Выборы - Томас Росс - Страница 43

• Предыдущая
• 43/53
• Следующая

Глаза Иля закрылись. Он откинулся на спину стула.

— Смерть полицейского пришлась некстати. Я не знаю, связана ли она с выборами. Но я хочу сказать не о том, что слышал, вождь Дженаро, а о том, что чувствую. Ближайшие недели не обойдутся без жертв. Так было всегда, когда людям разрешали голосовать. Но я чувствую что-то еще. И пока не могу определить, что именно. Очень похожее на замирание воздуха перед грозой, — Иль открыл глаза, по очереди посмотрел на каждого из нас. — Если возникает опасность, приезжайте сюда. Никто не решится ворваться в этот дворец. Я с радостью приму вас.

Он встал. Аудиенция подошла к концу. Поднялись и мы.

— В вашей машине, господа, вы найдете маленький знак внимания. Но он не равен вашему дару. Мистер Шартелль, я слышал, что вы восхищались автомобилем, на котором я приезжал к вождю Акомоло на прошлой неделе. Он ваш. Его доставят к вашему дому сегодня вечером.

Мне уже доводилось видеть, как Шартелль с легкостью выходил из щекотливых ситуаций, но щедрость Иля потрясла и его.

— Я не могу…

— Не спорьте, — прошипел Дженаро.

— Это великий дар. Я недостоин, — Шартелль пришел в себя.

— Он старый. У меня есть несколько других. Однако он мне нравился. Скажите, смогу я купить другой «ласалль» в Соединенных Штатах?

— Боюсь, их там уже не изготовляют.

— Жаль, — Иль коротко кивнул, повернулся и вышел из комнаты.

Шартелль надел шляпу, сунул в рот сигарету, изумленно покачал головой. Мы направились к двери, попрощались с принцем, сидевшим за тем же столом, и пошли к машинам.

— Ну, друзья, я еду в буш, — напомнил нам Дженаро.

— Джимми, этот милый старичок действительно хочет подарить мне такой красивый автомобиль?

— Он ваш. Едва ли на нем проехали больше девяти тысяч миль.

— Он бы оскорбился, откажись я от подарка?

— До глубины души.

Шартелль кивнул.

— У вас есть еще минута? По пути сюда Питу пришла в голову идея, — он рассказал о моем предложении. Глаза Дженаро сверкнули.

— Они будут ездить из города в город и публично каяться?

— Совершенно верно.

— Этакие странствующие проповедники?

— Именно.

— Предоставьте это мне. Я позвоню в министерство и обо всем договорюсь. Нам нужен переносной навес, грузовики с громкоговорителями и все такое. У меня это есть.

— В министерстве информации? А как же с оплатой?

Дженаро пожал плечами.

— Если мы победим, беспокоиться будет не о чем. Если нет, мы окажемся очень-очень далеко. Мне не нравятся наши тюрьмы. Я их инспектировал.

— Ясно.

— Возьмите, — Дженаро передал Шартеллю листок бумаги. — Это мой телефон на ближайшие несколько дней. В правительственном охотничьем домике. Я буду связываться с ними дважды в день.

Он дал сторожу еще один шиллинг, убедился, что складной велосипед на месте, и покатил в свой округ, среднего роста негр в европейском костюме и солнцезащитных очках из Майами.

— Тарзан и Тимбукту, — пробурчал Шартелль. На заднем сиденье нашей машины лежали два ящика джина «Гордон». Уильям тут же убрал их в багажник. Мы залезли в кабину. Уильям завел мотор.

— Знаете, о чем я подумал, Клинт?

— О чем же?

— Вы можете не беспокоиться о том, что в вашем новом «ласалле» замерзнет вода и разорвет радиатор.

Мы медленно ехали по асфальтовому шоссе, петляющему по городу Обахма, в 70 милях от Убондо, в 169 милях севернее Барканду. Шартелль, как обычно, полулежал, надвинув шляпу на глаза. На конце его сигары образовался столбик серого пепла.

— Уильям, с такой скоростью мы никогда не доберемся до дома.

Уильям обернулся, его рот растянулся в улыбке, но мне показалось, что он нервничает.

— Мадам попросила меня попросить вас, маста.

— Какая мадам?

— Мадам Анна, са.

— О чем же она попросила тебя попросить нас?

— Не могли бы мы сейчас заехать в мою деревню. Это недалеко.

— Как недалеко? — спросил я.

— Сорок, может, пятьдесят миль.

— Когда ты в последний раз был дома, Уильям?

— Два года назад, са. Я получил письмо от дяди. Он пишет, что мой брат готов идти в школу. В хорошую школу, са. Мадам сказала, что она возьмет его в школу, где она работает учительницей.

Я повернулся к Шартеллю.

— Как я понимаю, мадам высказала свое желание.

— Вы правы. Уильям, мы едем в твою деревню.

— Благодарю вас, са! — он вывернул руль, и мы, едва не столкнувшись с грузовиком, по борту которого тянулась надпись «Бедность — не преступление», помчались в противоположном направлении.

— Как называется твоя деревня, Уильям?

— Она очень маленькая. Корийду. Очень хорошее название.

— Очень хорошее, — согласился я.

По мере движения на север тропический лес редел, появлялись большие поляны, кое-где деревья росли отдельными рощами. На повороте стадо бабуинов внезапно перебежало нам дорогу. Последний остановился на обочине и отчитал нас, махая передними лапами и строя зверские рожи.

Шартелль толкнул меня в бок.

— Смотрите, Пит. Разве это не Африка? Как он стоит и кроет нас почем зря. Ну не душка ли он?

— Бабуины, са. Очень хорошее мясо.

Шартелль обернулся, посмотрел на обезьян через заднее стекло.

— Вы же не едите их, Уильям?

— Очень вкусные, са.

— Черт побери, Пит, это же первые дикие животные, которых я увидел в Африке. Бабуины.

— Где-то здесь должны водиться слоны. И носороги. Так, во всяком случае, написано на карте.

— С удовольствием посмотрел бы на них.

— Может, нам повезет.

Нам не повезло. Мы не увидели никакой живности, кроме коз и кур. Машин становилось все меньше. Отъехав миль на пятьдесят от Обахмы, мы свернули на проселочную дорогу. Машину болтало из стороны в сторону, за нами тянулся шлейф красной пыли. Затем от дороги остались две колеи, между которыми росла трава.

— Ты знаешь, куда мы едем? — спросил Шартелль.

— Конечно знаю, са. Уже недалеко.

— Если не считать тех шестидесяти миль, что мы уже проехали, — пробурчал я.

Домов или хижин я, однако не заметил. Начали появляться люди. Они махали нам руками. Уильям в ответ нажимал на клаксон. Первым зданием, которое мы увидели, был магазин, построенный у самой колеи. Уильям заглушил мотор.

— Я куплю подарок для деревни.

— Это обычай?

— Да, са.

— Мы тоже купим подарки. У вас есть деньги, Пит?

Я дал Уильяму два фунта. Он вернулся с пачками печенья, сигарет и нюхательного табака, банками консервов, конфетами и маленькой бутылкой виски.

— Зачем виски? — спросил Шартелль.

— Для старосты деревни, са.

— Он любит джин?

— Очень любит.

— Отнеси виски назад и поменяй на сладости. Мы пожертвуем пару бутылок джина из тех, что подарил нам Иль.

От магазина до деревни Корийду мы добрались быстро. Там уже знали, что Уильям едет за рулем красивой машины и везет двух белых. Они вышли нам навстречу, все семьдесят, считая детей и собак. За квадратными, крытыми дранкой, с обмазанными глиной стенами, домами виднелись постройки, похожие на амбары. Вероятно, там хранили зерно, если только его сеяли и убирали. Улицу покрывал толстый слой пыли. Уильям остановил «хамбер» и вылез из кабины. Его обнял старик, затем один за другим несколько мужчин помоложе. Он отвечал на вопросы, задавал их, улыбался, смеялся, махал руками. То же делали его родственники и друзья. Шартелль и я стояли у машины и наблюдали. Когда стало слишком жарко, мы перешли в тень пальм. Уильям подбежал к нам и попросил пройти с ним. Он ввел нас в самый большой дом. Внутри было прохладнее. Остальные жители деревни последовали за нами.

Три стула стояли на возвышении, и старик, который первым обнял Уильяма, предложил мне и Шартеллю занять два из них. Сам он сел посередине. Уильям сбегал к машине и принес подарки, не забыв прихватить две бутылки джина. Произнес короткую речь на диалекте и вручил старику обе бутылки. Восторги, вызванные дорогим подарком, не утихали с четверть часа. Затем старик протянул нам две бутылки без этикеток. Шартелль встал и в ответном пятиминутном слове поблагодарил хозяев от имени Соединенных Штатов, Линдона Джонсона, вождя Акомоло, партии, Падрейка Даффи, Анны Кидд, вдовы Клод, себя и меня. Коснулся он также важных обязанностей, выполнение которых возложено в Убондо на Уильяма. Он сел под громовые овации.

• Предыдущая
• 43/53
• Следующая