Слово президента - Клэнси Том - Страница 26

• Предыдущая
• 26/386
• Следующая

— Я знаком с Гасом Лоренцем, — с улыбкой заметил Джеймс. — Мы вместе проходили практику в больнице Питера Брента Бригема.

— Блестящий учёный, — согласился Александер. Он говорил с растянутым креольским акцентом. По общему мнению, работа Гаса по изучению лихорадок Ласса и «Q» сделали его претендентом на Нобелевскую премию. — И отличный врач.

— Тогда почему вы не хотите работать с ним в Атланте? Гас сказал мне, что готов взять вас.

— Доктор Джеймс…

— Зовите меня Дейв, — перебил его декан.

— А меня — Алекс, — отозвался полковник. Гражданская жизнь, в конце концов, обладает своими преимуществами. Александер считал декана эквивалентным по званию трехзвездному генералу. Может быть, даже с четырьмя звёздами на погонах. Медицинский университет Хопкинса считался весьма престижным. — Дейв, я работал в лабораториях почти всю жизнь. Мне хочется снова лечить пациентов. У Гаса я занимался бы той же работой, что и в армии. Мне он нравится — мы работали вместе в Бразилии в 1987 году и притёрлись друг к другу, — заверил он декана. — Но мне надоело всё время смотреть на распечатки и на предметное стекло микроскопа.

По этой же причине Александер отказался от чертовски заманчивого предложения фирмы «Пфицер фармасьютиклз», куда его приглашали на должность заведующего одной из лабораторий. Инфекционные заболевания занимали все более значительное место в медицине, и оба надеялись, что ещё не слишком поздно заняться работой в этой области. Почему этот полковник не стал генералом, черт побери? — подумал Джеймс. Скорее всего из-за кадровой политики. В армии всегда существовала эта проблема, как и в университете Хопкинса. Но её потеря может стать нашим приобретением…

— Вчера вечером я говорил о вас по телефону с Гасом.

— Вот как? — Впрочем, ничего удивительного. На этом уровне медицины все знали друг друга.

— Он сказал, чтобы я брал вас на работу не раздумывая…

— Очень любезно с его стороны, — усмехнулся Александер.

— ..прежде чем Гарри Таттл из Йельского университета заберёт вас к себе в лабораторию.

— Вы знакомы с Гарри? — Ну конечно, все знают, кто чем занимается.

— Учились в одном классе, — объяснил декан. — И оба ухаживали за Уэнди. Она предпочла его. Вообще-то, Алекс, мне не о чём расспрашивать вас.

— Надеюсь, принятое решение благоприятно для меня.

— Да, конечно. Вы начнёте работать в должности адъюнкт-профессора у Ральфа Фостера. Придётся проводить много времени в лаборатории — там хорошая команда, вам понравится. За последние десять лет Ральф создал отличную школу. Но к нам начинает поступать все больше клинических запросов. Ральф становится староват для того, чтобы часто выезжать в экспедиции, так что вам придётся поездить по миру. Кроме того, через шесть месяцев вам также поручат руководство клинической работой.

— Пожалуй, это справедливо, — кивнул отставной полковник. — Понадобится кое к чему привыкать заново. Чёрт возьми, разве когда-нибудь наступит время для конца учёбы?

— Стоит потерять бдительность, и тебя превратят в администратора.

— Ну что ж, теперь вы понимаете, почему я повесил на гвоздь свой зелёный халат. Мне хотели поручить руководство больницей, каждый день одно и то же, с утра до вечера. Чёрт возьми, я знаю, что умею работать в лаборатории, причём очень хорошо. Но я хочу лечить людей — хотя бы время от времени — и, естественно, вести преподавательскую работу. Однако больше всего мне хочется работать с больными и видеть, как они уходят домой здоровыми. Когда-то, очень давно, ещё в Чикагском университете мне внушили, что долг врача именно в этом.

Если Александер старается набить себе цену, то делает это очень искусно, подумал декан Джеймс. В Йельском университете ему предложат примерно такую же должность, но, работая в университете Джонса Хопкинса, Александер будет находиться недалеко от Форт-Детрика, в полутора часах лётного времени от Атланты и рядом с Чесапикским заливом — в резюме, которое получил Джеймс, говорилось, что Александер любит рыбную ловлю. Разумеется, раз он вырос в дельте рек Луизианы. Подводя итог, можно сказать, что Йельскому университету не повезло. Профессор Гарольд Таттл — отличный учёный, может быть, даже чуть лучше Ральфа Фостера, но лет через пять Ральф уйдёт на пенсию, а у Александера были все задатки человека, способного заменить его. Декан Джеймс считал своей главной обязанностью поиски талантливых людей. Окажись он в другой сфере деятельности, Джеймс стал бы менеджером лучшей бейсбольной команды. Значит, вопрос решён. Джеймс закрыл папку у себя на столе.

— Доктор, добро пожаловать в Медицинский университет Джонса Хопкинса.

— Спасибо, сэр.

Остаток дня пролетел, как в тумане. Райан чувствовал, что время идёт, а он запоминает лишь отрывки происходящего. Впервые он познакомился с компьютерами, когда учился в Бостонском колледже. До наступления эры персональных компьютеров он пользовался самым худшим из терминалов — телетайпом, чтобы общаться с электронно-вычислительной машиной, расположенной где-то в другом месте. То же самое были вынуждены делать остальные студенты колледжа, а также многие ученики местных школ. Это носило название «работы в режиме разделения машинного времени» — ещё один термин, оставшийся в прошлом, когда компьютеры стоили порядка миллиона долларов, причём их производительность соответствовала той, которую сейчас может достичь устройство размером с обычные наручные часы. Однако этот термин, узнал Джек, всё ещё был применим к деятельности американского президента, потому что способность заниматься одной проблемой с самого начала и доводить её до конца была редкостной роскошью, и его работа состояла в том, чтобы следить за решением отдельных проблем, обсуждающихся во время встреч, непрерывно следующих одна за другой. Это смахивало на попытку понять, что происходит в телевизионных сериалах после кратковременного ознакомления с отдельными их эпизодами, во время которых он не должен перепутать один сериал с другим, постоянно понимая, что избежать такой ошибки совершенно невозможно. Отпустив Мюррея и Прайс, Райан занялся делом всерьёз. Сначала он выслушал брифинг по национальной безопасности, проведённый одним из офицеров группы объединённых спецслужб, в обязанность которых входило информировать президента обо всём, происходящем в мире и имеющем хотя бы косвенное отношение к безопасности страны. В течение брифинга, продолжавшегося двадцать шесть минут, Райан познакомился с тем, что было ему и без того известно благодаря той должности, которую он занимал до вчерашнего дня. Тем не менее ему пришлось внимательно выслушать доклад офицера, хотя бы по той причине, чтобы понять человека, который входит в состав группы, ежедневно проводящей подобные брифинги. Все офицеры этой группы отличаются друг от друга. У каждого свой взгляд на проблемы, и Райану было необходимо научиться понимать нюансы, характерные для разных голосов, которые ему придётся слушать.

— Значит, в настоящий момент ничего опасного на горизонте? — спросил Джек.

— Такого мнения придерживается персонал Совета национальной безопасности, господин президент. Вы знакомы с потенциальными очагами опасности не хуже меня, разумеется, а они меняются ежедневно. — Офицер уклонился от прямого ответа с ловкостью человека, привыкшего поступать таким образом на протяжении нескольких лет.

Выражение лица Райана не изменилось, потому что он сталкивался с этим и раньше. Офицер разведывательной службы не боится смерти, не боится обнаружить жену в постели со своим лучшим другом, ему не страшны обычные превратности жизни, но больше всего на свете его страшит допустить ошибку в том, что он говорит при выполнении своих официальных обязанностей. Впрочем, избежать этого нетрудно: требуется всего лишь не занимать определённой позиции ни по одному вопросу. В конце концов, такая болезнь не ограничивается лишь избираемыми чиновниками. Одному президенту приходится занимать чёткую позицию, чтобы принимать окончательные решения, и потому ему требуются хорошо подготовленные специалисты, способные снабжать его информацией, в которой он нуждается, не правда ли?

• Предыдущая
• 26/386
• Следующая