! Кондор, сейчас все контролеры на твой гогот сбегутся… Да очнись ты!

— Спокойно, — бормотал он то ли про себя, то ли вслух. Просто нервы слегка разыгрались… Такое ведь слишком даже и для него.

Смех вдруг сам собой застрял в глотке — Кондор ощутил, как обмякли руки вцепившегося ему в плечи спутника, увидел, как, смертельно побледнев, осел наземь Паленый — дюжий двухметровый мужик тридцати с небольшим лет, способный не пьянея осушить пузырь «Казака» без закуси… Как синеет его лицо и закатываются глаза…

Потом он сидел рядом совершенно опустошенный, не имея сил пойти и пристрелить воющего пса–подранка или попробовать добить сипло ухающего псевдогиганта.

Рядом с ним лежал мертвый Паленый — сердце его просто отказало, не выдержав — и такое в Зоне бывает. Видать, судьбе или Хозяевам показалось, что половина группы — слишком малая плата за спасение от верной смерти.

— Эх, Паленый, что же ты… — только и выдавил он, ощущая что–то похожее на желание разрыдаться…

— Кондор, да очнись! — Сталкер открыл глаза и обнаружил, что пребывает в баре на Кордоне.

Тапир, приближенный и правая рука Сидоровича, тряс его за плечо…

Кондор еще некоторое время оглядывался, словно до конца не веря, что он здесь, на почти безопасном Кордоне, а не рядом с Припятью, только что чудом ускользнув из пасти Зоны. Перед ним стояла пустая бутылка и тарелка с остатками тушенки. На соседнем стуле лежал «бизон» Паленого. Под столом рюкзак Бампера, выпирающий углами контейнеров — артефакты, взятые у троих мертвых спутников, его законное наследство.

Он даже оружие оставил там, на телах товарищей, не имея уже сил, да и возможности похоронить их.

Но все это уже в прошлом — это было… Не важно, несколько часов или сутки назад; это было, происшедшего не изменить, и надо жить дальше…

— Я что, не расплатился за водку? — осведомился он у Тапира, стараясь как можно четче выговаривать слова, как это свойственно средне подвыпившим людям.

— Да нет, все путем… Только вот морда у тебя уж больно злая была…

— Ладно, неси еще «Казака» и закусить чего–нибудь. Все равно чего…

Кондор твердо вознамерился напиться. Настроение было паршивое… Он не обращал внимание на присутствующих, погруженный в свои невеселые серые мысли.

…Хмель упорно не брал — такое бывает, когда нервы долго перенапряжены и организм притерпелся к стрессу. Но и тяжесть в душе не проходила…

• Предыдущая
• 2/81
• Следующая