Зов Атлантиды - Колфер Йон - Страница 38

• Предыдущая
• 38/59
• Следующая

Спрайт-калека выполнил приказ, затем расстегнул ремни на кресле Дубца и вздернул водяного в вертикальное положение.

— Перебежчик? — спросил Юникс.

Финт вздрогнул, услышав змеиный голос Юникса. Он вдруг осознал, что за все проведенное в обществе спрайта время он услышал от своего заместителя не больше сотни слов.

— Нет. Оставь его. Меня тошнит от рисового вина.

Другие заместители, вероятно, попросили бы разъяснений, но Юникса ненужные ему сведения никогда не интересовали, и даже необходимая информация вылетала у него из головы, как только исчерпывала свою полезность. Спрайт просто кивнул и отшвырнул Дубца в сторону, будто мешок с мусором.

Лохби и Чугга вскочили так резко, словно кресла подкинули их.

— Странное ощущение, — сообщил гоблин, засунув мизинец в очередной след от зубов на лысом черепе. — Мне хорошо, потому что я свободен, и немного плохо, потому что могу умереть.

— У тебя никогда не было никакого фильтра между мозгами и ртом, мастер Чугга, — простонал Финт. — Забудь. Это мне платят за то, чтобы я думал. — Он повернулся к остальным заключенным. — Кто еще? У вас двадцать секунд.

Вверх взметнулись четыре руки, причем две принадлежали одному заключенному, который очень не хотел оставаться.

— Слишком поздно, — сказал Финт и жестом велел троим своим помощникам подойти ближе. — Еще ближе, мы должны крепко обняться.

Все, знакомые с Финтом Крутом, никогда не замечали за ним привычки обниматься. Как-то раз капитан застрелил эльфа только за предложение «дать пять», поэтому Боббу и Колу с трудом удалось скрыть изумление. Даже Юникс удивленно вскинул рваные брови.

— Смелее, джентльмены, неужели я такой страшный?

«Да! — хотел закричать Бобб. — Страшнее мамы-гномихи с поварешкой на длинной ручке».

Но вместо этого он скривил губы в некоем подобии улыбки и прижался к Финту. Потом в объятиях капитана оказались Юникс и Кол.

— Странная у нас компания, — веселым голосом сказал Финт. — Честно, Юникс, с тобой обниматься все равно что с доской. А от тебя, мастер Лохби, очень скверно пахнет. Тебе говорили об этом?

— Много раз, — пробормотал гном. — Папа и все мои кореша.

— Слава богу, не я начал. С легкостью подтверждаю плохие новости, но терпеть не могу сообщать их первым.

Бобб Лохби едва не заплакал — почему-то эта бессмысленная болтовня приводила его в ужас.

Странный грохот прокатился по металлической обшивке шаттла. Он стремительно нарастал и скоро заполнил все замкнутое пространство. За пять секунд из ничего он стал всем.

— Две минуты истекли, — объявил Финт. — Настало время верным соратникам вырваться из темницы.

Корпус над головами обнявшихся беглецов вдруг раскалился докрасна, словно что-то снаружи пыталось его расплавить. На мониторе пульта управления замелькали аварийные сигналы.

— Ну и ну! — воскликнул Финт. — Ни с того ни с сего — полный хаос. Что бы это значило?

Часть фюзеляжа над их головами расплавилась, и раскаленному металлу полагалось бы закапать вниз, прожигая живую плоть, но почему-то наблюдался обратный процесс. Раскалившийся уже добела большой круг исчезал капля за каплей, и вот уже натиск моря не сдерживает ничего, кроме непонятного геля.

— А нам не надо задержать дыхание? — спросил Бобб Лохби, силясь не разрыдаться.

— Честно говоря, нет никакого смысла, — ответил Финт, всегда любивший играть другими.

«Приятно знать больше остальных», — подумал он, и в этот момент студенистый шар из четырех объединившихся аморфоботов опустил в салон шаттла толстое щупальце и втянул капитана Крута и его сообщников в себя, аккуратно и быстро, как гном высасывает улитку из раковины. Только что они стояли на палубе шаттла, а в следующий миг от них осталось только пятно и эхо громкого хлюпающего звука.

— Я так рад, что нахожусь здесь, — сказал один из заключенных, никогда не работавший с Финтом.

На самом деле его приговорили к шести годам заключения за слишком качественное изготовление копий коллекционных ложек с изображениями героев комиксов.

Кроме него, никто не проронил ни слова, поскольку все вдруг осознали, какая случится катастрофа, если эта напоминающая пузырь штука исчезнет из пробоины в корпусе.

Так и произошло, но у катастрофы не осталось ни малейшего шанса случиться, ибо как только аморфобот освободил свое место в пространстве, его мгновенно занял беглый зонд, внезапно изменивший курс, чтобы воткнуться в шаттл, увлечь его глубоко на дно океана и раздавить в лепешку. Что касается пассажиров шаттла, то они просто перешли в жидкое состояние. Пройдут многие месяцы, пока останки найдут, и еще больший срок, прежде чем их опознают. Глубина кратера от удара составила пятнадцать метров, а поперечник — и того больше. Ударная волна прокатилась по дну, уничтожив всю окружающую среду и уложив с полдюжины спасательных судов друг на друга, как кирпичи.

Гигантский аморфобот быстро вынес Финта и его сообщников из зоны поражения, идеально имитируя движения гигантского кальмара, он даже выпустил щупальца из геля, сконцентрировавшие воду в плотном конусе. Внутри заполненного гелем шара царило полное спокойствие: Финт был безмятежен, Юникса последние события взволновали ничуть не больше, чем все другие за его долгую жизнь. Бобба Лохби, с другой стороны, можно было бы назвать напуганным до безумия, будь его крошечный мозг способен сойти с ума. Если вызвавший аморфоботы Финт прекрасно знал, что должно произойти, то, с точки зрения Бобба, их проглотило студенистое чудовище и сейчас тащило в свое логово, дабы переваривать долгими зимними вечерами. А в голове у Кола Чугги крутилась одна и та же мысль: «Зря я украл тот леденец», скорее всего имевшая отношение к какому-то происшествию, значимому лишь для самого гоблина и для того, у кого он этот леденец стащил.

Финт запустил руку в хитросплетение электроники в животе аморфобота, извлек небольшую беспроводную маску и тут же надел. Гель позволял разговаривать, но маска существенно облегчала задачу.

— Итак, мои храбрецы, — начал он. — Теперь, когда мы официально мертвы и свободны, можно попробовать украсть самый могущественный природный ресурс полиции Нижних Уровней. Нечто воистину волшебное.

Кол наконец очнулся от мыслей о леденце. Гоблин открыл рот, чтобы заговорить, но быстро понял, что хотя гель каким-то образом снабжал легкие кислородом, речь без маски поддерживал не так охотно.

Побулькав немного, гоблин решил повременить с вопросами.

— Могу догадаться, о чем ты собирался сказать, мастер Чугга, — произнес Финт. — На кой нам черт связываться с полицией? Конечно, следовало бы держаться от нее как можно дальше. — Янтарный свет внутри аморфобота отбрасывал зловещие тени на лицо капитана. — А я говорю «нет». Говорю, мы должны атаковать немедленно и украсть необходимое нам прямо у них из-под носа, а кроме того, посеять разрушение и хаос, дабы замести следы. Вы видели, на что я способен, сидя в тюремной камере, а теперь представьте, как я развернусь, имея в своем распоряжении свободу и целый мир.

Трудно было с этим спорить, особенно с учетом того, что произносивший эти слова эльф управлял гелевым роботом, от которого зависела их жизнь. К тому же никто из «верных соратников» не был уверен, что у него получится заговорить. Финт Крут умел выбирать подходящий момент.

Аморфобот юркнул за зазубренный риф, укрываясь от самой сильной ударной волны. Обломки скалы и куски коралла, кувыркаясь, падали сквозь темную воду, но гель их отражал. Один любопытный кальмар подплыл слишком близко и тут же получил удар током из гелевого щупальца. Глядя на огромную подводную скалу, мелькавшую перед глазами серыми и зелеными полосами, Финт вздохнул, и из-за маски звук получился усиленным и искаженным.

«Я иду к тебе, любовь моя, — подумал он. — Скоро мы будем вместе».

Он решил не произносить эти слова вслух, потому что даже Юникс мог счесть их нарочито театральными.

Неожиданно для себя Крут понял, что совершенно счастлив и его абсолютно не беспокоит заплаченная за это счастье цена.

• Предыдущая
• 38/59
• Следующая