Бойня - Френсис Дик - Страница 15

• Предыдущая
• 15/59
• Следующая

— У него то же самое, — сказал Робин Кертис. — Под челкой, почти незаметно. Это был специалист, мэм. Они даже ничего не почувствовали.

Она кивнула, сглотнула. Говорить она не могла. Оперлась одной рукой на руку Уайкема, а другой махнула в сторону выхода со двора — ворот, в которых виднелся дом Уайкема. Мы с Робином Кертисом смотрели им вслед. Робин сочувственно вздохнул.

— Бедняжка! Терять любимых животных всегда тяжело.

— Не забывайте, что их убили, — сказал я. — От этого еще тяжелее.

— Да, их убили, это точно. Уайкем вызвал полицию, хотя я ему говорил, что необходимости в этом нет. Насчет убийства животных никаких особых законов не предусмотрено. Но лошади, как-никак, принадлежащий принцессе Касилии, так что он, видимо, решил, что полицию вызвать все-таки стоит. И еще он требует, чтобы трупы как можно быстрее убрали, но ведь неизвестно, как у них там со страховкой, а по-моему, в первую очередь надо было сообщить в страховую компанию... хотя, с другой стороны, сегодня воскресенье... — Он прервал поток бессвязной болтовни и сказал уже более внятно:

— А знаете, в наше время такие раны уже нечасто увидишь.

— В смысле? — спросил я.

— Тот, кто их пристрелил, использовал не обычный пистолет, а с возвратным ударником. Такими теперь почти никто не пользуется.

— Что за «возвратный ударник»?

— Ну, возвратным он называется потому, что в отличии от пули не отделяется от ствола, а только вылетает — и возвращается обратно. Впрочем, наверно, это вы и сами знаете...

— Да. В смысле, я знаю, что ударник возвращается в ствол. Я видел такую штуку вблизи, много лет назад. Так они устарели? Я не знал... А чем же вы пользуетесь теперь?

Ветеринар был ошарашен.

— Да вы что же, никогда не видели, как лошадей пристреливают? На ипподроме, когда лошадь ломает ногу...

— Со мной такое случалось лишь дважды, — пояснил я. — И оба раза я снимал с лошади седло и уходил. — Я задумался, подыскивая объяснения. Понимаете, только что вы были соратниками, и ты даже по-своему его любил, а сейчас его убьют... Поэтому мне не хотелось на это смотреть. Вам это может показаться странным, я ведь вырос на конюшне, но мне ни разу не случалось видеть, как убивают лошадей. Я всегда смутно представлял себе, что оружие приставляют к голове сбоку, к виску, как когда убивают человека.

— Ну, тогда вам стоит узнать об этом побольше, — сказал ветеринар, все еще удивленный. Мое невежество его немного смешило. — Вам-то уж точно стоит! Вот, посмотрите на голову Котопакси.

Он пробрался к голове лошади, переступая через окоченевшие ноги. Глаза Котопакси были полуоткрыты и затянуты молочно-белой мутью. На Робина Кертиса это не произвело ни малейшего впечатления, но для меня такое зрелище было внове, и мне сделалось немного не по себе.

— Мозг у лошади невелик, не больше кулака, — ; сказал ветеринар. Это, надеюсь, вам известно?

— Известно.

Он кивнул.

— Большая часть лошадиного черепа пуста, сплошные пазухи. Мозг расположен между ушами, над шеей. Кость в этом месте очень прочная. Есть только одно место, где ударник наверняка пройдет насквозь.

Он приподнял челку Котопакси и указал на место, где светлые шерстинки были чуть взлохмачены.

— Надо мысленно провести линию от левого уха к правому глазу и от правого уха к левому глазу, и целиться в точку, где эти линии пересекутся.

Видите? Ударник вошел в голову Котопакси точно в нужном месте. Это сделал не какой-нибудь растяпа-дилетант. Тот, кто за это взялся, знал, что делает.

— Ну, — задумчиво сказал я, — теперь, когда вы мне объяснили, я и сам знаю, что нужно делать.

— Да, но не забывайте, что важно не только найти место, но еще и правильно рассчитать угол выстрела. Надо целиться в то место, где спинной мозг соединяется с головным. Тогда смерть наступает мгновенно. Видите, даже ни пятнышка крови...

— Ну да, — насмешливо заметил я, — а лошадь будет спокойно стоять и ждать, когда ее пристрелят?

— Как ни странно, обычно так и бывает. Хотя мне говорили, что невысоким людям трудно приставить пистолет в нужном месте под нужным углом, даже если лошадь не сопротивляется.

— Да, наверно, — сказал я. Я еще раз взглянул на тело, недавно бывшее вместилищем боевого духа. Я сидел на этом коне, слышал его мысли, ощущал текучую мощь его мускулов, радовался его победам, выезжал его еще жеребенком, восхищался его растущей силой... «Если лошадь подо мной снова сломает ногу, я опять отойду в сторону», — подумал я.

Я выбрался на свежий воздух, и Робин Кертис последовал за мной, продолжая на ходу свою лекцию, как будто это само собой разумелось.

— Помимо того, что трудно правильно рассчитать место и угол, у пистолетов такого типа есть еще один недостаток: несмотря на то что ударник возвращается в ствол мгновенно, лошадь падает не менее быстро, и твердые кости черепа могут погнуть ударник, так что через некоторое время пистолет приходит в негодность.

— Значит, теперь вы пользуетесь чем-то другим?

Он кивнул.

— Пистолетом с обычными пулями. Если хотите, я вам его покажу. У меня в машине есть такой.

Мы не торопясь вышли из конюшни. Машина ветеринара стояла недалеко от «роллс-ройса» принцессы. Ветеринар открыл багажник, достал оттуда кейс, запертый на замок. В кейсе лежал предмет, завернутый в мешковину. Ветеринар развернул его.

Это оказался автоматический пистолет системы «люгер», отличавшийся от обычного оружия только формой ствола. Вместо длинного и узкого дула у него была большая выпуклая штуковина с косым овальным отверстием на конце.

— Внутри этого ствола пуля раскручивается по спирали, — пояснил Робин.

— А пули годятся любые?

— Нет, конечно, нужно, чтобы калибр был соответствующий, но в принципе любые, и оружие тоже может быть любым. Это очень удобно. Такое дуло можно привинтить к любому пистолету, который есть под рукой. Понимаете, пуля вылетает из ствола с большой скоростью, но из-за того, что она движется по спирали, первое же препятствие ее останавливает. Поэтому когда вам нужно пристрелить лошадь, вы можете быть уверены, что пуля застрянет в голове.

Ну, не всегда, но как правило. — Он жизнерадостно улыбнулся. — По крайней мере, не обязательно так точно целиться, потому что вращающаяся пуля причиняет значительно более обширные повреждения.

Я задумчиво посмотрел на ветеринара.

— А почему вы так уверены, что эти две лошади были убиты пистолетом с возвратным ударником, а не из такого пистолета, как у вас?

— Ну, видите ли... От выстрела из обычного пистолета на шкуре обязательно остаются ожоги от пороховых газов. Кроме того, из носа и изо рта лошади течет кровь. Иногда не очень сильно, но кровь течет всегда, из-за обширных внутренних повреждений, понимаете?

— Понимаю, — вздохнул я.

Ветеринар принялся заворачивать свой пистолет.

— Скажите, а на него нужно разрешение? — спросил я.

— А то как же! И на пистолет с возвратным ударником тоже.

«Таких пистолетов, наверно, тысячи, — подумал я. — У любого ветеринара. На любой бойне. У многих фермеров. У охотников. У людей, которые имеют дело с полицейскими лошадьми... Короче, до черта».

— Наверно, существуют тысячи таких устаревших пистолетов. Лежат и ждут своего часа.

— Ну, все они хранятся в надежных местах, — возразил ветеринар.

— Да, но сегодня ночью кто-то достал один из них.

— Да.

— А вы не могли бы определить, когда их убили?

Ветеринар убрал свой пистолет в кейс.

— В первой половине ночи, — уверенно сказал он. — До полуночи или сразу после. Ночь, конечно, была холодная, но все равно лошади не успели бы так окоченеть, если бы это случилось ближе к утру. На это потребовалось несколько часов, а их нашли в полшестого. — Он усмехнулся. — Живодеры терпеть не могут забирать лошадей, которые уже окоченели. Их трудно перемещать. Вытащить их из денника и то будет нелегко.

Ветеринар стянул с себя рабочий комбинезон и сунул его в багажник.

• Предыдущая
• 15/59
• Следующая