Эта песня мне знакома - Кларк Мэри Хиггинс - Страница 18

— Ты очень кстати, — сказала Джейн. — Можешь отнести в зал посуду и приборы. Только не забудь постучаться.

— Можно подумать, без тебя я никогда бы до этого не додумался, — язвительно заметил он.

— Конечно додумался бы, — вздохнула она. — Прости. Я сама не соображаю, что говорю. Никак не могу выкинуть из головы вчерашние похороны. Жаль Сьюзен. Такая была красавица, правда?

На глазах у Джейн лицо ее мужа побагровело, и он отвернулся.

— Правда, — буркнул он и, забрав у нее поднос, вышел из кухни.

Адвокаты ушли только в три часа дня, а перед этим добрых пять часов засыпали Питера вопросами, готовя его к неизбежному — обвинению в убийстве Сьюзен Олторп. Мы не стали даже делать перерыв на обед, перекусили наскоро сэндвичами да проглотили по чашечке кофе. Все это время из Питера вытягивали подробности всех событий того злополучного вечера и следующего утра двадцатидвухлетней давности.

Время от времени Винсент Слейтер уточнял какую-нибудь деталь. Одна из них стала для меня неожиданностью.

— Питер, за ужином Сьюзен сидела рядом с тобой, а Грейс за соседним столиком.

До этого я не осознавала, что Грейс Мередит, женщина, на которой Питер женился, когда ему было тридцать, тоже присутствовала на том вечере. С другой стороны, а что в этом было такого? Там было еще добрых два десятка приятелей Питера по Принстону. Питер пояснил, что ее привел с собой кто-то из его знакомых.

— Кто именно? — уточнил Коннер Бэнкс.

— Грег Хейверли, член принстонского клуба едоков.

— До этого вечера вы встречались с Грейс Мередит? — спросил Бэнкс.

Я видела, что Питер уже устал от этого шквала вопросов.

— До того вечера я в глаза не видел Грейс Мередит, — ледяным тоном ответил он. — Да и после него мы с ней не виделись еще девять с лишним лет. Я столкнулся с ней совершенно случайно во время футбольного матча между Принстоном и Йелем. Мы оба пришли туда с друзьями, но ни у нее, ни у меня не оказалось пары, и мы объединились.

— Кто-нибудь еще может подтвердить, что вы с ней ни разу не встречались за эти девять лет? — спросил Бэнкс.

Думаю, Бэнкс заметил выражение лица Питера, потому что он добавил:

— Питер, я пытаюсь предугадать тактику прокурора. Вам будут задавать вопросы примерно такого толка. Поскольку ваша первая жена присутствовала на том вечере, они могут заподозрить, что вы заинтересовались ею, а Сьюзен это заметила. На этой почве у вас с ней могла разгореться ссора, и вы ее убили.

Питер отодвинул свой стул и поднялся.

— Господа, — произнес он, — думаю, на сегодня стоит закончить.

Я отметила, что во время прощания он был демонстративно холоден с Коннером Бэнксом.

Когда адвокаты удалились, Питер сказал:

— Пожалуй, я не хочу, чтобы этот Бэнкс меня защищал. Избавься от него, Винс.

Я видела, что Питер делает ошибку, и, к счастью, Винсент тоже это видел. Он понимал, что Бэнкс всего лишь готовит Питера к коварным вопросам, на которые ему придется отвечать.

— Питер, тебя будут допрашивать буквально обо всем, — сказал он. — И делать оскорбительные намеки. Тебе придется с этим смириться.

— Ты хочешь сказать, на том основании, что я познакомился с Грейс в тот вечер, они способны сделать вывод, будто я мог без памяти в нее влюбиться и решил убить Сьюзен?

Ответа он явно не ожидал.

Я очень надеялась, что Слейтер уедет домой; мне хотелось побыть с мужем наедине, без посторонних. Мы оба нуждались в этом. Но Питер объявил, что поедет к себе в офис.

— Кей, мне придется уйти в отставку с поста генерального директора и председателя правления, хотя у меня и останется решающий голос при принятии решений. Сейчас самое главное для меня — не загреметь в тюрьму. — И он почти беспомощно добавил: — Эта женщина лжет. Клянусь тебе, я помню, как клал сорочку в корзину для грязного белья.

Он подошел и поцеловал меня. Наверное, у меня у самой был измочаленный вид, потому что он предложил:

— Почему бы тебе не прилечь отдохнуть, Кей? Денек сегодня выдался не из легких.

Об отдыхе я думала в самую последнюю очередь.

— Нет, — покачала головой я. — Я съезжу навещу Мэгги.

Должно быть, Питеру и в самом деле пришлось сегодня нелегко, потому что он сказал:

— Не забудь передать ей от меня привет и спроси, не согласится ли она дать на суде показания о моем моральном облике.

Барбара Краузе в компании Николаса Греко и Томаса Морана вылетела в Пенсильванию, в Ланкастер, где они взяли напрокат машину и поехали к Марии Вальдес Крус. Она жила в скромном одноэтажном домике неподалеку от аэропорта. Шел снег, и дорога была скользкая, но Греко, который уже побывал у бывшей горничной Кэррингтонов, благополучно довел машину до места. Когда информация о том, что Мария Вальдес изменила свои первоначальные показания, просочилась в прессу, Краузе пришла в ярость. Она поклялась, что выяснит источник утечки и уволит виновного.

— Когда я приезжал сюда два дня назад, я посоветовал Марии пригласить на нашу встречу своего адвоката, — напомнил им Греко, когда они позвонили в дверь.

Адвокат и открыл им дверь — Данкен Армстронг, высокий и худой мужчина чуть за семьдесят. Впустив посетителей в дом, он с грозным видом встал рядом со своей миниатюрной клиенткой и немедленно выразил свое возмущение тем, что ее откровения просочились в прессу.

Моран присутствовал при допросе Марии Вальдес двадцать два года тому назад. Тогда она была совсем девочкой, ей было от силы девятнадцать, примерно столько же, сколько самой Сьюзен Олторп. Однако на допросе она неколебимо стояла на своем и упрямо твердила, что сдала злополучную сорочку в чистку.

Как ни странно, от твердости и решимости, которые она продемонстрировала тогда, теперь не осталось и следа. Приглашая посетителей пройти в уютную, безукоризненно чистенькую гостиную, она явно нервничала.

— Муж повез девочек в кино, — проговорила она. — Они еще школьницы. Я сказала им, что вы должны приехать, и объяснила, что в молодости сделала ошибку и обманула власти, но восстановить справедливость никогда не поздно.

— Мария хочет сказать, что, возможно, ошибалась, когда вы допрашивали ее сразу после исчезновения Сьюзен Олторп, — вмешался Армстронг. — Прежде чем перейти к дальнейшим разговорам, я должен посмотреть, какие документы вы подготовили.

— Мы предлагаем миссис Крус судебную неприкосновенность в обмен на полное и правдивое сотрудничество со следствием, — твердо заявила Барбара Краузе.

— Я взгляну на бумаги, — сказал Армстронг и погрузился в чтение. — Мария, вы должны четко понимать, что вас вызовут в суд для дачи показаний и защитники обвиняемого будут утверждать, что сейчас вы говорите неправду. Но значение имеет только то, что вас не станут преследовать в судебном порядке за дачу заведомо ложных показаний в прошлом.

— У меня три дочери, — ответила Крус. — Если бы одна из них исчезла, а потом ее обнаружили мертвой, это разбило бы мне сердце. Когда я услышала, что нашли тело той девушки, мне стало ужасно стыдно, что из-за моих показаний ее убийца до сих пор гуляет на свободе.

— Вы хотите сказать, что не видели той сорочки и не отдавали ее в чистку?

— Я не видела сорочку. Я знала, что мистер Питер Кэррингтон заявил, будто клал ее в корзину, и побоялась пойти ему наперекор. Я тогда только приехала в Америку и не хотела потерять работу. Я отправила все белье, которое было в корзине, в прачечную, но была почти уверена, что той самой сорочки там не было. Когда полиция допрашивала меня, я подумала, вдруг ошиблась, но на самом деле в глубине души знала, что это не так. В корзине его сорочки не было. Но я сказала полицейским, что она там была и что ее, наверное, потеряли в прачечной.

— Владелец прачечной с самого начала утверждал, что сорочку ему не привозили, — заметила Барбара Краузе. — Будем надеяться, он еще жив.

— Если мне придется давать показания, все решат, что я говорю неправду? — робко спросила Мария. — Я могу доказать, что это правда.