Фреон - Клочков Сергей Александрович "settar" - Страница 8

• Предыдущая
• 8/71
• Следующая

— Собирайся, пора на выход. Вот это потащишь, пойдёшь впереди, — сказал я Ереси, который так и просидел всё утро в гостинице. Он молча кинул себе на горб мой рюкзак и понуро поплёлся к выходу с «Ростка».

Эх, Зона, Зона… опять кого-то прибрала…

— Стой здесь.

Ересь послушно остановился, а я осторожно сошёл со «своей» тропы и, поглядывая на сканер, начал потихоньку приближаться к трупу. Да не от аномалии погиб бедолага — нет в Зоне таких аномалий, чтоб горло выгрызать умели. Свежий совсем покойник, это видно — кровь на листьях ещё не подсохла, не потемнела, блестит ещё. На кого нарвался, интересно? Собаки? Нет, те в несколько минут по суставам раздёргают… на тушканов тоже не похоже — от них раны чуть по-другому выглядят. Кто же тебя так, братец?..

Я осмотрелся. На границе Агропрома и бывшего Кордона лес когда-то был. Говорят, настоящая дубрава. Лес и ныне тут, да только дубами нынешние деревья назвать можно с большой натяжкой. Стволы в два обхвата вроде нормальные, сучья, что от них отходят — тоже, а вот ветки, что уже после Второй Катастрофы наросли, все в каких-то корчах, извивах, пузырях. И листья на них по форме дубовые, но по размерам — как небольшие лопухи, жёлтые только. И листопад в этой роще постоянный — то тут, то там с шорохом сорвётся лист, спланирует на землю, на толстый, упругий слой опавших своих собратьев. И потому шелестит тут всегда, шепчутся даже под лёгким ветерком листья-лопухи, и всё вокруг буровато-жёлтое, золотистое, разве что стволы чёрные, по низам обгорелые. Просматривается лес хорошо — деревья хоть и здоровенные, но друг от друга далеко, кустов нет, выгорают они тут от «жарок» каждый год — пожары в Золотой роще дело обычное. А вот поди ж ты… просматривается лес, а тварюгу, что мужика убила, нигде не видать. Но здесь она, факт, затаилась просто, а то и в засаде сидит неподалёку, нас дожидается.

Сейчас бы хороший дробовик, желательно «Сайгу» последних моделей, тех самых, без которых вояки в Зону ни ногой. Автомат от мародёров хорош, а от зверья — не очень.

— По сторонам зырь, — вполголоса сказал я Философу. — Держи вот.

Мой ПММ Ересь поймал довольно ловко. Другой вопрос, что толку от него в такой ситуации ещё меньше, чем от «Калашникова». Эти пушки на других зверей рассчитаны.

Где-то высоко и немного в стороне натужно кракнуло, и засохшая вершинка одного из дубов начала с шумом проламываться сквозь ветки. Упасть на землю, правда, ей суждено не было — метрах в семи над землёй она с пугающей скоростью вылетела в широкий прогал между деревьями, замерла, словно наткнувшись на невидимую стену, да так и зависла в воздухе. На секунду полыхнула яркая кольцевая радуга, в уши надавило низким «трансформаторным» гудением, и трескучий взрыв разметал кусок бревна в мелкую щепу, шрапнелью разлетевшуюся по лесу. На месте взрыва ещё несколько секунд крутилось и танцевало облако пыли и ошмётков листьев, и «воронка», полыхнув ещё пару раз радужными кольцами, наконец успокоилась.

— Хренасе… — выдохнул Ересь, и это было первое слово, что я услышал от него за весь день. Но сработавшая «воронка» отвлекла и зверя — я увидел, как за поваленным деревом на секунду показалась буровато-рыжая башка в клочьях вылезающей шерсти, тварь тут же скрылась обратно, только уши остались торчать над лежащим бревном, да ещё поблёскивал едва заметно красноватый глаз.

Псевдособака. Не чернобылец, свиты из слепцов с ним рядом нет, но таких здоровых, с годовалого бычка, я ещё не видел.

Зверюга поняла, что её засекли. И ещё до того, как я успел прицелиться, мутант выскочил из укрытия и на широких махах унёсся в лес, бросив добычу, только мелькнула пару раз облезлая, в обширных залысинах шкура да грива на хребте. Теперь, сволочь, дождётся, пока уйдём, на двоих не нападёт — явно стреляная псина, знает, как больно кусаются пули…

— Последи пока, а я посмотрю, — сказал я, кивнув в сторону погибшего.

Целесообразность — главный закон в Зоне. И потому не считались мародёрами те, кто заимствовал у мёртвых нужные для выживания вещи. Мёртвым всё равно, им это уже не нужно, а живым оно, может, и не раз ещё жизнь спасёт…

Сталкер был не молод — далеко за сорок, но по снаряге видно, что в Зоне недавно совсем. Простой камуфляж вместо хоть какой-нибудь защиты, причём новый, незаношенный. В Зоне торгаши давно уж этим тряпьём торговать перестали, не надо оно никому, а значит, из-за Периметра мужик.

— Прости, брат… — прошептал я, снимая с мёртвого рюкзак. — Пойми, нам это теперь нужнее. И спасибо тебе за то, что делишься. Не переживай, прищучим мы эту тварь…

Мини-компьютер ПМК. Четыре банки тушёнки, которые я бросил Ереси… свитер шерстяной, домашней вязки, хорошо, добротно сделанный… из рукава листок тетрадный выглядывает.

Эх, Ленка… знала бы ты, как бывает здесь холодно, то ни за что не отпустила бы своего Андрея.

Пакет с непочатым батоном, бутылка водки. Сканер допотопный, небось купил ты его на последние свои деньги у какого-нибудь хитрого торгаша. Газета довольно толстая, в трубку свёрнутая, «Неделя новостей», берём, интересно, что там, за Периметром, делается. Денег, естественно, нет — не отпустит Бивень такого в Зону с деньгами, обязательно какого-нибудь барахла продаст. Часы наручные, похоже, неплохие, значит, можно на патроны или бинты обменять. Плащ-дождевик прорезиненный тоже нужная вещь в Зоне. И оружие, естественно, двенадцатая ижевская «горизонталка», и патронов к ней четыре коробки. А чего ещё можно с собой привезти, кроме разрешённого, гражданского, по охотбилету? Только гладкоствол, и хорошо ещё, если многозарядный. Нарезные стволы в основном через военных в Зону попадали. Ну и менял сталкер свою двустволку на автомат, как деньги появлялись. А из всех наших, пожалуй, только Лунь дробовики уважал, да и то не такие, а куда посерьёзней…

— Обращаться умеешь? — спросил я своего «напарника», и Философ кивнул. — Ну, тогда держи.

Вроде всё. Теперь сюрприз для псины — надо же отблагодарить мужика.

В рюкзаке у меня всегда находилось место для пары эргэдэшек. Утягивают они не сильно, а выручить в неприятной ситуации могут — от подвальных крыс, например, или стаи тушканов — и побьёт немало, и отпугнёт остальных. Отогнуть усики, вытащить чеку и аккуратно подложить гранату под бок мертвеца, чтоб прижало рычаг. Приятного аппетита, сволочь… и ветку рядом воткнуть, обломив кончик так, чтоб на единицу было похоже, на тот случай, если вдруг сталкер на мёртвого набредёт.

— Отойдём, парень.

Ересь, как всегда, молча кивнул, бросил на плечо двустволку и, понурившись, снова пошёл вперёд. Ни тебе вопросов, ни комментариев. И даже роль отмычки сам на себя взял, мне и говорить не пришлось. Странно. Или замышляет чего, или сломался человек, такое бывает. Ладно, на привале разговорить попробую, нельзя вот таким полутрупом по Зоне ходить, а то она враз доделает до полной кондиции, пискнуть не успеешь. А теперь посидим немного, обождём. Должна купиться тварюга, так просто добычу она не бросит.

Ждать пришлось недолго, минут десять. В притихшем лесу неожиданно сильно грохнуло, словно великан разом сломал об колено толстое сухое бревно. И спустя несколько секунд послышался скрежещущий визг и завывания.

Мутанту досталось как надо. Оставляя на листьях грязно-багровую полосу, он отползал на передних лапах, подволакивая зад, а в облаке синего дыма плавно опускались вниз клочья ломкой рыжей шерсти. Рёв твари усилился, когда она увидела меня. Псевдособака злобно защёлкала челюстями, обернулась, попыталась кинуться, но десятки осколков в облезлом боку, похоже, пришлись по важным органам. Добивать не понадобилось — тварь захлебнулась кровавой пеной и выгнулась дугой, широко раззявив впечатляющую пасть, засучила передними лапами.

• Предыдущая
• 8/71
• Следующая