Радуга Шесть - Клэнси Том - Страница 102
- Предыдущая
- 102/239
- Следующая
Он моргнул несколько раз и наклонился вперед в кресле. Камера не дала электронного увеличения этого эпизода, но солдат — или полицейский? — совершенно отчетливо курил изогнутую трубку, выпуская клубы дыма каждые несколько секунд, когда говорил со своими товарищами... не делал ничего драматичного, просто спокойно произносил обычные в таких случаях слова. Так делают люди после успешной операции, несомненно обсуждая действия друг друга, что происходило в соответствии с планом и что — нет. Это могло происходить где-нибудь в клубе или в баре, потому что профессионалы всегда говорят одинаково при таких обстоятельствах, будь то солдаты, врачи или спортсмены, после того как стресс ослабел и начался этап обсуждения. Такова характерная черта профессионалов. Попов знал это. Затем изображение исчезло, и появилось лицо какого-то американского репортера, несшего обычный вздор до начала очередной рекламной паузы, за которой последуют, сообщил ведущий, новости о тех или иных политических событиях в Вашингтоне. Попов перемотал кассету, извлек ее из видеомагнитофона и протянул руку за другой кассетой. Он вставил ее в видеомагнитофон и включил быструю перемотку ленты до конца эпизода в Берне, пропустив события штурма и ожидая, когда появится... да, вот человек закурил трубку. Попов вспомнил, что видел это с другой стороны улицы.
Затем он достал кассету с записью событий в Вене, и... да, в конце человек закурил трубку. В каждом случае это был мужчина ростом примерно сто восемьдесят сантиметров, делающий одинаковый жест со спичкой, держащий трубку точно таким же образом, как держат ее курящие мужчины...
Ну ничего себе, сказал офицер разведки в дорогой квартире высотного дома. Он провел еще полчаса, перематывая и сравнивая записи. Одежда была той же самой в каждом случае. Мужчина одинакового роста, с теми же жестами, с тем же оружием, перекинутым одинаковым образом через плечо, — все то же самое, убедился бывший офицер КГБ. А это означало, что в операциях принимал участие один и тот же человек... в трех разных странах.
Но этот человек не был швейцарцем, австрийцем или испанцем. Далее Попов напряг свое дедуктивное мышление, разыскивая другие факты, которые мог извлечь из визуальной информации в его распоряжении. Были и другие люди, видимые на каждой кассете. Курильщик с трубкой часто стоял рядом с другим мужчиной, меньше его ростом, к которому курильщик обращался с некоторой степенью дружеского уважения.
Был там еще один мужчина, высокий и мускулистый, который на двух кассетах носил тяжелый пулемет, однако на третьей кассете он нес ребенка, а пулемета не было. Таким образом, Попов нашел на всех трех кассетах, заснятых в Берне, Вене и Испании, двух и, может быть, третьего мужчину. В каждом случае репортеры относили успешную операцию на счет местной полиции, однако нет, это не было правдой. Таким образом, кто были эти люди, появляющиеся со скоростью и решительностью молнии — в трех различных странах... дважды, чтобы положить конец операциям, которые он инициировал, и один раз, чтобы сорвать операцию, начатую другими. Кто были эти другие, он не знал, и его это не интересовало. Репортеры говорили, что они требовали освобождения своего старого друга, Шакала. Ну что за идиоты! Французы скорее выбросят тело Наполеона из его гробницы во Дворце инвалидов, чем освободят этого убийцу.
Ильич Рамирес Санчес, получивший имя по отчеству Ленина от собственного отца.
Попов покачал головой, отгоняя эту мысль. Он только что узнал нечто исключительно важное. Где-то в Европе существует команда специальных операций, которая пересекает национальные границы так же легко, как бизнесмен, летящий на авиалайнере, которая свободно действует в разных странах, заменяя и выполняя работу местной полиции... делает это быстро и успешно... и эти операции не причиняют им никакого вреда. Ее престиж и международная приемлемость только увеличатся после спасения детей.
Ничего, снова прошептал он про себя. Этим вечером он узнал нечто очень важное, и, чтобы отпраздновать это, налил себе еще водки. Теперь ему нужно продолжить исследования. Но как? Он подумает об этом ночью, доверяя своему тренированному уму найти решение — ведь утро вечера мудренее.
Они были уже почти дома. «МС-130» подобрал их и понес теперь успокоившуюся команду домой в Герефорд. Их оружие уложено в пластиковые коробки для перевозки, а поведение совсем не напряженное. Некоторые солдаты решили поесть, другие объясняли свои действия тем членам команды, у которых не было возможности принять непосредственное участие в операции. Кларк заметил, что Майк Пирс разговаривал со своим соседом особенно оживленно. Теперь он был первым в «Радуге» по числу убитых террористов. Гомер Джонстон беседовал с Вебером — они заключили какую-то сделку, что-то было согласовано между ними. Вебер сделал великолепный, но не одобряемый правилами «Радуги» выстрел, и разоружил террориста, позволив Джонстону ранить, причинить мерзкому гаду невыносимую боль, послать подонка в ад со своим специальным, персональным пожеланием. Ему придется поговорить с сержантом Джонстоном по этому поводу. Такое поведение нарушало правила «Радуги», было непрофессиональным. Достаточно просто убить мерзавцев. Всегда можно доверить богу выбрать для них особое обращение. Но, правда, сказал себе Джон, он мог понять это, разве не так? Когда-то был маленький ублюдок Билли, которого он подверг очень специальному допросу в декомпрессионной камере, и, хотя он вспоминал об этом с болью и стыдом, в тот момент Джон считал такое поведение оправданным. К тому же он получил информацию, в которой так нуждался. И тем не менее он обязан поговорить с Гомером, посоветовать ему больше никогда не совершать подобного. Джон знал, что Гомер прислушается к его совету. Он изгнал терзавших его демонов, и одного раза обычно бывает достаточно. Ему, должно быть, было нелегко лежать у своей винтовки и наблюдать за убийством маленькой девочки. В его власти была возможность немедленно отомстить за нее, какая сила воли потребовалась, чтобы удержать свои искусные руки. Ты смог бы поступить так, Джон? — спросил себя Кларк, не находя ответа в своем усталом, измученном состоянии. Он почувствовал, как колеса «МС-130» коснулись посадочной дорожки в Герефорде и пропеллеры взревели, когда их лопасти развернулись в обратную сторону, тормозя бег самолета.
Ну что ж, подумал Джон, его идея, его концепция «Радуги» действует хорошо, не правда ли? Три развертывания, три отличные операции. Погибли два заложника, один еще до того, как его группа прибыла в Берн, другая — маленькая девочка — вскоре после их прибытия в парк. Ни одна из этих смертей не являлась причиной небрежности или ошибки со стороны его людей. Действия «Радуги» были почти идеальными, ничуть не хуже тех, свидетелем которых он являлся в прошлом. Даже его соратники по Вьетнаму не были такими хорошими, и это оказалось чем-то, чего он никогда не ожидал, что сможет сказать или даже подумать. Эта мысль пришла к нему внезапно, и так же неожиданно едва не появились слезы радости, что ему выпала честь командовать такими воинами, как эти, посылать их в бой и возвращать обратно, как сейчас. Вот стоят они, улыбающиеся, закидывают свое снаряжение на плечи и направляются к открытой грузовой двери в хвосте птички «Геркулес», за которой их уже ждут грузовики. Его люди!
— Бар все еще открыт! — крикнул им Кларк и встал.
— Немного поздно, Джон, — заметил Алистер.
— Ничего, если дверь закрыта, попросим Пэдди взорвать ее, — настаивал Кларк с озорной улыбкой.
Стэнли подумал об этом и кивнул.
— Действительно, парни заслужили пинту-другую каждый. — К тому же он знал, как вскрывать замки.
Они вошли в бар, по-прежнему в своих костюмах «ниндзя», и увидели, что бармен ждет их. В клубе было еще несколько посетителей, главным образом солдаты из SAS, допивающие свои последние пинты перед его закрытием. Они захлопали, когда команда «Радуги» вошла в клуб, и это согрело атмосферу. Джон подошел к бару, опередив своих солдат, и заказал пиво всем присутствующим.
- Предыдущая
- 102/239
- Следующая
